Опасный выбор - Саша Таран Страница 9

— До завтра, — Алик растянулся в счастливой улыбке и отступил к машине.

— До завтра… — повторила я, как попугай, всё ещё под впечатлением от его прощальной выходки.

Взялась за подъездную дверь, но не зашла, проводила Ниссан долгим задумчивым взглядом. Потом оглядела им же тёмный пустой двор и зажгла экран телефона.

Почти девять.

Домой подниматься не хотелось. Не так сразу. Хотелось переварить поцелуй, переварить нашу уютную прогулку и Алика. Решила сходить в магазин на повороте. Возьму что-нибудь к чаю, — размышляла я, спускаясь со ступенек.

«Мам,» — набрала по пути сообщение, — «я в магаз заскочу. Надо что-то купить?»

Мама ответила сразу — видно, как раз в телефоне зависала.

«Молока и масла возьми, Дашунь. Лиза кашку хочет на утро. Ты уже рядом?»

«Ага. Я в наш забегу и домой.»

«Хорошо. Ждём.»

Лизка опять со своими закидонами, — раздражённо возвращаю телефон в сумку. Кашку! Дылда пятнадцатилетняя, а крутит родителями, как маленькая принцесса! Не Лиза, а Лиса натуральная. Настоящая хвостатая бестия. Каши захотелось. И я теперь ей молоко тащи! А самой сходить, не вариант? Ноги отвалятся?

Каблуки недовольно цокают ещё пять минут. А я недовольно цокаю языком: «когда она уже повзрослеет?».

«Магазином» мы называли тесный серый ларёк на выходе из двора. Можно было бы, конечно, и до Спара прогуляться — до нормального супермаркета в десяти минутах от нас, но не хотелось потом обратно тащиться на каблуках и с молоком.

Нарядилась, ага!

Ну чего я злюсь?! Сама же предложила купить продуктов! Просто раздражало, что сестра сидела дома весь день, страдала фигнёй, а я должна тащиться за её молоком после шести пар в универе и свидания. Свидания.

Улыбка невольно возвращается ко мне.

Да, это было настоящее свидание. Всё по канону: парк, скамейка, руки, и скромный прощальный поцелуй в щёчку.

Довольно мило.

В ларьке громко работают холодильники с пивом, надрывается эстрадный певец из крохотного радио — пытается перекричать их. Подмигивает с потолка лампа. И тоже жужжит. Научилась у мух, которые погибли в ней смертью храбрых. Или смертью глупых. И я тоже глупо улыбаюсь продавщице. Улыбка отскакивает от неё, как от стенки. Женщина устало и безразлично пробивает литровый пакет молока, пачку масла и хрустящую упаковку с кексами. Терпеть не могу эту химозу, но сегодня почему-то хочется.

Папа их любит.

Где там мои три шоколадки? — хихикаю про себя, пускаясь в обратный путь. — Или они будут в жидком виде? В виде какао? Как сегодня. Что тоже неплохо.

Дома все уже разлеглись по комнатам: отдыхать. Я покопошилась на кухне, закинула в себя поздний ужин, чай с мерзкими химическими кексами и заперлась намываться в ванной.

— Куда ходили? — спросила сестра, когда я расстелила свой диван.

Нам приходилось делить с Лизкой одну комнату. Ни она, ни я, не были от этого в восторге, но изо всех сил сохраняли нейтралитет и терпели друг друга. Делать нечего — у родителей была типичная двухкомнатная квартира, и переезда во что-то «попросторнее» не планировалось. Денег не было. Планировалось скорее дочек «замуж выпихнуть», и освободить жилплощадь. — смеялась я про себя. — Но нас с Лизкой так просто не выпихнешь. Рановато нам о замужествах думать. Хотя у Лизки вроде началась какая-то активная фаза с мальчиками. Я не раз становилась случайной свидетельницей её жужжаний по телефону о всяких Кириллах, Ванях и прочих одноклассниках. А у меня ещё целый универ впереди. Так что, тесниться нам с ней ещё долго. Но ничего, мы всё равно видимся только утром и перед сном. Терпимо.

— Ну Да-а-аш! — заныла сестра. — Куда ходили, а?

Я глянула на её половинку через стеллаж:

— На верхнее озеро.

— Чего там делали?

— Гуляли.

— А скейт-парк открыт ещё? — доставала она, не отрываясь от телефона. Терпеть не могу, когда она разговаривает со мной через экран.

— Откуда я знаю? Я же не каталась.

Ох, — с удовольствием вытягиваюсь под прохладным одеялом. — Как хорошо!

Щёлкаю выключателем настольной лампы.

Сестра никак не угомонится:

— У меня туда одноклассники ходят, тренироваться, прикинь, я вот думаю, может мне тоже попробовать? Это же как на веле, по сути, равновесие держать и всё такое… наверное, не сложно, да?

— Угу. Попробуй.

— Дашка, слыш…

— М-м?

— Сходи со мной на выходных, а? Там наши тусят по вечерам. Папа не разрешает, говорит далеко и поздно. А Верка сто раз была! Но он всё равно запрещает, даже так, прикинь!

— Просто с Веркой отпускать не хочет, — фыркаю я, представляя папин ужас, когда он воображает себе, что эти две кулёмы могут начудить. — Верка твоя вообще границ не чувствует.

— Сама ты не чувствуешь, чего вы к ней прицепились? Зато с ней весело, не то что с вами. Вы ничего не понимаете. И не знаете её, а уже…

— Не, не хочу везти тебя, у меня свои планы, — отрезаю я жёстко.

Сестра такой человек, что если жёстко не отрезать, будет ещё час-два своего добиваться, и обязательно добъётся, если почувствует слабину, если уловит в воздухе хотя бы малейшее колебание. Малейшую возможность. Я ж говорю, лиса.

Лизка замолкает.

Кажется, обиделась, — зеваю я в темноте. — Ну и пусть.

Интересно, а какие планы у меня на эти выходные? Что придумает Алик?

Не о том думаешь! — одёргиваю я себя, поворачиваясь к стеночке. — Завтра просмотр! А ты расслабилась, дорогуша! Ещё проект не защитила, а уже размечталась о выходных. Алик-Алик… странно, почему он ничего не написал. Хотя, что тут писать… «Спокойной ночи, милая?» или «скорей бы завтра…». Фу-у. Как банально. Наверное, это даже хорошо, что не написал. Я бы расстроилась. Не люблю все эти «сопли». Успокойся, дурочка. Утром его увидишь.

А пока — спать!

Глава 5

Колодец

Но утром я Алика не увидела.

Он даже не пришёл на просмотр к Манукяну.

Я удивлённо помялась с Ленкой в коридоре, но писать ему не стала. Если что, сам напишет. Он и раньше просыпал первые пары.

Началось проектирование и стало не до Аликов. Защитилась неплохо, волновалась, но в рамках допустимого. Манукян остался мною доволен.

А Алик появился только в обед. Бледный и уставший.

— Привет, — поздоровалась я, наткнувшись на него после столовой. — Ты чего просмотр прогулял? Манукян список сбежавших составил. Обещал разобрать вас по косточкам.

— Привет, Даш, — он улыбнулся мне, но всё равно оставался мрачным. — Да, я объясню ему. Поймёт. Прикинь, мне ночью сосед колёса проткнул. Выхожу утром, как обычно, а машина на земле лежит. Четыре