Юлия Крён - Дитя огня Страница 20

Герлок потянула послушницу к другому торговцу.

– Эта накидка из пурпурной ткани сделана во Фризии, – заявила она со знанием дела. – К сожалению, в ней нет золотых нитей.

Ее огорчение длилось недолго. Сначала Матильда не понимала, что могло привлечь ее спутницу на соседнем прилавке, где продавались преимущественно предметы обихода: ткацкие рамки и бронзовые чаши, ножи, серпы и ножницы, веретена и грузики для ткацкого станка, но потом увидела в руках Герлок янтарный гребень. Девушка подержала его под лучами солнца, так что он засверкал золотом, а затем воткнула в свои пышные локоны пепельного цвета, которые, стянутые на затылке тоненькой лентой, ниспадали на спину.

– Разве он не прекрасен?! – воскликнула Герлок.

Она не стала дожидаться одобрения Матильды, а купила гребень не торгуясь и поспешила к следующему прилавку. Ее совершенно не смутило то, что прямо перед ним в луже валялась хрюкающая свинья, которая, видимо, сбежала от скотовода. Герлок показала на горшочек с синей пастой.

– Эту краску наносят на веки, – объяснила она, – или под глазами.

Матильда уже однажды видела Герлок накрашенной и не могла понять, как человек, которого Бог создал по своему образу и подобию, может вносить такие изменения в Его замысел. Высказать упрек послушница не успела, потому что Герлок невольно крикнула:

– На свадьбу я тоже накрашу глаза!

Матильда нахмурилась. Герлок часто представляла своего будущего мужа. Она с завистью смотрела на свою сводную сестру Кадлин – дочь Роллона и его кельтской возлюбленной, – которая вышла замуж в пятнадцать лет.

– На чью свадьбу? – спросила Матильда.

– На свою, конечно.

– Но ведь…

Герлок повернулась к Матильде, взяла ее за руки и крепко их сжала. Ее глаза блестели.

– Да, подумать только! Я выхожу замуж… наконец-то.

– Но за кого?

– Разумеется, за франкского графа.

Она отпустила Матильду, покружилась, а потом снова схватила ее за руки.

Восторг Герлок передался и Матильде, но потом в ней проснулось недоброе чувство зависти. У других людей мечты сбывались, тогда как она по-прежнему только ждала этого, а ведь Герлок никогда не молилась так истово и гораздо меньше заслуживала исполнения своих желаний. Что она вообще сделала для достижения своей цели, кроме того, что постоянно повторяла, чего бы ей хотелось, и предавалась порокам: тщеславию, лени и самолюбованию? Конечно, это не самые страшные грехи, но за них не полагается вознаграждение.

– А кто этот франкский граф? – Матильда все же снизошла до вопроса.

Герлок не расслышала язвительности в ее голосе.

– Сначала должен был жениться мой брат – на дочери Герберта де Вермандуа, нашего западного соседа, ты же знаешь.

– Вильгельм женится? – удивилась Матильда, и хотя она одобряла то, что он вступает в благословенный Богом союз, вместо того чтобы жить в распутстве с конкубиной, но все же с глубоким сочувствием подумала о Спроте.

– По крайней мере, так должно было случиться. Но эта Литгарда, его невеста, в конце концов вышла замуж за другого. Жаль. Вильгельм мог бы получить за ней богатые поместья.

Матильде было любопытно узнать, что об этой свадьбе думала Спрота. За последние годы она ни разу не намекнула на то, что сама хотела бы стать законной супругой Вильгельма. Когда послушница поинтересовалась, почему этого до сих пор не произошло, Герлок объяснила: жениться на Спроте невыгодно. Она происходила из знатного бретонского рода, но ее семья потеряла свое имущество во время набега норманнов и не смогла вернуть его, когда Ален Кривая Борода отвоевал Бретань.

– А каким образом это относится к тебе?

– Когда моему брату подыскивали невесту, заодно выбрали пару и мне. Все уже решено: когда сойдет снег, мы с Вильгельмом поедем в Лион-ла-Форе. Там состоится моя помолвка.

– Так скоро… – пробормотала Матильда.

– Тогда я откажусь от своего норманнского имени и возьму франкское! – воскликнула Герлок. – Меня будут звать Адель. А мой жених не кто иной…

В этот момент Матильду толкнули, и она не успела оглянуться, как толпа унесла ее прочь. Со всех сторон девушку окружали люди, их локти больно впивались ей в ребра. Она пыталась вырваться из толпы, но споткнулась о чью-то ногу и не упала только потому, что в последний момент успела опереться на городскую стену. Послушница растерянно смотрела на свои руки, расцарапанные до крови о твердый камень.

– Матильда… – вдруг послышался чей-то голос.

Девушка вздрогнула. Кто бы ни шептал ее имя, это была не Герлок: ее голос был резким и громким и она никогда не разговаривала шепотом. К тому же Герлок стояла слишком далеко.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Перевод А. И. Корсуна (Примеч. пер.).