Бей или беги - Янг Саманта Страница 14

Его глаза загорелись, и, клянусь, я услышала, как он зарычал, а потом резко швырнул несколько крупных банкнот (явно больше, чем надо) на стойку бара и вскочил с табуретки. Подал мне руку, помогая встать, и, не отпуская, а, наоборот, крепко сжимая мои пальцы своей огромной рукой, потащил через бар и холл к лифту.

О боже! Я что, правда это делаю? Я не могла списать все на алкоголь, так как мыслила вполне связно, пол подо мной не прыгал, стены не качались, а главное, я отлично понимала, что делаю.

И не сомневалась.

Я медленно осмотрела Калеба, мой взгляд просканировал его снизу вверх. Высокие черные кожаные ботинки, черные джинсы, строгая белая рубашка, которой все же не удалось придать ему сколько-нибудь цивилизованный вид. Наконец, мои глаза остановились на его мужественном профиле. Гордый прямой нос. Жесткая линия челюсти, которую не скрывала светлая щетина. Нижняя полная губа такая чувственная, что я с трудом сдерживала желание куснуть ее.

Почувствовав мой напряженный взгляд, он посмотрел на меня, и я утонула в его глазах. Никогда я таких глаз не встречала. Глаза волка, который хочет сожрать меня целиком. У меня перехватило дыхание.

Я не помню, когда в последний раз мужчина смотрел на меня с такой откровенной сексуальной алчностью, и мне это нравилось. Более того. Я мечтала побыстрее оказаться с ним в спальне, чтобы в его объятиях забыть годы воздержания, испытывая оргазм за оргазмом.

– Ты в постели так же хорош, как выглядишь?

Вместо ответа он убийственно самоуверенно усмехнулся и не очень деликатно втащил меня в лифт. Когда двери лифта закрылись, он прижал меня к стенке своим мощным мускулистым телом:

– Не переживай, детка. Мало тебе не покажется.

Лифт звякнул и остановился. Он рванул меня за руку и потащил по коридору. Я успела только заметить, что мы остановились на одном этаже, но номер Калеба был в противоположной стороне от моего.

Первое, что он сделал, войдя в номер, – взял пульт и опустил жалюзи на окнах, выходящих на взлетную полосу. Потом обернулся и пристально посмотрел на меня:

– Все еще не пьяная?

Я сглотнула, чувствуя, что, наоборот, стремительно трезвею.

– Нет.

– Все еще хочешь этого?

Какой-то голосок в моей голове (наверное, тот, что стремительно трезвел) слабо возразил, что пора кончать это безобразие. Но кровь во мне кипела, и внутренние запреты рухнули. Я хотела секса. И точка. Я кивнула.

– А ты?

Его ответ был, как всегда, предельно ясным. Одним шагом преодолев расстояние между нами, он запустил руки в мои волосы и за голову притянул меня к себе. Его рот накрыл мой в невыразимо жадном, страстном, неутолимом поцелуе.

Я завела руки ему за спину и засунула пальцы за пояс джинсов. Его язык с силой скользил по моему, и я застонала, потому что вожделение пронзило меня стрелой, до боли стиснув грудь и живот. Тихонько подталкивая меня к постели, он высвободил руки из волос и нежно провел ими по моей груди, подушечками пальцев приласкав соски, отчего они затвердели и стали торчком в бюстгальтере. Потом его руки опустились к моему животу, и он обнял меня за талию, ни на секунду не прерывая жадного, горячего, влажного поцелуя.

Внезапно он резко развернул меня спиной и откинул волосы на плечо, чтобы расстегнуть молнию на платье.

– У тебя роскошные волосы, – хрипло сказал он.

– Спасибо, – прошептала я, и дрожь прошла по моему телу, потому что он расстегнул молнию.

Он спустил платье с плеч, и я слегка откинулась голой спиной на его живот, чтобы высвободить руки из коротких рукавов. Платье упало на пол, и я переступила через него, слегка покачнувшись на каблуках.

Сзади на шее я почувствовала его горячее дыхание, когда он, проводя костяшками пальцев по моему позвоночнику, выдохнул:

– Ты само совершенство.

Меня кинуло в жар, и я снова развернулась и протянула к нему руки. Но он вдруг схватил меня за талию и, легко приподняв, будто я ничего не весила, кинул на кровать. Я слабо вскрикнула от неожиданности.

Возвышаясь надо мной гигантской горой мышц, Калеб смотрел на меня пожирающим взглядом. Я была в черном кружевном бюстгальтере и таких же трусиках. Что-то промелькнуло в его взгляде – что-то, что мне не понравилось, – и он отступил от кровати на шаг.

Растерянно склонив голову набок, я спросила:

– Ты куда?

Он не ответил, а только крепче сжал челюсти.

Чувствуя себя неловко, я снова обрела колкость, которая отпустила меня в баре:

– Послушай, я лежу на твоей кровати в одних трусах и лифчике. Не будь свиньей. Либо мы продолжаем, либо я надеваю платье и ухожу.

И тут он рассмеялся. Елки-палки, ну и перепады настроения у этого человека!

– Снимай белье, детка!

– Прошу тебя!

Он отрицательно покачал головой:

– Иначе никакого секса.

Я смущенно потянулась к застежке бюстгальтера. Расстегнула его и, спустив лямки с плеч, кинула кружевную полоску ему под ноги. Я знаю, что у меня шикарная грудь. Прямо сейчас она была набухшая, с торчащими сосками. Я оперлась руками сзади на кровать и дугой выгнула спину, демонстрируя ему лучшую часть своего тела.

Глаза шотландца восхищенно расширились:

– Боже милостивый! – прошептал он, поводя головой из стороны в сторону, как бы не веря своим глазам.

Зуд у меня между ног становился невыносим:

– Это надо понимать так, что тебе нравится?

– Ты поняла это по моей эрекции?

Я опустила глаза на его ширинку – под грубой тканью джинсов вздыбилась пугающе огромная продолговатая выпуклость. У меня аж в животе заныло. Господи, надеюсь, он знает, что с этим делать, потому что это должно быть восхитительно.

Калеб начал быстро расстегивать рубашку, и у меня во рту пересохло, когда он ее с себя наконец сдернул. Только левая рука у него была полностью покрыта татуировками, переходящими на грудь. На правой было только одно тату, на плече. Теперь я разглядела, что над современным солдатом на его левой руке был еще один – в килте, наподобие тех, что показывали в сериале «Чужестранка»[17]. Над головой этого воина клубился дым, из которого возникал третий персонаж – спартанец в каких-то древних руинах с колоннами. Клубы дыма и каменные развалины переходили на плечо и ключицу, а из них ниспадали на грудь двумя рваными обгоревшими лентами, на которых было написано: на одной – «Я не знаю, как я смогу победить», на другой – «но я знаю, что не собираюсь проигрывать».

Я опустила глаза ниже, на кубики его накачанного пресса, и снова подняла голову к широким могучим плечам. Тату на правом изображало череп и большую черную розу.

Его мощный бицепс напрягся, когда он начал расстегивать верхнюю пуговицу джинсов. Я облизнула пересохшие губы, желание переполняло меня.

– О господи!

Калеб самодовольно усмехнулся:

– Что, детка, он ответил на твои молитвы?

– Это зависит от того, что у тебя в штанах.

Непонятно, кто из нас больше вздрогнул от раскатистого смеха, которым он неожиданно расхохотался. Я тоже улыбнулась – смех так шел ему. Ему надо больше смеяться. Я любовалась его телом и все больше возбуждалась при мысли о том, что вся эта брутальная красота сейчас принадлежит мне. У меня небогатый опыт в любовных отношениях, как я уже говорила, но обычно парни, которые мне нравились, не были особенно мускулистыми, скорее наоборот.

Так что, по крайней мере, на внешние данные Калеба я пожаловаться не могла.

Я опустила глаза на полурасстегнутую ширинку его джинсов, которые были теперь спущены низко на бедра, открывая косые мышцы его живота, – и это было так умопомрачительно сексуально, что я чуть не кончила на месте.

– Пожалуйста, сними их.

– Ты всегда такая вежливая…

– Снимай! – мне было не до шуток.

Глядя мне в глаза – о, этот самоуверенный блеск в его глазах, таких прекрасных, что это просто нечестно! – он быстро нагнулся, развязал шнурки ботинок и скинул их.

При звуке расстегивающейся молнии его джинсов меня буквально затрясло. Калеб сдернул джинсы вместе с трусами-боксерами (черными, разумеется) и тоже отбросил их в сторону.