Кара Эллиот - Опасное желание Страница 20

– Мне кажется, что Камерон много путешествовал, он объездил весь мир, посетил самые отдаленные уголки Земли. Взгляни на его серьгу, и ты сразу поймешь, что он пережил множество приключений в экзотических странах. – Джорджиана снова вздохнула. – Послушай, как ты думаешь, я смогу уговорить Энтони проколоть ухо? Ему очень пойдет блестящее золотое колечко.

– На твоем месте я не строила бы романтических иллюзий по поводу мужчин с серьгой в ухе, – сухо возразила Софи. – И не вздумай ставить Камерона в пример Энтони. Твой жених скорее проколет Даггету печень, чем себе мочку уха.

– Ты думаешь, он может приревновать меня? – задумчиво спросила Джорджиана. – Мне это как-то не приходило в голову. Как интересно!

– Джорджи! – одернула ее Софи голосом строгой наставницы.

Однако младшая сестра тут же рассеяла ее подозрения:

– Я шучу, Софи! Разве я могу причинить Энтони огорчение?

– Это твои первые разумные слова, сказанные сегодня вечером, – заявила Софи и взбила подушку. – Если не возражаешь, то…

– То вернемся к обсуждению истории жизни Камерона, – закончила за нее младшая сестра. – После таинственных скитаний по свету он вернулся в Англию и каким-то образом познакомился с лордом Хэдденом и лордом Киллингуортом. И вскоре они стали не разлей вода. Тетушка Гермиона говорит, что в колонках светской хроники их часто называют «закадычными друзьями», но подробности этой дружбы ей неизвестны.

«И слава богу», – подумала Софи. Живое воображение Джорджианы и без того уносило ее далеко от реальности.

– Ну и что из этого? – произнесла вслух Софи, пожав плечами.

– А то, что он, возможно, в Индии стал принцем и теперь сказочно богат, – фантазировала Джорджиана. – И вот однажды Камерон въедет в Террингтон на белом тигре и заберет тебя в замок, построенный из рубинов и изумрудов.

Софи едва не рассмеялась.

– Или, может быть, ты предпочитаешь белых слонов? – осведомилась Джорджиана.

– Мне нравится твоя эмоциональность, Джорджи: ты на пустом месте пытаешься сочинить волшебную сказку. Мы с Камероном простые люди из плоти и крови, а не герои сказки. Мы каждый день преодолеваем встающие на пути трудности и пытаемся выжить в этом мире.

Искорки задора и озорства в глазах ее младшей сестры погасли.

– Но ты достойна счастья, Софи. Ты его заслужила.

Софи помолчала, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Я рада, что ты нашла своего принца, дорогая. Но поверь, я вовсе не чувствую тебя несчастной от того, что в моей жизни нет белых тигров и рыцарей без страха и упрека. У меня есть ты и Пен.

– Но я хочу…

– Если бы все наши желания сбывались, мы жили бы в раю, а не на земле. А теперь иди спать, Джорджи. И постарайся к утру забыть все сказки, которые ты здесь насочиняла. По дороге домой мы с тобой обсудим реальные планы – подготовку к твоей свадьбе. Нам надо выбрать цветы, составить список гостей и уладить массу проблем.

Подавив зевок, Джорджиана соскользнула с кровати сестры.

– Ты, пожалуй, права.

– Конечно, права. Мудрость приходит с возрастом.

– Спокойной ночи, – сказала Джорджиана, направляясь к двери, а затем тихо пробормотала: – Но если ты думаешь, что я забуду все свои сказки, то ты сильно ошибаешься. Для того чтобы написать счастливый конец, необязательно браться за перо и бумагу. Человеку с творческой жилкой многое по плечу.

Глава 8

Дувший с моря порывистый ветер, сырой и пропахший солью, пронизывал Камерона до костей и задувал за воротник куртки для верховой езды. Остановив лошадь на небольшом пустыре, он огляделся вокруг и спешился.

Неподалеку находилась сложенная из дикого камня хижина. Камерон направился к ней. Полегшая трава шуршала под подошвами его сапог. Может быть, это сама судьба нашептывала ему, что не следует возвращаться в прошлое? Что он совершает ошибку?

– Ошибка… – произнес Камерон, и звук его голоса вспугнул куропатку, сидевшую в зарослях дрока. Раздалось громкое хлопанье крыльев, и она улетела.

– Трус, – прошептал Камерон. – Я всего лишь жалкий трус, если не могу побороть демонов, одолевавших меня в юности.

Ответом ему был зловещий грай ворон. Шагая по колючим, стелющимся растениям, Камерон подошел к хижине и отодвинул ржавую задвижку. Дверь со скрипом отворилась.

Камерон заглянул внутрь. В столбе падавшего через дверной проем света плясали пылинки. Стекло в единственном окне потрескалось, и переплет рамы отбрасывал на противоположную стену причудливую тень. Воздух был затхлым – помещение давно не проветривали. Здесь пахло плесенью и… воспоминаниями. Заброшенная сторожка лесника была когда-то вожделенным приютом для юного Камерона, здесь он искал уединения, скрывался от внешнего мира, чтобы предаться размышлениям.

«Но мысли мои всегда путались, – с горечью подумал Камерон, разглядывая земляной пол и скудную мебель. – С тех пор я стал старше, но вряд ли мудрее».

Он провел пальцем по столу, покрытому толстым слоем пыли. Постояв немного в полной тишине, Камерон повернулся и вышел из хижины на солнечный свет.

Тьма и свет – этой метафорой можно было точно описать его полную противоречий жизнь.

Оставив лошадь в находившемся поблизости сарае, Камерон занес в сторожку съестные припасы и стал обустраиваться на новом месте. Он не собирался оставаться здесь надолго, но полная опасностей жизнь приучила его быть всегда готовым к неожиданным поворотам судьбы.

Стряхнув пыль с плаща, Камерон повесил его на гвоздь и, достав из седельной сумки грубую одежду, которую обычно носили сельские жители, переоделся. В далеком прошлом Софи обычно прогуливалась здесь по холмам в это время суток, отрешившись на часок-другой от повседневных забот.

Осталась ли у нее эта привычка? Или, может быть, она сменила маршрут ежедневных прогулок?

Скоро Камерон это узнает. Пройдя по узкой тропе, извивавшейся между скалами, он поднялся на вершину холма и огляделся вокруг.

Кругом простирались луга с золотисто-зелеными травами, омытыми полуденным солнцем, за пологими холмами, вдали, темнели рощи. Высоко над головой парили два ястреба, они казались черными точками на фоне белых облаков. Среди травы мелькнула лиса, выбежавшая из своей норы и тут же скрывшаяся в зарослях овсяницы. Через пару мгновений Камерон заметил фигуру женщины, бредущей по тропинке.

Он улыбнулся. Камерон еще не мог разглядеть ее лицо – она была слишком далеко, но он узнал женщину по походке, по легкому движению плеч.

– Софи, – пробормотал Камерон, – лучик света во мраке.

Прыгая с камня на камень, он поспешно спустился со скалистой кручи и оказался на тропинке.

– Софи! – крикнул он.

Резко подняв голову, она увидела его, споткнулась и выронила корзину с травами.

– Я не хотел испугать тебя, прости.

Камерон наклонился и стал подбирать с земли луковицы дикого чеснока с длинными стеблями.

– К-камерон, – запинаясь, проговорила она.

Он видел, что от волнения Софи нетвердо стоит на ногах. Судя по выражению ее лица, его появление поразило ее не только своей неожиданностью.

– Что с тобой? – спросил он.

Она не ответила. Выпрямившись, он взял ее под руку, чтобы поддержать ее.

– Дадли снова угрожал тебе?

– Да, – с трудом произнесла Софи после небольшой паузы. – Сегодня утром я получила от него письмо. В случае, если я не выполню его требование, он грозится на традиционном местном балу в честь открытия охотничьего сезона, в присутствии Энтони и его родителей, объявить во всеуслышание о мошенничестве моего отца. Если это произойдет, репутация моей семьи будет навеки погублена. И конечно же, свадьба Джорджианы расстроится. – Софи потупила взор, и теперь он был устремлен на покрытые пылью дорог сапоги Камерона. – Но я не могу дать ему то, о чем он просит.

– Когда состоится бал?

Софи назвала дату.

– Значит, у нас есть еще месяц, чтобы положить конец махинациям Дадли, – задумчиво проговорил Камерон. – Мы должны раз и навсегда отбить у него охоту шантажировать тебя.

На мгновение в глазах Софи зажегся лучик надежды, но тут же погас.

– Я… я не знаю, как это сделать.

– Именно поэтому тебе может помочь только отъявленный мерзавец – такой, например, как я. А теперь скажи мне, что Дадли хочет от тебя.

– Он требует, чтобы я передала ему старый церковный документ. Я даже не знаю, существует ли он на самом деле. Я вообще ничего о нем не знаю, а папа не в состоянии что-либо вспомнить.

– И что это за документ?

Софи тряхнула головой, не поднимая глаз.