Линн Грэхем - Одержимый тобой Страница 24

– Преображение заняло не один час, – в тон ему ответила Элла. – Цени и наслаждайся, – шепнула она, вдыхая знакомый аромат его одеколона и растворяясь в его объятиях. Внутри разгорался огонь вожделения, как всегда, когда их тела соприкасались. Но дом полон гостей, и им придется подождать до ночи. Приехали погостить Грамма и отец, тетушки Дидо и Доркас и еще несколько греческих родственников, с которыми они подружились во время частых приездов в свой дом на Крите.

– Ты всегда выглядишь так сексуально, любовь моя, мне без разницы, одетая ты или обнаженная, – сказал Николай, незаметно поглаживая ее бедро под милую болтовню возбужденного сынишки. – Я абсолютно лишен объективности по отношению к тебе. Ты мне нужна в любом виде.

Элла рискнула быстро поцеловать его, размазав помаду. Но Николай не отпускал ее губы, пока не услышал недовольный возглас Тобиаса:

– Пап, это совсем не круто.

Николай довольно усмехнулся:

– Еще как круто, сынок, поверь мне пока на слово. Мы можем продолжить наверху, пока я переодеваюсь, – обратился он к жене, увлекая ее за собой наверх. Остановившись у подножия лестницы, Николай поздоровался с тестем и Эллиной бабушкой.

– Мне надо быть с гостями в гостиной, я же хозяйка, – прошипела Элла.

– Грамма и тетушки прекрасно пока справятся без тебя, – мягко возразил Николай, не отпуская ее руку. – Мне нужно кое-что тебе рассказать. Это касается Сайруса.

– Сайруса? – удивленно переспросила Элла. Она давно выкинула из головы этого человека, который отбывал длительный срок за поджог отеля и смерть управляющего баром. Его было выпустили под залог, но молодая сотрудница одной из его компаний обвинила его в изнасиловании, и на этот раз ему не удалось избежать правосудия. Сайрус был признан виновным, ему увеличили срок и отправили в тюрьму.

– Сейчас он в тюремной больнице. На него напали сокамерники, которые не любят насильников и учиняют над ними расправу. Он вряд ли выживет, – спокойно сказал Николай. – Я узнал обо всем от его сестры Марики, которая мне позвонила.

– Ну и что ты чувствуешь, узнав эту новость? – тревожно спросила его Элла.

– С этим покончено раз и навсегда, – признался Николай. – Когда я узнал, что ему добавили срок за изнасилование, я почувствовал, что моя сестра София наконец-то отомщена, и я выкинул Маркиса из головы.

– Так и должно было произойти. Все закончилось, – сказала Элла, прижимаясь к широкой груди мужа и чувствуя биение его сердца. – У нас есть гораздо более приятные дела на повестке дня.

– А… я тебя понял. Ты думала, что я привел тебя в спальню, чтобы затащить в койку? Как только тебе могло прийти такое в голову, – с наигранным негодованием воскликнул Николай, изобразив на лице обиду.

– Потому что я знаю, какой ты коварный любитель действовать исподтишка, – в тон ему ответила Элла. – Нет, у меня для тебя другая новость. Я сегодня узнала, что снова беременна.

Николай закружил ее и страстно поцеловал. Они решили, что не будут торопиться со вторым ребенком, пока жизнь не войдет в нормальное русло. Но несколько месяцев назад они начали активно работать над вопросом увеличения семьи, им хотелось снова испытать счастье рождения ребенка. И вот наконец у них получилось.

– Это лучший подарок на Рождество, – поклялся Николай.

– Нет, лучшим подарком был дом на наше первое Рождество. Ты привез меня сюда и сказал, что это теперь наш дом, – возразила Элла.

– Ты еще тогда страшно разозлилась на меня за то, что я выбрал дом и обстановку, не посоветовавшись с тобой. Но я хотел сделать тебе сюрприз, – напомнил Николай.

– Да, и ты прекрасно справился, – согласилась с ним Элла, снимая с него пиджак и развязывая галстук. – Раздевайтесь, мистер Дракос, – повелительно сказала Элла.

– Обожаю, когда ты проявляешь инициативу, – поддразнил жену Николай, призывно глядя на нее потемневшими от страсти глазами. – Я люблю тебя, родная.

– Я тоже люблю тебя.

И они начали целоваться. Сначала нежно, а потом все более страстно.

Три пожилые леди внизу были потрясающими хозяйками и занимали гостей до тех пор, пока хозяева дома вновь не спустились в гостиную с довольными улыбками на лицах.