Барбара Картленд - Прекрасная авантюристка Страница 4

Она собиралась было сказать ему об этом, но он уже перекинул фрак через колено и стал застегивать манжеты. Едва он успел привести себя в порядок, как дверь с грохотом распахнулась, и в комнате возник герцог Уиндлгэм.

Его светлость был в дорожном костюме, начищенные сапоги покрывал слой пыли. При его появлении Друзилла встала. По его виду она поняла, что он в бешенстве, и ее сердце опять сдавил страх.

Никого не мог обмануть яростный блеск его глаз и глубокая складка, которая пролегла между нахмуренными бровями.

Маркиз не шевельнулся, продолжая удобно сидеть на стуле и глядеть на его светлость, но Друзилла понимала, сколь велико его напряжение.

– Вы готовы сражаться со мной, Линч? – грозно спросил герцог. – Или мне позвать своих слуг, чтобы они вышвырнули вас из дома?

Маркиз медленно поднялся.

– Я, конечно, счастлив быть вам полезным, Уиндлгэм, – проговорил он, – но мне все же хотелось бы знать, в чем причина.

– Причина ясна, не так ли? – Вопрос герцога прозвучал как удар хлыста. – Когда я подходил к спальне моей жены, то видел, как вы выходили оттуда.

– Мой дорогой Уиндлгэм, что за чепуха? – с небрежным видом произнес маркиз. – Уверяю вас, я здесь уже почти час, и мы с моей кузиной Друзиллой вспоминаем былые дни. Она может это подтвердить.

– Я предпочитаю верить своим собственным глазам, – оборвал его герцог. – Так вы будете драться со мной, Линч, или мне позвать слуг?

Не успел он договорить, как раздался крик, и в комнату влетела герцогиня. Она была в прозрачном пеньюаре из бледно-синего шифона, ее светлые золотистые волосы рассыпались по плечам. Даже в несчастье она была исключительно красива.

– Джордж, о чем ты говоришь? – возмутилась она. – Ты с ума сошел? Уверяю тебя, маркиза не было в моей комнате – хотя не могу представить себе, что он делает здесь.

Она с неподдельным удивлением взглянула на Друзиллу.

– Дорогая моя, – ответил герцог, – эта мирная семейная сцена устроена специально для меня, в этом у меня нет ни малейшего сомнения. Я ясно видел Линча, и сегодня лишний раз подтвердилось то, о чем мне уже сообщали и раньше, – я имею в виду его поведение и твое отношение ко всему этому. Как человек чести я вызвал его на дуэль, и он как человек чести принял мой вызов.

Герцогиня топнула ножкой.

– Я не потерплю! – закричала она. – Я не потерплю, Джордж! Ты хочешь испортить мне жизнь? Тебе прекрасно известно, что королева запретила дуэли. Если ты убьешь его светлость, тебя вышлют, и мне придется жить во Франции или в Италии. Кроме того, не могу же я оставить свою должность при дворе.

– Тебе следовало бы думать об этом раньше, – оборвал ее герцог.

– А если маркиз убьет тебя, – продолжала герцогиня, не обращая внимания на его слова, – во что превратится моя жизнь? Если я стану вдовой, мне придется жить во Вдовьем доме, потому что твое состояние унаследует этот твой гнусный племянник, который все тут же промотает.

– Да, печально, – согласился герцог, – но я сомневаюсь, дорогая, что Линч убьет меня.

– А если ты его убьешь, как я уже сказала, – не унималась герцогиня, – это тоже ничего не даст. Я не допущу, чтобы из-за меня дрались! Тем более что все это неправда. Тебе привиделось. Не так ли, милорд?

Герцогиня бросила на маркиза такой умоляющий взгляд, к тому же в тот момент она была так хороша, что только человек с каменным сердцем смог бы отказать ей.

– Я уже говорил его светлости, – медленно начал маркиз, – что весь последний час провел с моей кузиной Друзиллой. Сегодня вечером я случайно узнал, что она гостит у вас в доме, и очень удивился.

– Гостит? – переспросил герцог. – Мисс Морли, насколько мне известно, гувернантка моей дочери. Кстати, мисс Морли, неужели для вас как гувернантки это обычное дело – в столь поздний час принимать молодых людей, даже тех, кто претендует на то, чтобы называться вашим кузеном? Принимать у себя молодых людей, чья одежда в полном беспорядке, и развлекать их, самой сидя перед ними в ночной рубашке?

Голос герцога звучал подобно грому. Краска залила щеки Друзиллы, потом она побледнела.

– Нет, ваша светлость, – тихо ответила она. – Это не в моих правилах – принимать джентльменов в таком виде, но кузен Вальдо – совсем другое дело. Мы выросли вместе, и сейчас мы вспоминали наше детство.

Герцог бросил взгляд на часы.

– Почти в два часа ночи? – уточнил он.

Намек, звучавший в словах герцога, был настолько оскорбителен, что у Друзиллы перехватило дыхание.

– Это правда! – крикнула герцогиня. – Можешь быть совершенно уверен, Джордж, его светлости нужно было сообщить что-то очень важное своей кузине. Теперь-то ты доволен?

– Может, я и неопытен в каких-то вопросах, – сказал герцог, – но уж никак не в этом, моя дорогая. Мое предложение остается в силе, Линч.

– Нет, ты не можешь, ты не сделаешь этого, – заявила герцогиня, схватив его за отвороты сюртука и заставив посмотреть на нее. – Это правда, говорю тебе. Милорд маркиз говорил мне, что у него склонность к его кузине. Мы обсуждали это, и он сказал, что горит желанием увидеться с ней. Я все знала, все так и есть на самом деле. Ну как же можно быть таким недоверчивым!

Она повернулась к маркизу.

– О, милорд, – взмолилась она, – заставьте же его поверить вам. Вы же понимаете, дуэль – это ужасно, подумайте, что станет со мной. Умоляю вас, докажите его светлости, что вы не были у меня, ведь он свято в это верит.

Голубые глаза герцогини наполнились слезами, губы дрожали. Маркиз посмотрел на нее и повернулся к герцогу.

– Прошу простить, если ваша светлость не верит моим словам. Надеюсь, вы все поймете, если я сообщу вам, что на самом деле я просил мою кузину Друзиллу оказать мне честь стать моей женой.

На мгновение воцарилась тишина, все оцепенели. Потом губы герцога искривила усмешка, и он произнес:

– Итак, этот маркиз, хвастающийся на каждом углу, что он неуловимый холостяк, наконец попался. Позвольте узнать, что интересующая нас дама, мисс Морли, может ответить на это предложение?

Все трое повернулись к Друзилле и застыли, как на картине: герцогиня с молящим взором; маркиз, притягивающий к себе взгляд Друзиллы; герцог, полный подозрений, недоверия, осуждения.

Они ждали от нее ответа, ждали, что она скажет. Наконец пересохшими от волнения губами она произнесла:

– Я с большим вниманием отнеслась к такому искреннему предложению… и обдумав все… я с большой… радостью принимаю предложение моего кузена стать его женой.

Герцогиня тихо вскрикнула.

– Итак, решено, – тихо произнесла она. – Теперь, Джордж, ты должен быть доволен.

– Конечно, моя дорогая, – хмыкнул герцог и потом, когда все уже облегченно вздохнули, продолжил: – Но как отец и как блюститель нравственности всех, кто находится под крышей моего дома, я не могу простить мисс Морли ее появление на людях в подобном виде, и даже столь важная причина, как предложение о замужестве, ее не оправдывает. Таким образом, мне надлежит проследить, чтобы бракосочетание состоялось как можно скорее. Мы разбудим моего капеллана, и вы, милорд, и вы, мисс Морли, через час присоединитесь к нам для проведения церемонии бракосочетания.

– Бракосочетания?! – вскричал маркиз.

– Что ты хочешь сказать, Джордж? – взвизгнула герцогиня.

– Я хочу сказать, моя дорогая, – ответил герцог, – что твой друг, благородный маркиз, должен подкрепить свою историю действиями, если желает, чтобы я всему поверил. А что может быть более убедительным, чем скорейшее венчание? И мы с тобой будем свидетелями на такой восхитительной церемонии.

– Это невозможно! – горячо воскликнул маркиз.

– Тогда остается в силе мое первое предложение, – заявил герцог. – Выбор оружия я, так и быть, оставлю за вами.

– Нет, нет! – закричала герцогиня. – Какая нелепость, чушь какая-то! Подумайте, что скажут люди!

– А никто и не узнает, – ответил герцог, – если ты, моя дорогая, не начнешь болтать. Очень сомневаюсь, что у тебя возникнет подобное желание.

– Такое бракосочетание не может считаться законным, – быстро проговорил маркиз, – у нас нет специального разрешения.

– Я вам приготовил сюрприз, – сказал герцог, вытаскивая из внутреннего кармана дорожного сюртука какую-то бумагу. – Причина, заставившая меня отправиться в Оксфорд и лишившая меня счастья присутствовать на сегодняшней вечеринке, заключалась в том, что я узнал о намерении моего племянника жениться на дочери лавочника. Эта женитьба гибельна для него. Но он дошел до того, что добыл специальное разрешение, которое я у него и отобрал, дабы быть уверенным, что он не воспользуется им. Вот оно.

Герцог взглянул на бумагу.

– Имена, естественно, нам придется изменить, но я не сомневаюсь, что мой дальний родственник, его преосвященство архиепископ Кентерберийский, одобрит мои действия, когда мы разъясним ему создавшуюся ситуацию.

– Итак, у вас все козыри! – воскликнул маркиз.