Наследница. Корона. Тайны Отбора - Касс Кира Страница 23

– Верно. Просто немного странно. Мы останемся с ним наедине, он расскажет о нашем свидании парням, ну а затем будет телевизионное ток-шоу.

– Не драматизируй. Как правило, все гораздо забавнее, – заверила меня мама.

Я попыталась представить ее в моем возрасте. Как она, заливаясь краской смущения, рассказывает папе о своих юношеских влюбленностях.

– Значит, в свое время ты тоже была не против?

Она поджала губы и задумчиво уставилась в потолок:

– Ну, поначалу все шло не совсем гладко. Меня тяготило быть в центре внимания. Но ты у нас прирожденная звезда. Поэтому постарайся отнестись к этому как к очередной вечеринке или важному мероприятию, о котором рассказываешь под прицелом камер.

Бросив на маму удивленный взгляд, тетя Мэй повернулась ко мне:

– Нет, от тебя никто не ждет краткого отчета о том, как ты провела День благодарения. Но твоя мать совершенно права. Ты прекрасно смотришься в свете софитов. В твоем возрасте она была куда более стеснительной.

– Ну, спасибо тебе, Мэй, – округлила глаза мама.

– Всегда к твоим услугам.

Я хихикнула. Как жаль, что у меня нет сестры. Вторая мамина сестра, тетя Кенна, умерла много лет назад из-за болезни сердца. Дядя Джеймс был простым человеком, он не хотел воспитывать Астру и Лео во дворце, хотя ему неоднократно предлагали. Конечно, наша семья поддерживала с ними связь, но мы с Астрой были совсем разными. Однако у меня в памяти до сих пор живы воспоминания о том, как после смерти тети Кенны мама неделю пролежала в постели в объятиях тети Мэй и бабушки Сингер. И мне начинало казаться, что для мамы потерять сестру было как потерять частичку себя. И если, упаси господи, что-нибудь случилось бы с Ареном, то я, несомненно, страдала бы точно так же.

Тетя Мэй подхватила маму под руку, и они улыбнулись друг другу. Они никогда по-настоящему не ссорились, тем более по пустякам. Я была благодарна этим замечательным женщинам. Они развеяли мои сомнения.

Мама с тетей были совершенно правы. Это меня ни к чему не обязывает.

– У тебя все получится. Ведь ты не умеешь проигрывать, – подмигнула мне мама, и меня сразу отпустило.

– Мне пора. Спасибо, что приехала, – посмотрев на часы, сказала я тете Мэй.

– Нет проблем.

Уже на пороге я обняла сперва тетю, потом маму.

– Повеселись, – шепнула мне она и, взяв за руку Мэй, удалилась к себе.

Я же поправила платье и спустилась вниз.

Прежде чем постучать в дверь комнаты Хейла, я помедлила и задержала дыхание. Дверь открыл не лакей, а сам Хейл. При виде меня он был явно сражен наповал.

– Выглядите фантастически, – выдохнул он.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Вы тоже.

Хейл также принарядился, что придало мне уверенности, да и вообще мне понравился его стиль. На сей раз он обошелся без галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. А то, что над жилетом… в целом тоже было весьма недурно.

Хейл сунул руки в карманы:

– Итак, нам куда?

Я махнула рукой в конец коридора:

– Нам сюда, а потом на четвертый этаж.

Он стоял, задумчиво раскачиваясь, но затем предложил мне руку:

– Ведите меня.

– Хорошо, – направившись к лестнице, сказала я. – Что ж, я знаю основные факты. Хейл Гарнер, девятнадцать лет, Белкур. Однако все эти анкеты слишком сжатые и сухие. Может, расскажете о себе?

– Ну, я тоже старший ребенок в семье.

– Неужели?

– Да, у нас в семье три мальчика.

– Ух ты! Сочувствую вашей маме.

– Она, в общем, не против, – улыбнулся Хейл. – Мы напоминаем ей о папе. И когда кто-то из нас слишком шумно себя ведет или смеется над тем, над чем смеяться нельзя, мама только вздыхает и говорит, что мы точь-в-точь как папа.

Мне не хотелось спрашивать, но, с другой стороны, надо было понять, что к чему.

– А что, ваши родители в разводе? – бросила я пробный камень.

– Нет. Папа умер.

– Мне жаль. – Получилось ужасно неудобно. Не стоило бередить его раны.

– Ничего страшного. Откуда вам было знать?

– А могу я спросить, когда он умер?

– Почти семь лет назад. Понимаю, звучит несколько странно, но иногда я даже завидую Бо, своему младшему брату, которому было всего шесть, когда это случилось. Да, он помнит папу, но не так, как я. Понимаете? Иногда меня слишком тяготят воспоминания.

– Спорим, он тоже вам завидует, но совершенно по другой причине.

– Никогда об этом не думал, – грустно улыбнулся Хейл.

Затем мы молча поднялись по парадной лестнице. Уже на площадке четвертого этажа я снова продолжила допрос:

– А чем занимается ваша мать?

– Ну, в данный момент она работает секретарем в местном университете. Она… словом, ей было трудно найти хорошую должность, но маме нравится, и вообще, она уже давно там трудится. Я начал свой рассказ словами «в данный момент», потому что раньше мама частенько меняла работу, но сейчас, похоже, вполне довольна. Да, я вроде бы говорил во время нашей первой встречи, что мой папа был Двойкой. Он был известным спортсменом. Ему сделали операцию на колене, потом образовался тромб, и у него отказало сердце. До замужества и при жизни папы наша мама ни дня не работала. Но после папиной смерти оказалось, что она была способна лишь на то, чтобы быть женой баскетболиста.

– Ой нет.

– К сожалению, да.

Я была рада, когда мы наконец оказались в гостиной. И как папе тогда удалось справиться с этим ужасом? Как он смог просеять всех этих девушек и выбрать среди них себе жену? Вот я, например, уже через пять минут была сыта по горло своим первым свиданием.

– Ух ты! – восхищенно присвистнул Хейл, когда мы вошли внутрь.

Из окон гостиной на четвертом этаже открывался потрясающий вид на вечерний Анджелес в мягком закатном свете. Я специально попросила не включать электричество, чтобы мы могли полюбоваться захватывающим зрелищем.

Столик посреди комнаты был уставлен тарелками с самыми разными пирожными и бутылками с десертным вином. Мне еще никогда в жизни не приходилось организовывать романтический вечер, но, по-моему, для первого раза я справилась совсем неплохо.

Хейл галантно отодвинул для меня стул и присоединился ко мне за столом.

– Я не знала, что вы предпочитаете, а потому распорядилась подать пирожные на любой вкус. Шоколадные, естественно, ну а еще лимонные, ванильные и с корицей.

Хейл уставился на тарелки с угощением так, словно не верил своим глазам.

– Послушайте, – начал он, – не хочу показаться невежливым, но если вы уже выбрали себе пирожное, то советую взять его прямо сейчас, так как я способен умять все блюдо за один присест.

– Угощайтесь на здоровье, – рассмеялась я.

Он взял миниатюрное шоколадное пирожное и целиком запихнул себе в рот.

– Мм…

– Попробуйте с корицей. Оно полностью изменит вашу жизнь.

Мы принялись за пирожные и какое-то время молча наслаждались едой. Я уже начала было подумывать, что, возможно, для первого вечера этого более чем достаточно. Сейчас я была на безопасной для себя территории, ведь о десертах я могла рассуждать часами. Но затем Хейл без предупреждения снова заговорил о своей жизни:

– Итак, моя мама работает в университете, ну а я – в городе у одного портного.

– Да неужели?

– Угу. Меня очень интересует одежда. По крайней мере, сейчас. Сразу после папиной смерти у нас возникла напряженка с деньгами, и я научился латать прорехи в куртках братьев и перешивать рубашки, ставшие им малы. А еще у мамы была куча платьев, которые она собиралась продать. Пришлось комбинировать оставшиеся, чтобы обновить ее гардероб. Получилось, конечно, неидеально, но со временем я настолько поднаторел в этом деле, что в результате портной взял меня на работу. Я очень много читаю и потихоньку учусь у Лоренса – это мой босс. Время от времени он разрешает мне осуществлять собственные проекты. И теперь я вполне доволен жизнью.

– Вы определенно один из самых элегантных парней из вашей группы, – усмехнулась я.

Хейл застенчиво улыбнулся: