Барбара Картленд - Капризный ангел Страница 24

– Может, вы и правы! Поразмыслим надо всем этим позже, когда придет время, – согласился с девушкой Рудольф. – А пока… пока продолжим играть в мужа и жену. Признаюсь честно, я считаю себя счастливчиком: найти в той кромешной тьме, которая царила в момент нашего бегства, столь соблазнительную жену – это и в самом деле большая удача!

– Вы тоже очень хороши собой. По правде говоря, вы – самый красивый мужчина на свете!

– Благодарю! И все же осмелюсь дать вам один небольшой совет. Впредь не будьте столь щедры на комплименты, особенно мужчинам.

– Вы считаете, я поступила неправильно, сказав вам то, что думаю?

– Не то что бы неправильно, но… Уверен, что в разговоре со своим соотечественником вы бы никогда не позволили себе ничего подобного. Ведь так?

– Пожалуй! – усмехнулась Тильда. – Но, с другой стороны, я еще ни разу в жизни не встречала такого красивого англичанина, как вы.

Рудольф нежно сжал ее руку.

– Вы неподражаемы! Не сомневаюсь, вы уже слышали сотни раз о том, как вы восхитительны!

– О нет! Еще никто и никогда не говорил мне подобных слов. Мне вообще редко говорят то, что мне бы хотелось услышать.

– Вас никто еще не называл восхитительнейшим созданием на свете? Уму непостижимо! Но это же истинная правда! Поверьте мне на слово! Я и представить себе не мог, что среди англичанок встречаются столь прелестные девушки, хрупкие, миниатюрные, воздушные. Вы напоминаете мне фею из сказки. Такую крошечную фею, которая обитает среди цветов.

– Ах, какие приятные вещи вы говорите, Рудольф! Воистину их можно слушать и слушать часами, так они ласкают слух! А других женщин вы тоже осыпаете такими же изысканными комплиментами? Например, что вы говорите Митси?

– Ваши вопросы, Тильда, иногда просто ставят меня в тупик! Честное слово, понять не могу, в какой семье вы воспитывались!

– Могу сообщить вам следующее. Воспитание, полученное мною в родительском доме, было настолько строгим, что именно сейчас, впервые в жизни, я почувствовала, что могу наконец говорить все, что считаю нужным. – Тильда вздохнула и закончила: – Боже, как это ужасно и как невыразимо скучно постоянно думать о том, что говоришь! Все время контролировать каждое слово!

– Да, это и в самом деле страшно утомляет! – согласился Рудольф. – Однако в вашем возрасте жизнь еще не может наскучить вам. – Он немного помолчал. – Представляю себе, чем бы вы сейчас занимались, если бы были в Англии. Совершали бы верховые прогулки по парку в сопровождении кавалькады кавалеров. Или посещали бы дворцовые балы и танцевали там с напомаженными денди во фраках и белых перчатках.

Тильда невольно рассмеялась.

– А вы неплохо осведомлены об особенностях английской жизни.

– Мне пришлось однажды бывать у вас, и именно в разгар так называемого «лондонского сезона». И я своими глазами наблюдал десятки дебютанток, таких же робких, как и вы, но, пожалуй, не таких прелестных. Видел, как их в сопровождении свирепого вида матрон возят из одного дома в другой, выставляя, так сказать, на рынок невест.

– Рынок невест? – удивилась Тильда.

– Именно! Ведь всякая девушка, родившаяся в приличной семье, мечтает выйти замуж за человека с более высоким положением в обществе, чем у нее самой. Иными словами, цель одна – найти богатого жениха, и желательно с громким титулом.

В голосе Рудольфа было столько сарказма, что Тильда невольно поежилась. А ведь он прав, подумала она, хотя в ее случае это было далеко не так.

Действительно, лондонский сезон – это бесконечные балы, вечер за вечером, на протяжении нескольких зимних месяцев, и на всех желательно отметиться, чтобы молоденькую дебютантку заметили, запомнили, воздали ей должное, а еще лучше, наградили в конце зимы завидным мужем, у которого есть и деньги, и титул.

– Вот и вы, – продолжал Рудольф размышлять вслух. – Вы тоже вскоре станете женой знатного и богатого баварца и постараетесь поскорее выбросить из памяти наше с вами приключение. Одна, с незнакомым мужчиной, в какой-то жалкой хижине, затерянной в горах.

– Ни за что! – еле слышно прошептала Тильда. – Я никогда не забуду того, что случилось со мной в эти два дня.

– Это правда? Вы уверены?

– Да! – сказала Тильда, старательно отводя глаза в сторону. Странно, но она чувствовала, что не может сейчас посмотреть Рудольфу прямо в глаза.

Вся вторая половина дня прошла в разговорах. Выяснилось, что оба любят музыку и неплохо в ней разбираются. Рудольф рассказал, каким феноменальным успехом пользуется в Баварии Рихард Вагнер. Оба они много читали, и им было что обсудить из своих любимых авторов. Они даже успели подебатировать на тему знаменитой теории эволюции, предложенной Дарвином. Но, несмотря на то что у них оказалось так много общего, Тильда все время ловила себя на мысли, что их беседа смахивает на своеобразную дуэль, когда два изощренных фехтовальщика своевременно уклоняются от точечных уколов, предпочитая уходить в сторону. Судя по всему, у Рудольфа тоже была своя тайна, которой он, как и она сама, не намеревался делиться с посторонним человеком. Да и она все время была начеку: не дай бог сболтнуть что-то лишнее! Можно не сомневаться: при его остром уме и наблюдательности малейшая оплошность с ее стороны не осталась бы незамеченной.

И тем не менее еще никогда Тильда не проводила время более приятно. Удивительно! Ведь до этого ей еще не приходилось оставаться наедине с посторонним мужчиной. Не говоря уже о том, что этот мужчина был молод и ужасно хорош собой!

В родительском доме если Тильде и позволялось вступать в разговоры с представителями противоположного пола, то исключительно в присутствии матери или другой почтенной дамы, выполнявшей при ней роль компаньонки, когда принцесса Присцилла по каким-то причинам отсутствовала. Но еще ни разу в жизни ей не приходилось говорить с мужчиной так, как она беседовала теперь с Рудольфом. Разве могло ей прийти в голову, что мужчина может быть таким красавцем? И какой он мужественный! В нем нет ни капли изнеженности, он не кажется пресыщенным сибаритом или легковесным бездельником. В Рудольфе чувствовалась сила, решительность, способность к действию – все то, что так пленяет в настоящем мужчине. Каким-то шестым чувством Тильда догадалась, что у ее собеседника богатый опыт по части общения с женщинами. Причем с самыми разными женщинами.

Вернувшись домой в шестом часу вечера, Фрау Штрудель застала их все за теми же разговорами.

– Вижу, вы тут не особенно соскучились по мне! – улыбнулась она. – А я вот волновалась, как там чувствует себя мой пациент.

– Я уже совсем здоров! – тут же отрапортовал ей Рудольф.

– Сейчас посмотрим!

Хозяйка приготовила все необходимое для перевязки, после чего загрузила Тильду кучей мелких дел по кухне и огороду.

Тильда догадывалась, что, скорее всего, это Рудольф упросил фрау Штрудель изолировать ее на какое-то время, пока хозяйка будет возиться с его раной.

Если он думает, что вид крови приведет ее в полуобморочное состояние, то он глубоко заблуждается, не без гордости подумала Тильда, вспомнив, как перевязывала ему ногу в самый первый вечер. Впрочем, приятного в той процедуре тоже было мало. Море крови на полу и страх, что она не сумеет остановить кровотечение. Нет уж! Лучше никогда больше этого не видеть!

Фрау Штрудель принесла на ужин несколько бифштексов из мяса молодой косули, и Рудольф тут же объявил, что ничего вкуснее не едал в своей жизни.

К мясу фрау Штрудель не забыла прихватить и бутыль пива. А когда Рудольф рассыпался в благодарностях за такую предусмотрительность, она с улыбкой сказала:

– Я еще не такая старуха и хорошо помню, что любят мужчины.

– А почему вы не стали больше выходить замуж? – полюбопытствовал Рудольф.

– Не встретила человека, который пришелся бы мне по сердцу, только и всего.

– Уверен, в деревне у вас тьма воздыхателей, готовых сложить свои сердца у ваших ног.

– Да ну вас совсем! – рассмеялась фрау Штрудель, явно польщенная таким тонким комплиментом.

– Что ж, мне пора! – объявила она вскоре после ужина.

– Как там роженица? – поинтересовалась у нее Тильда.

– Малыш категорически не хочет появляться на свет. Я почти уверена, что это девочка! Капризная такая, своенравная девочка, которая заставляет всех столько времени ждать.

Женщина ушла, Тильда заперла дверь на засов и вернулась в спальню.

Рудольф бросил на нее пытливый взгляд.

– У вас снова озабоченный вид. Что на сей раз?

– Ничего. Просто прикидываю, где бы мне улечься на ночь.

– Там же, где вы спали минувшей ночью.

Тильда от смущения покраснела.

– Не думаю, – начала она, запинаясь, – что… что это будет правильно. Вы уже пришли в себя и вообще…

Повисло неловкое молчание.

– Хорошо! – согласился Рудольф после некоторой паузы. – Тогда я предлагаю вам шведский вариант.

– Шведский? – эхом переспросила девушка. – А что это такое?