Александра Хоукинз - Сладкий плен его объятий Страница 20

Между ними снова что-то произошло, и взаимное притяжение сменилось отчужденностью. Девона и сама не заметила, как затаила дыхание, а потом с облегчением выдохнула.

– Мои близкие не одобряют нашего союза.

– Да это не важно.

Рейн как будто даже зевнул. Он не считал, что ее отец обладает большим влиянием.

– Ну, а что насчет ваших родных? – спросила Девона.

– У меня нет семьи. А те немногие люди, которые претендуют на родство со мной, не посмеют вмешаться.

– О!

Девона была еще не готова простить его семью. Она подавила вздох. «С проблемами надо разбираться по порядку», – сказала себе девушка.

– О Доране ведь тоже нужно подумать.

– Я бы не стал этим заниматься, если вы не против.

– Лорд Типтон, это несерьезно…

– Рейн.

– Простите?

– Поскольку мы с вами помолвлены, думаю, вы должны называть меня по имени. На людях вы можете обращаться ко мне «милорд». Я нахожу определенную выгоду в том, что стану вашим повелителем. Буду использовать все свои преимущества.

– А вы думали о том, что кто-то пытается искалечить или убить нас? – возмущенно покачала головой Девона.

Лицо Рейна сразу стало серьезным.

– Это еще одна причина держаться поближе к вам.

– Следует помнить о том, что помолвка подразумевает еще кое-что. Брак.

– Я готов, если вы согласны.

Девоне надоели его бездумные ответы. Она схватила зонтик и ударила Рейна по рукам, получив некоторое удовлетворение от его вопля и едва удержавшись от смеха при виде испуга на его лице.

– Вы что, с ума сошли? – Рейн выхватил у нее зонтик, прежде чем она успела снова замахнуться.

– Это не я, а вы сошли с ума. Мы не можем пожениться.

– Напротив, я полагаю, что освященный Церковью союз многое упростит.

Девоне не понравилось выражение, появившееся на его красивом лице. Это была смесь озорства и решимости.

– Разве я не говорила вам, что никогда не соглашусь выйти замуж из чувства долга?

– А как же предложение Клега? Вы приняли его из чувства вины? По мне, это то же самое, что чувство долга. – Рейн крутил зонтик в руках. – Кроме того, в Гретна-Грин[4] бегут вовсе не из чувства долга.

Девона глубоко вдохнула, набираясь сил.

– Но мы не собираемся туда бежать.

Рейн кивнул, как будто соглашаясь с собственными мыслями.

– Итак, жених и невеста присутствуют. Мы едем в карете. Свидетели налицо. – Он взмахнул ручкой зонтика, собираясь постучать в окошко кучеру.

– Но мы не едем в Гретна-Грин!

– Я знал, что, несмотря на вашу склонность к безрассудствам, в душе вы консервативная девушка. Вам нужна пышная свадьба.

– Нет. Нет!

Каким образом их разговор принял такое направление?

– Я полагаю, наши близкие будут разочарованы отсутствием пышной церемонии.

Девона заскрипела зубами, услышав этот вздох, эту мольбу измученного мужчины, пытающегося угодить своей возлюбленной.

– Я считаю, что о нашей свадьбе надо забыть раз и навсегда. Связать судьбу с мужчиной, который способен несколькими словами свести меня с ума… Это, по моим представлениям, мало напоминает семейный рай.

– Это потому, что вы рассуждаете слишком прямолинейно, милое, невинное создание. – Рейн протянул ей зонтик, а когда Девона машинально взялась за него, быстро дернул, стаскивая ее со скамейки, и усадил девушку к себе на колени. – Существует много способов свести с ума, и мне хотелось бы иметь возможность испробовать их все на вас.

Девона вырывалась. Сидя на коленях у Рейна, она чувствовала себя совершенно беззащитной. Ни один мужчина никогда не позволял себе ничего подобного. Виконт не удерживал ее силой. Он прижался губами к ее губам, и искра, проскочившая между ними, парализовала ее попытки освободиться. Почувствовав, что Девона сдается, Рейн еще крепче прижал ее к себе, ощущая грудью твердые контуры ее корсета.

– Наклоните голову, – пробормотал виконт, нежно покусывая ее нижнюю губу, а потом правую щеку.

У Девоны не было сколько-нибудь значительного опыта в искусстве поцелуев и тем более таких умопомрачительных объятий, которые, казалось, предпочитал Рейн. Девушка нахмурилась, подумав о том, скольких же женщин ему пришлось перецеловать, чтобы достичь такого убийственного мастерства. Эта мысль была настолько неприятной, что ей захотелось отодвинуться…

– Не думайте ни о чем.

Легким прикосновением Рейн наклонил ее голову, и Девона увидела его глаза цвета расплавленного олова. Он провожал взглядом свой палец, который потянулся к ее подбородку и замер на желтых лентах шляпы. По горящим глазам виконта Девона поняла, что он собирается сделать. Быстрое движение – и бант под ее подбородком развязан. Девона подняла руки, чтобы не дать виконту снять с нее шляпу, но было уже поздно.

– Рейн!

Шляпа опустилась на скамейку напротив.

– Какие у вас нежные ушки! – восхищался Рейн, проводя пальцами по их изящному контуру.

Девона затрепетала от его прикосновения, и Рейн воспринял это как отклик на его ласки. Запустив руки в затейливую прическу, он притянул девушку к себе, и их уста слились в долгом поцелуе. «Какое искусство!» – думала она, наслаждаясь прикосновением его теплых губ.

Не зная, как нужно вести себя в пылких объятиях, Девона ухватилась за его сюртук из легкой шерстяной ткани. Как бы ей хотелось быть сейчас такой бесшабашной, какой все ее считали! Как чудесно было бы снять перчатки, дотронуться до лица виконта, провести кончиками пальцев по его губам…

Если бы Рейн знал, о чем думает Девона, она заслужила бы горячее одобрение. Пока же его устраивало то, что она позволяет ему держать ее на коленях и сжимать в объятиях. Она отвечала на его поцелуи с непритворным пылом, и Рейну захотелось познакомить ее со всеми удовольствиями, которые могут доставить друг другу их тела.

Нельзя спешить. С тем, кем дорожишь, следует обращаться осторожно.

Несмотря на это предупреждение, промелькнувшее в его возбужденном мозгу, Рейн не смог удержаться. Его правая рука соскользнула с плеча девушки на ее колено. Карета попала колесом в ухаб, и рука Рейна дерзко нырнула под шелковую юбку и погладила изящную лодыжку. Легкий рывок – и туфелька Девоны упала на пол. Девушка нервно рассмеялась от неожиданности, когда Рейн провел кончиками пальцев по ее одетой в шелковый чулок ноге от пальцев до пятки.

– Я никому не позволяю прикасаться к моим ногам, – заявила Девона высокомерно, но Рейн испортил весь эффект от ее тона, пощекотав ей ступни, от чего девушка снова захихикала. – Наглец! Своих братьев я бы за это убила. – Она заерзала, пытаясь высвободить ноги из неделикатных рук.

Девона казалась Рейну самой красивой женщиной из всех, кого ему когда-либо приходилось видеть. Волосы у нее были растрепаны, губы распухли от его неистовых поцелуев, увлажнившиеся глаза широко открылись от изумления – реакция на не изведанные ранее ощущения. И от этого он желал ее еще сильнее.

– Я не хочу, чтобы вы относились ко мне как к своему назойливому брату. Может быть, мне удастся сделать что-нибудь такое, чтобы вы стали думать обо мне иначе?

Не давая ей возможности возразить, Рейн снова начал целовать очаровательные сочные губы. Его рука направилась от лодыжки к колену, поглаживая соблазнительный шелк теплой кожи.

– Это неприлично, – сказала Девона, когда почувствовала приближение его руки к своему бедру.

– То, что прилично в обществе, и то, что прилично в отношениях между нами, – это абсолютно не одно и то же. Пальцы Рейна, настойчивые, ищущие, скользнули под ее нижнее белье, пока не добрались до атласных завитков между ногами.

– Вам было приятно прикосновение моих губ, не так ли, душа моя? – В подтверждение своих слов виконт нежно поцеловал ее надутые губы, подумав, что теперь это необходимо ему как воздух. – Можно и по-другому доставлять друг другу удовольствие. Вот, например… – Рейн глубже проник в гнездышко завитков и был вознагражден несравненным медом ее отклика.

Девона глубоко вдохнула. С ее губ сорвался тихий стон.

– Я не… Это не… О, Рейн!

Она протянула к нему руки, случайно сбив при этом шляпу. Ее пальцы в перчатках все глубже зарывались в его волосы, и в нетерпении Девона нечаянно довольно сильно дернула за одну прядь.

– Ох!

– Прошу прощения, – пробормотала девушка машинально, не совсем понимая, за что, собственно, извиняется. Она была переполнена чувствами, которые этот мужчина сумел вызвать в ней своими губами и руками.

Рейн не знал, сколько еще сможет выдерживать эту муку. Чем дольше он обнимал Девону, прикасался к ней, целовал ее до потери сознания, тем сильнее вожделел ее. Его взбудораженная плоть, рвавшаяся из тесных брюк, постоянно напоминала о том, как ему хочется убрать руку из-под ее юбки и поглубже зарыться в долгожданное тепло. Рейн нежно поглаживал пальцем распускающийся бутон желания любимой женщины. Эти легкие круговые движения заставляли Девону ерзать у него на коленях. Рейн не мог понять, чего она хочет: быть к нему ближе или, наоборот, отодвинуться от него. Тихий молящий стон неудовлетворенного желания стал последней каплей, переполнившей чашу его терпения.