Паула Роу - Заблудившийся ангел Страница 10

Ребенок.

Он почувствовал, что улыбается. Тридцать процентов – это, конечно, немного, но лучше, чем ничего.

Через двадцать минут он припарковался возле своего дома, вошел в ярко освещенное фойе и застыл на месте при виде Эй-Джей. На ней было длинное черное атласное платье с одной бретелью и черные туфли на высоком каблуке. Рыжие волосы спадали на плечи и спину мягкими волнами, а губы были накрашены вишневой помадой. В руке она держала крошечный блестящий клатч.

Она сделала несколько шагов ему навстречу, и он увидел в разрезе платья стройную лодыжку.

– Я не знала, что именно ты запланировал на вечер, поэтому выбрала нечто универсальное.

– Ты потрясающе выглядишь, – сказал он, бесцеремонно разглядывая ее.

Эй-Джей смущенно улыбнулась.

– Тебя по-прежнему можно смутить комплиментом?

– Да.

Мэтт протянул ей руку, и она, немного помедлив, ее приняла. От ее волос пахло цветами и клубникой.

– Мне нравится, когда ты распускаешь волосы.

– Я знаю.

Он не смог удержаться от смеха.

– Ты не только красивая и скромная, но и честная.

– По-моему, честность все значительно упрощает.

Честность всегда была для нее превыше всего. Что она сказала бы, если бы узнала, что он хочет заставить ее в него влюбиться?

Когда Мэтт сбавил скорость у невысокого длинного здания, освещенного рекламной вывеской, Эй-Джей, уставившись на нее, спросила:

– Мы ужинаем в «Максфилде»?

– Да.

– Ресторане Джорджа Эванса, который в прошлом году получил престижную премию?

– Да.

– И ты смог забронировать там столик на сегодня?

– Да.

– Ты собираешься еще что-нибудь говорить, кроме «да»?

– Да.

Подмигнув ей, Мэтт свернул на стоянку. Припарковавшись, он обошел капот, открыл пассажирскую дверцу и помог Эй-Джей выбраться из машины. Держась за руки, они пошли в ресторан. По ее коже бегали электрические разряды. Как она сможет спокойно сидеть и есть в присутствии этого мужчины?

Она вспомнила, как десять лет назад почувствовала его интерес к ней, когда он впервые зашел в кафе, где она работала. Люси и Мэз всячески пытались ему угодить, строили ему глазки, но его внимание было приковано к Эй-Джей. Его темные глаза смотрели на нее так, словно видели желание, которое он в ней пробудил. На следующий день он попросил номер ее телефона. Вечером он пригласил ее на свидание, которое закончилось в его постели.

Сегодня все повторится.

При этой мысли ее охватило радостное волнение.

– Почему мы идем ужинать?

– Потому что я голоден.

– Очень смешно. Но я не это имею в виду.

– Я знаю. К тому, что ты имеешь в виду, мы перейдем очень скоро. Но сейчас почему бы нам просто не получить удовольствие от вечера?

Эй-Джей ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

Какое-то время они молча сидели за столиком, изучая меню и винную карту. Затем Мэтт закрыл свое меню и переключил внимание на Эй-Джей:

– Значит, у тебя есть сестра.

– Да, – ответила Эй-Джей, водя пальцем по гравировке на ручке ножа.

– Старшая или младшая?

– Младшая.

– А ваши родители? Они?…

– Можно сказать, что их нет и никогда не было. – Поставив локти на стол, она подалась вперед, и ее крошечный кулон в виде бабочки закачался. – Мэтт, послушай, мне бы не хотелось говорить о моем прошлом.

Он нахмурился:

– Я просто пытаюсь поддерживать беседу.

– Я знаю, но о тех людях я не говорю.

«Тех людях?»

Мэтт поднял брови, но ничего не сказал. Он будет завоевывать ее доверие постепенно, и когда-нибудь она сама все ему расскажет.

– У вас с Эмили близкие отношения.

Тихо вздохнув, Эй-Джей обхватила локти ладонями:

– Сейчас да.

– А раньше?

– Мы много лет не общались, но сейчас мы очень дружны.

– Где ты жила в детстве?

– Во многих местах. Послушай, Мэтт…

– В Сиднее? В Брисбене?

– В Перте. Я не думаю…

Когда он подался вперед, она откинулась на спинку стула.

– Не надо так нервничать, Эй-Джей. Я просто хочу, чтобы ты немного рассказала мне о себе.

– Зачем?

– Я почти ничего о тебе не знаю.

– Ты знаешь достаточно.

– Нет, не знаю. – Сделав небольшую паузу, он принялся изучать ножку своего бокала, чтобы дать ей время обдумать ответ. – Например, скажи, где ты ходила в школу. Были ли у тебя домашние животные? Какой у тебя любимый фильм? Книга?

Когда он наконец поднял на нее глаза, он увидел в ее взгляде что-то похожее на упрек.

– После того как я сменила шесть школ, я перестала их считать, – наконец ответила она. – Нам самим часто было нечего есть, поэтому никаких животных у нас не было. Я, наверное, тысячу раз видела фильм «Волшебник из страны Оз». Моя любимая книга «Волшебное дерево».

– Энид Блайтон?

Она кивнула:

– Я всегда хотела иметь такое дерево.

– Как любой ребенок, – улыбнулся он.

– Я действительно его хотела, – серьезно сказала она.

Прежде чем он успел ей ответить, к ним подошла официантка. Когда, приняв их заказ, она удалилась, Эй-Джей подалась вперед и уставилась на бутылку с водой посередине стола.

– Значит, – произнес Мэтт, взяв бутылку, чтобы наполнить их стаканы, – ты художница.

– Можно сказать и так, – ответила Эй-Джей, наконец встретившись с ним взглядом.

– Люди покупают твои работы? Если да, то имеешь полное право называть себя художницей. Чем ты рисуешь?

– В основном акварельными красками. Они быстро сохнут, и клиентам не приходится долго ждать.

– Ты изучала живопись в университете?

– Нет. Я самоучка. – Она сделала глоток воды и снова отвела взгляд: – Я все в этой жизни осваиваю сама.

Мэтт был готов задать ей еще десяток вопросов, но вместо этого принялся изучать черты ее профиля, нежную мочку уха и роскошные волосы.

– Что? – спросила она, обнаружив, что он на нее смотрит.

– Ничего, – улыбнулся он.

– Скажи, – потребовала она, осторожно улыбаясь в ответ.

– За эти десять лет ты стала еще красивее.

Эй-Джей смущенно потупилась.

– Энжел, ты краснеешь.

– Я не краснею.

– А по-моему, краснеешь.

Она снова посмотрела на него. Ее глаза сверкали.

– Ладно. Я краснею.

– Я не знаю ни одной другой женщины, которая обиделась бы на то, что ее назвали красивой.

– Правда? Значит, ты привык разбрасываться комплиментами.

– Женщины их любят.

– Я в этом не сомневаюсь, – усмехнулась она.

– Но ты… уникальна, – улыбнулся он.

– Думаю, мне следует сказать «спасибо».

– Пожалуйста, Энджел.

– Ты можешь перестать так меня называть?

– Почему? Раньше тебе это нравилось.

Она крепче сжала в руке стакан и несколько секунд сердито смотрела на Мэтта, затем пожала плечами и сделала глоток воды.

– Называй меня как хочешь.

Похоже, ему удалось нарушить ее ледяное спокойствие.

– Мэтт, – вдруг начала она, вращая за ножку свой бокал для вина.

– Да?

Немного помедлив, она покачала головой:

– Это не мое дело.

– Спроси меня, и я скажу, твое это дело или нет.

Распрямив плечи, она слегка наклонила голову набок.

– Почему ты ушел из госпиталя Святой Екатерины?

Мэтт уставился на содержимое своего стакана:

– Мой брат Джек погиб четыре года назад.

Эй-Джей мягко посмотрела на него:

– О Мэтт, мне…

– Все хорошо, – сказал он, покачав головой.

Он солгал. Хорошо никогда уже не будет, но ей не нужно это знать.

– Что произошло?

– Он упал, занимаясь скалолазанием в Турции. Если бы помощь подоспела вовремя, он, возможно, выжил бы.

– Ты поэтому основал МЭМС?

– Да, но до этого я целый год колесил по свету.

– Где ты был?

– В Непале, Китае, Европе.

– И как отнеслись к этому твои родители?

– Они считали, что я совершил профессиональное самоубийство.

Тот год сильно отличался от распланированной жизни, которую он вел до того. Он делал то, чего никогда не делал раньше. Менял города и страны, подчиняясь внезапному порыву, бескорыстно помогал людям, занимался физическим трудом и напивался допьяна. Мир был огромен и многообразен, и смена впечатлений помогала ему забыться.

– Но ты сам получал от этого удовольствие? – спросила Эй-Джей.

– Да. Я встретил много интересных людей, завел новых друзей. Один из них стал моим лучшим другом и возглавляет службу безопасности МЭМС. Я делал много разных интересных вещей.

– Например?

Когда она так улыбается, как сейчас, тупая боль в груди утихает.

– Совершал пешие походы в Анды, изучал греческие острова. Колесил на велосипеде по Франции, участвовал в проекте по восстановлению разрушенного замка в Южной Италии.

В ее вздохе он услышал зависть.

– Главная проблема нас, австралийцев, состоит в том, что мы живем слишком далеко от остального мира.

Она взяла из корзинки с хлебом булочку, откусила кусочек и застонала от удовольствия.

– Все еще любишь хлеб? – спросил Мэтт.

Глуповато улыбаясь, она кивнула и положила булочку на край своей тарелки для хлеба.