Отпусти-это всего лишь слово - 2 - Сан Тери Страница 9

Ему не придётся меня насиловать.

- Скажем так, согласен подождать некоторое время, в обмен на твоё разумное поведение.

Вольх делает усилие для того, что бы отстраниться, сводит концы полотенца на груди, улыбается слабой улыбкой. Он выглядит не самым лучшим образом. Губа по которой я саданул вспухла, но только в эту секунду, он кажется удивительным человечищем.

И я главный герой в кинофильме, где злодей оказывается отнюдь не злодеем и имеет свои благородные черты и мотивы и хочется оправдать, остро хочется оправдать. В понимании, что в этой жизненной прозе нет понятия добра или зла. Есть просто люди. Обычные люди, с кучей слабостей и сильных сторон, с банальными достоинствами и недостатками, сложный коктейль подсознательных мотивов, составляющих нехитрую основу, каждодневного человеческого бытия.

- Десять лет слабо? - осознав, что он соглашается, я обнаглел. От счастья очевидно.

- Никит, – Вольх глянул с такой усталой мукой, что я мигом заткнулся.

- Рядом с тобой мне десять минут сомнительно продержаться, что бы не наброситься. Три дня, устроит?

- Неделя, – торопливо вклинился я, прикидывая как выторговать срок.

- Замётано, – Вольх кивнул, прикрыв глаза, и по лицу его скользнула мимолётная усмешка. А я вдруг ощутил себя идиотом, который сам же себе и вырыл яму.

Меня развели как лоха, а я купился, только…Только в этой истории, я не буду положительным героем. Я не капитан Сорви – голова, который отказался дать англичанам слово, зная, что не сможет его нарушить. Сан читал мне эту книжку, и она мне очень понравилась. Сашка заметил, что я похож на главного героя, но это было не так. Капитан был человеком чести, а я ни минуты не сомневался, что отныне стану врать.

Наверное, это прозвучит невероятно, но я старался не лгать, сохранял верность внутренним принципам. Капитан переоделся горничной и выдавал себя за девушку, что бы сбежать от врага. Но он не давал слова чести. А я дал.

И сейчас, стоял, смотрел на парня, который меня банально спиздил с собственной орбиты и понимал, что принцип не лгать, отныне утрачен. Правила игры изменяться.

О благородстве можно много рассуждать, но в жизни всё гораздо проще и уёбищнее, без высоких слов и идеалов. Я придумаю план, как съебать отсюда. Непременно придумаю.

При мысли об угрозе семье Малиных, у меня в голове мутилось, но я не позволял себе поддаваться на эту провокацию, понимая, что играю Вольху на руку. Вместе с Саней, мы сможем предпринять что –нибудь, заказать человека не так просто, как Вольх пытается это изобразить.

Я цеплялся за слабую ниточку надежды, что он не посмеет зайти настолько далеко, больше угрожает, потому что если посмеет…Я отринул мысль, боясь снова впасть в состояние жуткой безысходности и депресняка.

- Месяц! – Я с вызовом вздёрнул подбородок, готовый отстоять себя, но слово было сказано. Вольх отрицательно качнул головой.

- Неделя Ник. Через неделю, ты будешь моим. Добровольно или…

Он не сказал, но у меня в горле пересохло, при воспоминаниях о пережитом кошмаре, в понимании перспектив, что он повториться вновь. Любить можно заставить разными способами.

- Иди, – Вольх наконец отлепился и разжал руки.

- А ты? - Это вырвалось у меня непроизвольно, быстрее, чем я сам подумал, что сказал.

- Беспокоишься? – Волчья усмешка. – Может, поможешь подрочить? – Его пальцы демонстративно скользнули вниз, и я вылетел из душевой, прежде чем увидел, завершение пути.

- Одежда в шкафу, – в спину ударил приглушённый ржач.

Я захлопнул дверь и яростно швырнул полотенцем на кровать. В душевой вновь зашумела вода и при мысли о том, чем Вольх занимается, я непроизвольно покраснел, но хуже было другое. У меня встал. Натягивая трусы, я мысленно матерился и посылал на голову Вольха проклятия. Моё тело неоднозначно отреагировало, похерив рассудок и любые его здравые сентенции. В понимании думать членом, я не становился исключением. Женщины часто бывают не правы, считая, что секс непременно связан с чувствами, часто секс не связан ни с чем, секс это просто секс, физиологическая разрядка организма. Можно любить одного человека, и вполне рационально хотеть другого. В жизни бывает всякое, обидно только когда это всякое не находить примирения в собственной голове. Это Кант по рассказам Сашки, объявил свой недуг здоровьем, немецкому философу виднее. Лично я свой стояк принимать категорически отказывался, член был нахер готов отчекрыжить и радовался, что Вольх не дышал мне в затылок в эту секунду. А когда распахнул шкаф…Онемел. Вольх с гардеробом меня не знакомил, просто сдвинул, задвинул показав принцип работы, а когда я убрал стеновую панель…

Оказывается, всё это время он ждал меня. Яркий стикер на рукаве одного из пиджаков.

"Ник, твоя одежда справа. Не перепутай" И улыбающийся смайл.

И куча барахла, подобранного по моим габаритам. От трусов с носками до делового костюма.

Когда я наслаждался беззаботными мгновениями с Саном, Вольх знал, что однажды я окажусь здесь. Он готовился к этому дню. Планировал.

Плюсик ему на ебало за предусмотрительность.

Захотелось стиснуть зубы, и пиздануть по стене, а лучше очередным вольховским торшером об пол ёбнуть, кулаки свои уродовать на этого мудака жалко, а вот имущество ему попортить вполне.

Сука.

Я не глядя, схватил первые попавшиеся шорты с футболкой, стремясь как можно скорее облачиться в любую ткань, словно она могла защитить от чего – то мерзкого, неприятного, заставляющего задрожать. Не задрожал, яростно заходил по комнате, накручивая себя пружиной, посмотрел в окно.

На теннисном корте уже никого не было. Огромный сад за окном, выглядел пустынным и безлюдным, если это определение возможно применить в отношении цветущих яблонь. Аромат яблок просачивался, кажется даже в спальню второго этажа. Не отрицай я всё происходящее, я мог полюбить это место. Поразительная красота. О цене красоты спрашивать следовало у Вольха.

Мне стоило лучше слушать его рассказы, в тот вечер, когда он пожелал рассказать, а я прохлопал ушами, не сочтя это важным и серьёзным. Теперь в свете новых событий, тот нерациональный страх Сани и его приказ не спускать с меня глаз и не выходить из дома, пока он не разберётся, приобретал новый зловещий смысл.

Значит Саня, знал о чём – то, знал о том, о чём не знал я, но списал это знание со счетов, и сделал ошибку. Что ж. У меня в запасе была неделя, что бы её исправить.

- Разобрался? – Вольх вышел