Т. И. Каминская - «Антика. 100 шедевров о любви» . Том 2 Страница 3

От алтаря в силки тебя завлечь…

(Уходит в дом.)

Андромаха

Да, в нем одном надежда… От укуса

Змеиного лекарство знает ум

Божественный для смертных, и ехидны

И пламени загладятся следы,

Лишь женщина неисцелимо жалит…

ПЕРВЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ АНТРАКТ

Хор

Строфа I

Бедствий великих вина,

О, для чего ты, Кронида

Сын и Май рожденье,

Блеском одев золотым,

Трех дивных богинь колесницу

Везти заставил свою?..

Враждой ненавистной

Пылавших, кому красоты

Пастух одинокий

Присудит награду

В тихом своем жилище?

Антистрофа I

Рощей кудрявою склон

Иды покрыт был, и, в горных

Волнах омыв серебристых

Белые раньше тела,

Парису богини предстали.

Был жарок спор их… Но приз

Киприде достался…

Словами, полными нег,

Она победила,

Но горькими Трое,

Гордым ее твердыням…

Строфа II

О, зачем Париса мать щадила,

Над своим страданьем задрожав?

Пусть Идейских бы он не узрел дубрав!

Не о том ли вещая вопила,

Феба лавр в объятиях зажав,

Чтоб позор свой Троя удалила?

Иль старшин Кассандра не молила,

К их коленям, вещая, припав?

Антистрофа II

Дочерей печальных Илиона

Не коснулось иго бы… А ты,

О жена, с блестящей высоты

Не упала б в эту бездну стона…

И моей земле бы не пришлось

Десять лет поить железо кровью.

Столько слез бы, верно, к изголовью

У старух припавших не лилось…

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Андромаха, Менелай (со стороны города) ведет маленького Молосса за руку. За ним спартанская свита.

Менелай

О женщина, вот сын твой… Ты его

От дочери напрасно затаила…

О собственном спасенье молишь ты

Богинь, их статуи обнявши, сыновей же

Ты людям поручаешь. Но увы!

Перехитрил тебя спартанец. Если

Священного подножия сейчас

Ты не захочешь бросить, я зарежу

Перед тобой птенца. Скорее взвесь,

Что выберешь: самой лишиться жизни

Или дитя за материнский грех,

Который предо мной ты совершила

И дочерью моей, отдать ножу?..

Андромаха

О слава! Скольким тысячам ты гребень

Над головой вздымаешь. Пусть они

В ничтожестве зачаты… Если правдой

Ты вызвана на солнце, слава, голос

Благословляю твой. Но если ложь

Тебя родит, ты для меня лишь тенью

Останешься… Как – вождь? Ахейский вождь,

Вождь избранных, завоеватель Трои,

И дочери, почти ребенка, он

Слугою пал, с ней гневом пышет, женам,

Задавленным несчастьями, войну

Кичливо объявляет?..

(К Менелаю.)

О, неужто ж

Ты Трою взял действительно, и пасть

Перед таким могла героем Троя?

Снаружи лишь, о призрачный мудрец,

Блистаешь ты – природой нас не выше.

Хоть точно, в золоте большая сила.

Нет, Менелай, окончим разговор.

Ведь если я умру, – одно бесславье

Да прозвище убийцы дочь твоя

Добудет, царь. Да и тебе, подручный,

Без пятен на хитоне не уйти…

А выбери я жизнь и дай ребенка

Тебе убить, – что ж, думаешь, отец

Без должного возмездия оставит

Поступок ваш? Под Троей заслужил

Он, кажется, не имя труса. Сын

Ахиллов он и внук Пелея: это

Пришлось бы вам припомнить, Менелай…

Он дочь твою прогонит. И, другому

Потом ее вручая, чем, скажи,

Ты объяснишь разлуку с первым мужем?

Иль скромностью ее, что выносить

Порочного супруга не хотела?

Но это было б ложью. Да и кто

Возьмет ее? Иль до седин вдовицу

Сам украшать оставишь ты чертог?

Грядущих зол потока ты не видишь

Над головой, безбожник. Предпочел

Соперниц бы и многих, и обидных

Их ужасу, конечно, ты, его

Когда бы мог представить. Нет, не надо

Из мелочей и беды создавать…

Коль женщины – такое зло, что трудно

Их выносить, ужели же мужам

Подобиться природе нашей честно?

Ты дочери поверил, что ее

Бесплодною я делаю; поверь же

И мне, что слова я наперекор

Не молвлю и алтарь оставлю, если

Твой зять решит, что я виновна. Кто ж

Бесплодие жены больнее мужа

Почувствует, спартанец? Все теперь

Сказала я и жду. В тебе же, царь,

Меня одно страшит… Ведь из-за женщин

И Трою ты несчастную сгубил.

Корифей

Так говорить с мужчинами – не то же ль,

Что выше цели брать?.. Ты промах дашь.

Менелай

Так, женщина, все это мелко: трона

Спартанского или Эллады вы

Не стоите, конечно, как добыча

Победная. Но сердце утолить

Нам иногда отрадней целой Трои.

Коль дочери помог я, так затем,

Что брака чту я святость – потерять

Имущество для женщины печально,

Но мужа ей лишиться – прямо смерть…

Ну, а рабы! Мои ль Неоптолему,

Его ли мне – неужто их делить?

Да, у друзей нет своего, коль точно

Они – друзья, все общее у них…

И если бы кто дожидаться вздумал

Для личных дел приезда друга, он

Не мудрость бы тем показал, а трусость…

Ну, будет же, спускайся к нам, святынь

Не бремени. В тебе спасенье сына…

А то убей его – себя спасешь:

Из вас двоих один на свете лишний.

Андромаха

Увы! Увы! О выбор! горек ты!

Жизнь или смерть? Ужасен жребий смерти,

А вынуть жизнь – ужасней может быть.

Ты, малую в пожар раздувший искру,

За что меня ты губишь, отвечай!

Иль предала какой я город? или

Я из детей зарезала кого

Твоих? Где дом, который подожгла я?

Насилием – владыки своего

Я разделила ложе… Я ль виновна?

Царя казнить ты должен бы; чего же

За край канат берешь – руби у борта.

О, муки! Ты, о город мой… за что,

За что терплю? Я для того ль рожала,

Чтоб, цепь на цепь надев, носить… Но все

Оплачешь ли?.. Как вымерить, исчислить

Всю эту груду муки здесь, у нас,

Я видела, как Гектора колеса

О землю били мертвого. Пылал

Передо мною город, и за косы

На корабли ахейские меня

Рабынею влачили – я справляла

Во Фтии брак с убийцы сыном… Жить

Ужель еще мне сладко? Что ж? Иль манит

Прошедшее к себе? Иль то, что есть?..

Как свет очей, один мне оставался

Мой сын. Его хотят убить… За что,

Не знаю, только не за то, что солнце

Мне, матери, так дорого. О нет….

В спасении его вся жизнь! И видеть,

Что он не дышит больше… О, позор…

Гляди же, царь… Алтарь оставлен…

(Сходит с помоста и порывисто обнимает ребенка.)

В руки

Я отдаюсь твои. Закалывай,

Души меня, вяжи, за шею вешай…

Дитя мое, я мать, и чтобы ты

Не умер, я иду к Аиду. Если

Ты избежишь судьбы, не забывай,

Что вынесла я, умирая, шею

Отцовскую обвив, средь поцелуев

И слез, дитя, скажи ему, что видел.

Да, для людей ребенок – это жизнь,

И если кто бездетный скажет вам,

Что меньше горя без детей, не станет

От этого счастливей, жены, он

Несчастьем большим счастье окупает.

Корифей

Я слушала ее с глубокой скорбью:

Несчастие и вчуже слезы нам

В глазах родит. Ты должен бы, спартанец,

Свести ее с царевною своей

И примирить, освободив от муки.

Менелай

(рабам)

Гей… взять ее! да крепче руки спутать!

Живей, рабы…

(Рабы связывают Андромаху.)

Тяжелые слова

Придется ей услышать.

(К Андромахе.)

Я обманом

Тебя совлек, жена; иначе как

Тобою бы я завладел, священный

Алтарь не оскорбляя? О тебе,

Пожалуй, и довольно. Что ж до сына,

Царица-дочь решит, казнить иль нет

Его, а ты в чертог ступай. Забудешь

Надменностью… свободных удивлять…

Андромаха

Увы! Увы! О, ковы! О, обманы!

Менелай

Всем объявляй… Действительно, обман…

Андромаха

Иль на брегах Еврота это – мудрость?

Менелай

Обиды мстить умел и Илион.

Андромаха

Иль боги уж не боги и не судят?

Менелай

И вытерпим, а все ж тебя казню…

Андромаха

И этого птенца – ужели тоже?

Менелай

Я – нет… Пусть дочь, коль хочет, и казнит.

Андромаха

Он порешен тогда… Вы, слезы, лейтесь!

Менелай

Я спорить бы не стал, что будет жив.

Андромаха

О ты, народ, для мира ненавистный

И Спартою надменный… Ты коварств

Советчик, царь над ложью, хитрый швец

Из лоскутов порока, нездоровый,

Увертливый, змееподобный ум!..

Не стоите вы счастья, вы, спартанцы;

Рекою кровь вы льете, до прибытка

Лишь алчные, с речами между губ

Не теми, что в сердцах. О, пусть бы вовсе

Вас не было на свете… Мне же, царь,

Не так уж горько, как ты думал. Я,

Давно я умерла с свободой нашей,

С тем Гектором, чей меч тебя не раз

В триеру загонял, ты помнишь, верно,

Дрожащего. За то теперь гоплит

Чудовищный грозит мечом рабыне!

Что ж? убивай ее… Вы льстивых слов.