Мейси Ейтс - Невеста в наследство Страница 13

Он посмотрел на нее, улыбаясь. Сердце подскочило в груди, жалко, что у нее при себе не было фотокамеры.

– Я говорил – красоту видит тот, кто смотрит.

В Адхаме было нечто доброе… Изабелла знала это.

Он не подпускал к себе людей – по крайней мере, ее, – но под каменными слоями она видела тепло. Он был хорошим человеком – сильным, но сострадающим, твердым, но понимающим. Из него получился бы великолепный правитель. Какая жалость, что не он правил Умарахом. Какая жалость, что не за него она должна была выйти замуж.

Он даже и думать не хотел о том, чтобы жениться.

И все же лучше быть нежеланной женой Адхама, чем принадлежать человеку, которого не любишь. Как же так получилось? Она была полна решимости хранить верность жениху и исполнять договоренность. Интересно, подпадало ли под понятие верности сильнейшее влечение и неимоверная нежность, которые испытывала Изабелла к Адхаму?

Палатка оказалась весьма основательной. На полу лежали ковры ручной работы – словно плюш для усталых ног. Фонари свисали с траверсы довольно низко, располагаясь на безопасном расстоянии от парусины, заменявшей потолок.

Парусина свисала, образуя стены и перегородки. Гостиная представляла собой огромное открытое пространство с диванами и пуфиками, образующими полукруг, – как нельзя лучше для большого количества людей.

– Мне очень нравится.

– Я рад, – ответил Адхам, ставя сумку на пол. – Это место значит многое для семьи аль-бин-Судар.

«Интересно, понравится ли Хассану отдыхать здесь», – размышляла она про между прочим, проводя рукой по шикарному красному бархатному дивану. Отец иногда возил ее на каникулы. Семья Изабеллы владела домами на прилегающих к Турану островах и виллой в Италии. Ее самые приятные воспоминания связаны с местами, которые были вдали от дворцовых стен и формальностей.

У нее с Хассаном появятся дети, если все пойдет по плану. Помешать им приезжать сюда будет невозможно. При этой мысли ей стало невыносимо больно.

Как все это неправильно. Неправильно думать о детях. Она не знала этого мужчину… Единственный мужчина, которого она могла представить в роли отца своих детей, был Адхам. Почему? В какой именно момент все пошло наперекосяк? Почему она всей душой тянулась к человеку, который порой был менее чувствителен, чем гранит?

Хассан был красивым мужчиной. Она видела его фотографию. Выйти замуж за него – не самый худший вариант. Поначалу мысль о браке с правителем не была неприятна, но и особо не радовала. А теперь… это казалось неправильным поступком. Адхам был тем мужчиной, которого она желала, которого…

Адхам с любопытством наблюдал, как Изабелла изучала интерьер, трогая мебель. Он весь напрягся, представив, что ее нежные руки могли ласкать его. Его живот скрутило при мысли о Хассане, о том, что она родит ему детей.

Допуская такие мысли, он чувствовал себя предателем – брата, страны – и все же не стал гнать их прочь. Было невыносимо больно представлять, как к ней будет прикасаться другой мужчина, даже если этим мужчиной окажется его брат – человек, который имел на нее все права согласно договору, подписанному отцом Изабеллы и Хассаном.

Он привез ее сюда, последовав совету Хассана, а также пытаясь доказать себе, что он способен контролировать свои желания. И он мог их контролировать. Другого выхода не было. Ни одна женщина не привлекала его так сильно, как Изабелла, но это было не важно. Она станет членом его семьи, частью его жизни, ее он будет защищать до конца дней своих, согласно данной клятве.

Его неудовлетворенное либидо давало знать о себе. Вот уже шесть долгих месяцев, как в его постели не было женщины. Ему нужно было с головой окунуться в ледяную воду, и все пройдет. Изабелле здесь очень нравилось. Стоило ей переступить порог дворца в Мальядиде, казалось, жизненные силы покинули ее, и Адхам это видел, но здесь… она возродилась. Значит, цель поездки уже более чем оправданна. И не важно, если ему придется немного помучиться.

Адхам мог себе представить, каково ей было в замкнутом пространстве обнесенного высокой стеной дворца. Ему там было тоже нелегко. Именно там убили его семью, дворец олицетворял самые ужасные воспоминания. Отчасти именно по этой причине он благодарил судьбу, что родился на свет двумя годами позже, – у него не было никакого желания ни править, ни жить во дворце, словно в мышеловке.

В пустыне Адхам ощущал себя свободным. Здесь он забывал о прошлом – должен был жить настоящим: остерегаться проливных дождей и песчаных бурь и быть всегда начеку. Опасность подстерегала за каждым барханом.

Побыть в пустыне значило передохнуть от суеты Мальядида.

– Хассан – не особый поклонник пустыни, ему больше по душе роскошь дворцов. У нашей семьи есть несколько дворцов по стране – один на побережье. Вам он понравится особенно и, возможно, чем-то даже напомнит родной дом.

– Как забавно… ведь я даже не ощущаю тоски по дому… по Турану. Никогда я себя не чувствовала более непринужденно, чем вдали от дома и семьи. Наверное, потому, что наконец-то смогла побыть самой собой.

Груз оправдания чьих-то ожиданий был сброшен. – Изабелла посмотрела на него, улыбаясь. – По правде говоря, мне очень понравилась ваша компания. Адхам вдруг напрягся.

– Вы не голодны? – спросил он несколько неожиданно. Он задавал этот вопрос всегда, когда хотел отвлечь ее внимание.

– Да. – И это всегда работало.

– Хассан приказал нескольким слугам прибыть сюда заранее, чтобы заполнить холодильник.

– Здесь есть холодильник?

– Здесь неподалеку есть ветряные мельницы. Их энергию можно использовать, чтобы зарядить телефон или охладить еду. Для освещения мы используем керосинки.

– Довольно эффективно.

– Мы используем ресурсы, предлагаемые пустыней.

Адхам подошел к небольшому холодильнику в углу. Он вытащил тарелку со свежими фруктами, фаршированными финиками, нарезкой мяса и сыра. У него потекли слюнки. Казалось, брат словно нарочно подготовил всю обстановку для соблазнения его невесты. Не хватало разве что бутылки шампанского в ведерке со льдом.

– Как здорово! – Глаза Изабеллы светились.

Видя все это возбуждение на ее прекрасном лице, возбуждение при виде вещей, которые он принимал как данность, Адхам невольно съежился. Казалось, он просто утопал в наслаждении – в наслаждении едой, в любовании красотами природы, которые видел более тысячи раз. Изабелла безумно радовалась всем этим вещам, и лицо ее словно озарялось.

На протяжении всей жизни он тщательно скрывал свои переживания, в то время как Изабелла выражала их открыто.

Она села на тахту, подобрав ноги, ее глаза светились счастьем, темные блестящие волосы ниспадали на плечи. От такой картины сердце замирало. Пульс подпрыгнул, рикошетом отдавшись в пах. Он хотел ее. Ее, а не безымянную, безличную женщину.

Он возжелал Изабеллу Росси – невесту брата, но не мог переступить эту границу. Он не мог пожертвовать всем, что было для него так важно, лишь ради удовлетворения физического желания. Даже несмотря на то, что ни одна женщина не волновал его душу и тело так сильно, как принцесса.

Изабелла не могла заснуть. В палатке было очень уютно, ночной воздух пустыни был наполнен прохладой. По холщовой крыше били капли дождя, сильно и безжалостно. Она слышала, что внезапные ливни и паводки довольно часто случаются в данном регионе. Но не страх мешал ей заснуть.

Нет, она не просто горела изнутри – она пылала. Она боролась с желанием – желанием, перерастающим в потребность, такую же сильную, как потребность в пище, воде, воздухе.

Она не могла понять своих чувств по отношению к Адхаму. И навряд ли ей хотелось их понимать – такого поворота событий она не ожидала и не планировала, ей всего лишь хотелось получше разобраться в себе. Изабелле хотелось понять, почему ей нравился синий цвет, – потому, что он ей нравился, или потому, что так хотела мать. Ей удалось обнаружить гораздо большее в себе, и с этого момента началась внутренняя борьба.

Спустив ноги с кровати, она встала и вышла в гостиную. Адхам полулежал на тахте с закрытыми глазами, тело его было напряжено – он не спал.

– Вы тоже не можете уснуть? – поинтересовалась Изабелла, потуже затягивая халат вокруг талии. Под халатом был надет пеньюар нежно-персикового цвета.

– Я очень часто не могу уснуть. – Адхам приоткрыл глаза и выпрямился.

Она заметила, как при взгляде на нее напряглись его скулы и мышцы предплечья. Ею овладело удовлетворение. Никогда в жизни не чувствовала она себя более прекрасной, чем в этот момент – стоя босиком, в махровом халате, наблюдая смущение Адхама.

– Вам трудно заставить себя отдыхать или улыбаться, – констатировала она, жалея его. И правда, он был ярким примером того, что богатый жизненный опыт не всегда идет во благо. Ей очень хотелось заслонить его от бед, защитить, создать вокруг него уют.

Вдруг кольцо на пальце левой руки потяжелело – оно тянуло Изабеллу вниз, не давало двигаться вперед, следовать своим желаниям. Еще недавно ей нужна была свобода, но сейчас она поняла, что свобода – это всего лишь пустое, эфемерное понятие. Свобода ничего не значит, если она одна, без Адхама.