Кара Колтер - Сейчас и навсегда Страница 2

Что ж, звучало это довольно безобидно. А главное, бесшумно. Но Трикси не учла того, что монотонное движение племянниц вокруг нее способно было создать почти гипнотический эффект. Как же теперь высвободиться из того, что сотворили девчонки?

Трикси даже не могла представить себе, сколько туалетной бумаги понадобилось им, чтобы так прочно спеленать ее. И дело не только в этой бумаге – рот Трикси был забит чем-то вроде пуха или каких-то волокон. К тому же она была накрепко примотана к стулу.

Бесконечные варианты освобождения возникали в ее голове, но ни один не казался ей удачным. Она была почти уверена в том, что ей оставалось одно – умереть. Вся жизнь мгновенно промелькнула перед глазами Трикси: она и Эбби в детстве, одинаково одетые; вот они разворачивают подарки возле новогодней елки; вместе с мамой пекут домашнее печенье; вот они в загородном летнем доме…

А потом Эбби вышла замуж и уехала в Австралию.

И Трикси осталась одна. Поэтому, когда Майлс, ее первый и единственный бойфренд, сказал: «Переезжай ко мне, я буду присматривать за тобой», Трикси ничего не оставалось, кроме как согласиться. Не было у нее выбора и тогда, когда Майлс уходил от нее.

На мгновение Трикси представила себе, как он врывается в квартиру, чтобы спасти ее, признает свою вину и…

Она с трудом моргнула.

Да что же это с ней, в самом деле? Надо найти какой-то выход. Она будет бороться, чего бы это ей ни стоило! Не только за себя. Ведь ее племянницы тоже в опасности. Они могут совсем пропасть одни здесь, если она ничего не предпримет и не сделает это быстро.

И Трикси начала раскачивать стул.

Звук, похожий на взрыв. Что-то ударилось об пол квартиры над его головой, да так звучно и сильно, что хрустальные подвески в люстре угрожающе закачались и зазвенели, задевая друг друга. Дэниел поднялся с дивана. Его сердце тревожно забилось.

Он подождал немного, чтобы снова услышать топот ног.

Тишина.

У Дэниела волосы поднялись на затылке, засосало под ложечкой. Наверху, в квартире над ним, что-то было не так. Он задержался возле собственной двери только затем, чтобы обуться на босу ногу, выскочил в коридор и помчался вверх по лестнице. У входной двери квартиры номер 602 Дэниел спросил себя, что он делает? Если там случилось что-то неладное, почему не позвонить 911? И что сказать?

Одну минуту Дэниел постоял, прислушиваясь. Тишина в квартире показалась ему зловещей. Он постучал в дверь. Послышался топот бегущих детских ножек, и только. Никаких других звуков. Как он ни старался услышать хрипловатый, с характерными прелестными нотками голос женщины, под чьей ответственностью находились малышки, ему это не удалось.

Дэниел постучал снова – громче, настойчивее.

После долгой паузы снова раздался знакомый топот, и ручка двери, заскрипев, повернулась. Образовалась щель на длину блокирующей цепочки. Но никто не появился у приоткрытой двери. Однако, опустив взгляд, Дэниел увидел в щели два совершенно одинаковых серьезных лица со следами слез, размазанных по щекам. Крошечные девочки осторожно выглянули в приоткрытую дверь и теперь смотрели на него.

– Ваша мама дома?

– Мама уехала.

– Тетя, – вспомнил Дэниел. – Ваша тетя Патриция дома?

– Тетю зовут Трикси.

Ситуация начала раздражать Дэниела, но вдруг он услышал в глубине квартиры приглушенный и очень похожий на скулеж звук, который снова заставил волосы на его затылке вздыбиться.

– Позовите вашу тетю, – сказал Дэниел близнецам, стараясь говорить строго, чтобы они послушались его, и в то же время достаточно мягко, поскольку малышки, скорее всего, наслышаны об опасности общения с незнакомцами.

Две пары одинаковых глаз, наполненных слезами, обменялись взглядами.

– Она мертвая, – сообщила одна из девочек.

– Откройте дверь! Сейчас же!

Дэниел машинально потянулся к своему сотовому телефону, который всегда носил в кармане рубашки, но сообразил, что рубашки-то на нем нет. Он стоял в коридоре в одних пижамных штанах из шотландки и в своих лучших туфлях на босу ногу.

Понятно, что требование снять цепочку было абсолютно безнадежным делом.

– Пожалуйста, – добавил Дэниел не свойственным ему, почти сладким голосом. При этом он попытался изобразить еще и самую дружелюбную улыбку.

И дети попались на его удочку. Одна из девочек отважилась слабо улыбнуться в ответ, тогда как другая, поднявшись на цыпочки, протянула руку к цепочке, удерживающей дверь лишь приоткрытой.

– Не могу дотянуться.

Однако маленькая шалунья только делала вид, что прилагает какие-то усилия для этого, а на самом деле была намерена захлопнуть дверь.

– Посторонись, – приказал Дэниел дерзкой девчонке. – Отойдите назад, за дверь!

Обе малышки неожиданно послушались его. Дэниел протиснул плечо в дверную щель, и тонкая цепочка почти тут же порвалась. Дверь открылась и с грохотом ударилась о шкаф для одежды. Он влетел в квартиру. Мимо него, завопив от негодования, промчался огромный кот, выскочивший из шкафа. На полу повсюду слоем лежал пух, который взмыл в воздух вслед за котом.

Дэниелу оставалось только надеяться на то, что кто-нибудь из соседей, услышав шум, окажется достаточно разумным, чтобы прийти ему на помощь.

– Патриция? – позвал он. – Патриция Марш?

Это Дэниел Ривертон, ваш сосед снизу.

И снова услышал уже знакомый слабый скулеж.

Планировка этой квартиры была идентична той, в которой сейчас проживал Дэниел. Так что он быстро сориентировался, без промедления прошел через небольшую прихожую, мимо кухни и оказался в гостиной. С каждым его шагом с пола клубами поднимался пух.

Дети, явно близнецы, сидели на диване, обшитом яркой узорчатой тканью, и переглядывались между собой.

– Не бойтесь, – сказал Дэниел. Одна из девочек посмотрела на него вызывающе. Она совсем не казалась испуганной.

Он не был уверен в том, что правильно определил возраст близнецов, поскольку дети были для него той частью населения, к которой он, к счастью, не имел никакого отношения. Наверное, им лет по пять или, может быть, по четыре.

Малышки были одеты в одинаковые ночные рубашки и впечатления наивных никак не производили. Обе были черноволосые, с буйно вьющимися, спутанными волосами.

– Где ваша тетя? – спросил Дэниел.

Несмотря на идентичность планировки квартир, ориентироваться Дэниелу здесь мешал чудовищный беспорядок. И здесь, в гостиной, весь пол, словно снегом, был усыпан каким-то белым пухом, кое-где сбившимся в клубки. Приглядевшись, Дэниел обнаружил также множество конвертов, разбросанных по полу и напоминающих какие-то обломки среди развалин.

В нише гостиной стоял обеденный стол, а прямо посреди этого моря конвертов и белого волокнистого пуха Дэниел увидел перевернутый стул.

С мумией, привязанной к нему. Сцена была настолько сюрреалистичной, что Дэниел растерялся, пытаясь оценить проблему, с которой столкнулся.

Мумия снова заскулила.

Дэниел стремительно подошел к ней и опустился на колени. Сквозь прореху между слоями – туалетной бумаги, что ли? – он увидел огромные глаза необычного темно-синего цвета, вызывающего в памяти цветы анютины глазки. На ресницах, словно бриллианты, сверкали капельки слез.

И тогда Дэниел громко произнес ругательное слово, хотя и не ожидал этого от себя в присутствии детей, даже если они выглядели как хулиганки из компании Оливера Твиста.

Глава 2

Сначала Трикси увидела его туфли. Это, без сомнения, были самые красивые туфли из тех, что приходилось ей видеть.

Уж в этом она разбиралась. Трикси Марш отстояла на коленях перед множеством пар обуви самого отличного качества, терпеливо подкалывая булавками края брюк, когда обслуживала клиентов ее бывшего работодателя. Фирма «Бернард Бразерс», принадлежавшая семье Майлса, была самым востребованным в Калгари изготовителем мужской одежды на заказ.

Дэниел Ривертон. Она должна была узнать его по туфлям, даже если бы он не назвался еще у двери. Вот кто стоял сейчас перед ней на коленях.

И это было самое важное! Действительность оказалась куда лучше мечты! Она-то мечтала о том, чтобы Майлс спас ее, но реальность не шла ни в какое сравнение с грезами.

Майлс был обыкновенным, скорее даже заурядным мужчиной, тогда как Дэниел Ривертон совсем не подпадал под эту категорию.

Под его взглядом Трикси вдруг ощутила себя так, как никогда прежде. Глаза этого мужчины были более насыщенного цвета, чем сапфир. Изумительной голубизны, сравнимой разве что с цветом океанской воды на глубине.

Сейчас в них сквозило беспокойство и стремление позаботиться о ней, отчего у Трикси перехватило дыхание. Только что она смотрела в лицо смерти, и вдруг послышался этот стук в дверь. Как в волшебной сказке: рыцарь спасает девицу незнатного происхождения от неминуемой гибели.

– Эй! Не надо плакать! Все будет хорошо.

И снова ощущения Трикси изменились. Что-то запылало внутри.