Дьявол носит чёрный - Шэн Л. Дж. Страница 2

О, верно – потому что Чейз Блэк разрушил мою жизнь и оставил меня собирать ее по кусочкам, пока каждый осколок наших разрушенных отношений все глубже вонзался в мою плоть.

Но об этом чуть позже.

Для начала нужно попрощаться с моим идеальным, почти спасшим меня от сердечного приступа доктором Реальность.

Пока я преодолевала остаток пути до своего дома, мое сердце бешено колотилось в груди, словно рыба, выброшенная на сушу, и перебирала варианты того, как поприветствовать Чейза. Во всех фантазиях я выглядела беззаботной, была на пять дюймов выше и носила роковые «Лабутены», а не зеленые туфли «Бабетта».

Забавно, не помню, чтобы оставляла мусор на улице. Позвольте проводить вас обратно к мусорному баку, мистер Блэк.

О, ты хочешь извиниться? Можешь уточнить, за что именно? За измену, ту унизительную часть, когда мне пришлось сдать анализ на венерические заболевания, или просто за потраченное впустую время?

Ты заблудился, сладкий? Хочешь, отведу тебя в бордель, который ты явно ищешь?

Достаточно сказать, что Чейз Блэк не пробуждал во мне Мученицу Мэдди.

Я остановилась в трех шагах от него. Мои нервы были такими же потрепанными, как мое платье с персиковым узором, и я ненавидела этот волнительный трепет в груди.

Он напомнил, какой глупой я становилась рядом с Чейзом. Удобной. Покорной.

– Мэдисон. – Чейз вздернул подбородок, оглядывая меня с головы до ног. Это прозвучало скорее как приказ, а не приветствие. То, как покровительственно он свел брови, тоже не выглядело любезно.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела я.

– Впустишь меня? – он спрятал свой телефон в передний карман. Сразу к делу. Не «могу ли я войти?», а «впустишь меня?». Никаких «Как ты?» или «Прости за то, что раскрошил твое сердце в пыль». Или «Как поживает Дейзи, австралийский пудель, которого я подарил тебе на Рождество, хотя ты не менее трех раз упоминала о своей аллергии на собак, а теперь твои друзья прозвали его австрописским за склонность писать людям в обувь?»

Я вцепилась в лацканы тонкого летнего пиджака, злясь на себя за то, как дрожат мои пальцы.

– Не хотелось бы. Если просто ищешь, с кем бы потрахаться в Нью-Йорке, то ты ошибся адресом. Можешь вычеркнуть мое имя из списка.

Летний зной сочился из бетона, клубясь подле моих ног подобно дыму. Сумерки ничуть не приглушили жару. Манхэттен был липким, раздутым от пота и гормонов. Улицы заполонили парочки и стайки туристов, шумные офисные сотрудники и дурные студенты. Я не испытывала желания устраивать публичную сцену, но еще меньше мне хотелось впускать Чейза в квартиру. Знаете, как говорят: «Если любой может это заполучить, то мне оно не нужно». Это касалось его тела. После нашего расставания мне потребовались недели, дабы избавить простыни от исключительного запаха Чейза Блэка. Его аромат следовал за мной повсюду, словно грозовая туча. При мысли о нем я все еще чувствовала, как глаза наполняются слезами.

– Послушай, я знаю, что ты расстроена, – начал он сдержанным тоном, будто вступая в переговоры с диким медоедом.

Я оборвала его дрожащим голосом, удивленная собственной напористостью.

– Расстроена? Я расстроена, что у меня сломалась стиральная машина. Что мой щенок прогрыз вязаное голубое пончо, которое я купила прошлой зимой, и что придется долго ждать следующий сезон «Певца в маске».

Чейз открыл рот, несомненно, чтобы возразить, но я подняла руку, размахивая ею для выразительности.

– Твой поступок не расстроил меня, Чейз. Он меня опустошил. Я не прочь признать это сейчас, потому что теперь ты мне настолько безразличен, что я даже забыла, каково это – быть под тобой. – Я едва перевела дух, прежде чем извергнуть в его сторону еще больше вулканического огня. – Нет, я тебя не впущу. Что бы ты ни хотел мне сказать, – я указала перед собой, – вот твоя сцена.

Он провел рукой по волосам, таким темным и мягким на вид, что у меня защемило в груди, и взглянул на меня так, словно я бомба замедленного действия, которую ему предстояло обезвредить. Я не могла понять: раздражен он, рассержен или же полон раскаяния. Казалось, что в нем смешались все три эмоции. Никогда не могла понять, что Чейз чувствует на самом деле, даже когда он оказывался глубоко внутри меня. Я просто лежала, глядя ему в глаза, и видела в них собственное отражение, смотрящее в ответ на меня.

Сложив руки на груди, я гадала, что послужило причиной его визита. Мне не доводилось слышать о Блэке с тех пор, как мы расстались полгода назад. Но зато я знала от Свена, моего босса, о женщинах, которых Чейз приводил к себе в пентхаус после нашего разрыва. Мой босс жил в том же роскошном здании на Парк-авеню, что и Чейз. Судя по всему, последний не рыдал по ночам в подушку.

– Пожалуйста. – Слово неловко скрутилось у него на языке, словно сделано из гравия. Чейз Блэк не привык просить о чем-то вежливо. – Это довольно личный вопрос. И я бы не хотел, чтобы все прохожие стали его свидетелями.

Я выудила ключи из маленького клатча, поднимаясь по лестнице. Чейз все еще стоял на первой ступеньке, прожигая глазами дыру в моей спине. Впервые его взгляд выражал нечто большее, чем холод, но я оказалась к нему совершенно невосприимчива. Я толкнула входную дверь здания, игнорируя его просьбу. Забавно, но мне всегда казалось, что будет приятно отшить Чейза так же, как он сделал это со мной. Но прямо сейчас мои чувства перемежались болью, гневом и замешательством. Триумф не мелькал даже на горизонте, а радость оказалась очень далеко. Я уже почти переступила порог, но следующие слова Блэка заставили меня остановиться.

– Слишком напугана, чтобы уделить мне десять минут своего времени? – он бросил мне вызов, усмешка в его голосе напоминала удар в спину. Я замерла. Вот теперь я его узнаю́. Холодный, расчетливый. Игриво безжалостный. – Если я тебе настолько безразличен и ты совсем не хочешь оказаться подо мной, как только мы поднимемся наверх, то вполне можешь вернуться к своему блаженному существованию без Чейза после того, как я скажу свое слово, разве нет?

Напугана? Он думает, что я боюсь? Будь я еще более невосприимчива к его чарам в этот момент, меня бы стошнило при одном его виде.

Я повернулась, выпятив бедро, и вежливо улыбнулась.

– Настолько уверен в себе?

– Достаточно, чтобы привлечь твое внимание, – невозмутимо ответил он, ужасно напоминая человека, который вовсе не хочет здесь находиться.

Тогда что он здесь вообще делает?

– Пяти минут будет достаточно, и лучше тебе вести себя прилично. – Я указала на него клатчем.

– Клянусь. Готов умереть, если совру. – Он насмешливо приложил руку к груди.

– Что ж, меня это вполне устроит.

Мои слова вызвали у него смех. Я поднялась к своей квартире на втором этаже, даже не удосужившись оглянуться и посмотреть, следует ли Чейз за мной. Я все еще пыталась понять, зачем он здесь. Может, он только что покинул стены реабилитационного центра, где лечился от пагубной сексуальной зависимости? Мы встречались всего полгода, но за это время стало совершенно очевидно, что Чейз не успокоится, пока у меня не появятся ожоги от ковра по всей спине и неровная походка на следующий день после наших утех. Не то чтобы я тогда жаловалась – секс составлял ту часть наших отношений, где все складывалось хорошо, – но он был ненасытным котом.

Да, это мое лучшее предположение. Вероятно, его визит – одна из двенадцати ступеней процесса реабилитации. Чтобы загладить вину перед теми, кого он обидел. Блэк собирался извиниться и уйти, тем самым поставив окончательную точку в нашей истории. Очищающий опыт, правда. Что сделает начало отношений с Итаном еще идеальней.

– Я практически слышу, как ты слишком много думаешь, – проворчал Чейз, поднимаясь по лестнице позади меня. Забавно, но в его голосе не слышалось ни капли сожаления. Только его обычное придурковатое поведение.