Лора Бекитт - Аромат лотоса (сборник) Страница 17

– Как ты будешь объясняться с англичанином?

– Он немного знает хинди, а я постараюсь научиться понимать его язык.

– Тебе с ним… хорошо? – прошептала Амрита.

Тара равнодушно пожала плечами.

– Ему хорошо со мной! – Она сделала ударение на первом слове.

– Он тебя любит?

Девушка усмехнулась.

– Разумеется, нет. Просто я знаю, что ему нужно от меня, и постараюсь получить от него то, что нужно мне. Джеральд – настоящий мужчина, а не избалованный ребенок, как Камал. Он способен защитить женщину, которая дарит ему радость. – Она сняла с себя тали, знак «жены бога», который носила четыре года, покрутила в руках и небрежно бросила на пол. – Вот и все! Прости, Шива, ты не оправдал моих ожиданий! Отныне я не твоя жена!

У Амриты мелькнула мысль, что дерзкая выходка подруги смахивает на святотатство, но она промолчала.

– Неужели мы никогда не увидимся? – с грустью произнесла она.

– Думаю, нам доведется встретиться. Я знаю, где тебя найти. – Тара улыбнулась. – К тому же Джеральд и Киран знакомы. – Киран… – Амрита вдохнула. – Он скоро уедет.

– Тебе не кажется, что он предает тебя так же, как меня предал Камал? – спросила Тара, глядя на подругу безжалостными глазами. – Если он любит тебя, зачем ему жениться на другой?

– Я никогда не потребую от него такой жертвы: отказаться от своего мира, бросить все ради меня! К тому же я девадаси, мне нельзя выходить замуж.

– Мне тоже запрещено покидать храм, а я возьму и убегу! – Тара засмеялась.

– Как ты думаешь это сделать?

– Через пролом в стене, который показала тебе, когда мы были еще девчонками.

– Ах да! – вспомнила Амрита. – Я и забыла.

– Потому что ты не собиралась менять свою жизнь. Я давно заметила, что мы с тобой разные, – сказала Тара.

– Разве это важно?

– Нет. Все равно я тебя люблю и буду любить всегда!

Девушка улыбнулась особенной, присущей только ей улыбкой, которая в последнее время нечасто появлялась на ее лице, но обладала удивительной притягательной силой.

– Послушай, Тара, – Амрита уставилась в пол, – я должна кое в чем признаться. Думаю, это поможет тебе забыть и меня, и все, что связано с храмом. Ты помнишь посвящение в девадаси?

Тара усмехнулась.

– Такое не забывается.

– Я тоже помню – свое. Я солгала, когда сказала, что в роли Шивы выступал Виджай. Мне не хотелось тебя ранить, я боялась потерять твою дружбу. На самом деле это был… Камал.

Я побывала в его объятиях раньше, чем ты. Это случилось все го лишь раз. Первый раз в моей жизни.

Наступила оглушающая тишина. Амрита закрыла глаза. Ей чудилось, будто она корабль, по парусам которого хлещет стремительный, резкий, могучий ветер, несущий ее через океан, на другой край земли.

Потом девушка почувствовала, как ее обнаженного плеча коснулась горячая рука Тары, и услышала спокойный и уверенный голос подруги:

– Спасибо. Спасибо за то, что сказала об этом только сейчас.

Девушки проговорили всю ночь и поклялись никогда не забывать друг друга. На рассвете, когда Тара собралась уходить, они обнялись и горько расплакались. Их связывали десять лет жизни в храме, общие переживания, секреты, восторги и обиды, нечто такое, чего не дано понять никому другому, тому, кто не положил детство, юность, любовь, мечты, надежды и честь на алтарь бога Шивы.

Кругом стояла тишина, только было слышно, как шелестит листва. От влажной, покрытой росой земли, сочных трав поднимался сильный запах свежести. Вдали темнела полоса деревьев и чернел город, напоминающий нагромождение огромных камней.

Тара выбралась наружу через пролом в стене, а потом аккуратно заложила его. Джеральд помогал ей.

Они спустились вниз по едва заметной тропинке. Дул прохладный ветер. Рассветное небо казалось глубоким и чистым.

Танцевальные костюмы девушка оставила Амрите. С собой взяла только любимые украшения, без которых не может существовать ни одна индианка.

Сожительство англичан с индианками не запрещалось, но и не получало особого одобрения. Считалось, что лучше «не портить кровь», к тому же камнем преткновения являлся вопрос веры.

Томас Уилсон, воспринявший решение приятеля как блажь, тем не менее предпочел помалкивать. Зато он очень заинтересовался существованием тайного пролома в стене и подробно выспрашивал, где тот находится.

Джеральд искоса посматривал на Тару, размышляя о том, что подумают и скажут сослуживцы, когда он приведет в Форт-Уильям индийскую девушку. Ей придется жить в его холостяцкой комнате, есть скудную солдатскую пищу, возможно, терпеть косые взгляды, насмешки и враждебное отношение обитателей форта. Прежде большую часть жалованья Джеральд отсылал матери, в Лондон, теперь ему придется содержать любовницу.

Он не знал характера Тары, не представлял, что заставило ее покинуть храм. Уговаривая девушку бежать в Калькутту, молодой человек был ослеплен разыгравшейся страстью, которая затмила доводы разума, заслонила весь белый свет.

Джеральд был одинок, и ему хотелось создать семью. Что-то подсказывало молодому человеку, что с Тарой это вряд ли удастся сделать. Она – танцовщица, девадаси, звезда! – не была создана для семейной жизни. Да и Джеральд не был уверен в том, что будет стремиться к долгим и прочным отношениям с ней. Тем не менее он вовсе не собирался обманывать, предавать и бросать девушку, которая доверила ему свою судьбу.

Англичанин вспоминал сестру Кирана, Джаю. Вот кто мог бы стать настоящей звездой его сердца! Для того чтобы это понять, молодому офицеру хватило одного-единственного взгляда. Но мечты об этой девушке казались недостижимыми. Она индианка, дочь заминдара и к тому же выходит замуж.

Тара съежилась и молчала. Странная грусть тяжким грузом легла ей на сердце. Она оставила позади прошлую жизнь, дом божества, который был и ее домом. Храм с его павильонами для паломников, залами для молящихся, бассейнами для священных омовений, пристройками, в которых хранились одеяния бога и колесницы для статуй, представлял собой целый мир и был похож на город-крепость. Семнадцать лет он служил для нее укрытием, и теперь Таре казалось, будто ее со всех сторон обдувает холодный, резкий ветер. И все же она не жалела о своем решении.

Когда они спустились с холма и вступили в густые заросли, Джеральд повалил девушку на траву и с грубоватой поспешностью, по-солдатски овладел ею. Это тоже был своеобразный ритуал посвящения, символизирующий то, что отныне Тара принадлежит ему и он волен распоряжаться ее судьбой.

Девушка была ошеломлена, но покорилась. Она привыкла к тому, что занятия любовью сопряжены с долгой и изощренной подготовкой к телесному акту, но неожиданно для себя ис пытала наслаждение.

Волосы Тары растрепались, одежда промокла от росы. Джеральд помог ей встать и принялся неумело поправлять ее сари. Потом, охваченный внезапным порывом, опустился на колени и поцеловал босые ступни индианки. Когда же он выпрямился, то увидел, что девушка плачет.

– Я тебя обидел? Прости! – растерянно прошептал Джеральд, забыв о том, что она не знает английского.

Однако Тара поняла. Она покачала головой и прильнула к его плечу, а он нежно погладил ее блестящие черные волосы.

Амрита и Киран стояли друг против друга. Угасающее солнце освещало их лица. Время приостановило безудержный бег, и сердца молодых людей переполняла радость настоящего момента, радость жизни.

На самом деле время было неумолимым, но Амрите не хотелось об этом думать. В те минуты, когда Киран находился рядом, ее с невиданной стремительностью уносило в мир спасительного забвения. Девушка ощущала себя счастливой просто оттого, что существует на этом свете. И что на свете есть тот, кого она полюбила.

Киран, впервые познавший вожделенную тайну любви, был благодарен Амрите и понимал, что никогда не забудет об этом. Он искренне верил в то, что рано или поздно вернется и увезет девушку с собой.

Амрита вовсе не желала, чтобы ее душа превратилась в незаживающую рану. Девушка хотела чувствовать себя спокойной, удовлетворенной и счастливой даже после того, как Киран уедет. Именно потому она очень надеялась, что у нее будет ребенок от любимого. К тому же она знала, что, забеременев, не сможет исполнять некоторые храмовые ритуалы.

– Ты будешь меня ждать? – спросил Киран.

Амрита не понимала, что он имеет в виду. Если ей не удастся забеременеть или если он не вернется достаточно быстро, ей попрежнему придется принимать паломников. Таковы обязанности девадаси, и она не сможет от них уклониться.

Теперь девушка по-настоящему понимала Тару, которая хотела быть только с любимым.

Киран обнял Амриту и крепко прижал к своему сердцу.

– Приезжай! Приезжай как можно скорее! – задыхаясь, проговорила она, оторвавшись от его губ. – Я буду думать о тебе каждый день!

– Я обязательно приеду, – прошептал он.

Амрита прикоснулась к щеке Кирана, и ее пальцы стали влажными от его слез.