Ивонн Линдсей - Невинная и роковая Страница 5

– Я никогда не забуду этот город, – воскликнула Эйнджел. – Здесь постоянный шум. Это так волнует.

– Да, – согласился он и посмотрел на нее. – Ты танцуешь?

– Ты спрашиваешь, умею ли я танцевать или хочу ли я потанцевать? – Эйнджел рассмеялась.

Тьерри пожал плечами:

– И то и другое. – Ему захотелось ее обнять, а единственный шанс прикоснуться к ней, не обидев, у него появится в танце.

– Я не одета для танцев, – с сомнением ответила Эйнджел.

– Ты выглядишь прекрасно. Я слышал, что недалеко есть маленький и тихий клуб. Там можно потанцевать, поговорить или просто посидеть за столом и посмотреть на танцующие парочки.

– Мне нравится.

– Значит, идем туда?

Она улыбнулась в ответ:

– Я согласна.

Он взял ее за руку, снова удивляясь изящности ее пальцев и нежности ее кожи.

Ему стало интересно, что он почувствует, если она прикоснется к его обнаженному телу. Будут ли ее касания уверенными или легкими, как перышко? Станет ли она поглаживать его тело осторожно или будет делать это настойчиво и требовательно? Он отмахнулся от своенравных мыслей. По-видимому, он похож на свою мать больше, чем он предполагал. Тем не менее он не сделает ничего плохого, если потанцует с женщиной, которая не его суженая.

Он потянул ее в сторону клуба, в котором был во время своей последней поездки в Нью-Йорк, и послал Арманда ко входу.

Обнимая Эйнджел на танцполе, Тьерри испытал незабываемые ощущения. Единственная проблема заключалась в том, что он захотел большего – того, что запретил себе до брака. Он решил, что будет заниматься любовью только со своей женой. Он был девственником. Иногда ему было ужасно трудно игнорировать физические потребности. Но он обещал себе еще в детстве, что не позволит страсти затуманить его разум.

Он всегда считал слабостью склонность своих предков к плотским утехам. Сейчас ему тридцать один год, и он не изменил своего мнения. Но ему хочется нарушить свои принципы ради молодой женщины, с которой он сейчас танцует. Тем не менее он не позволит себе ничего лишнего. Он будет просто наслаждаться прикосновением ее тела и ее дыханием. Поднявшись на борт самолета через несколько часов, чтобы вернуться в Сильвен, он сделает это с полным осознанием того, что сохранил верность своему обету и женщине, на которой должен жениться.

А пока он будет наслаждаться украденной ночью настолько, насколько ему позволяют это сделать его долг и честь.

Ночь была волшебной. О таком Мила не могла даже мечтать. Она чувствовала себя Золушкой в объятиях сказочного принца, который отвез ее домой, когда было далеко за полночь. Сегодня она узнала Тьерри с другой стороны и сильнее им увлеклась.

Ей казалось, что она плывет по воздуху. Может быть, ей в голову ударило шампанское, выпитое в клубе. Возможно, она предвкушала, что в конце месяца будет стоять рядом с ним под древними сводами дворцового собора Сильвена и произносить клятвы верности.

По крайней мере, теперь она знает, каков Тьерри в неформальной обстановке. Она верила, что после свадьбы им удастся стать счастливой супружеской парой. Сегодня она заново познакомилась с человеком, который будет ее мужем. Их тянет друг к другу, и она жаждет поскорее узнать его лучше.

Тьерри вел себя как истинный джентльмен, и впервые в жизни Мила почувствовала себя желанной женщиной, уверенной, что ее ждет счастливый брак.

Она повернулась к Тьерри, сидя в лимузине:

– Спасибо, Хок. Я провела с тобой замечательное время. Я никогда этого не забуду.

Он поцеловал ее пальцы, и у нее заныло в груди.

– Я тоже этого не забуду, – сказал он.

Тьерри подался вперед, собираясь поцеловать ее в щеку, но в последний момент Мила повернула голову, и их губы соприкоснулись. Это был краткий, милый и невинный контакт, но он поразил Милу до глубины души.

Потеряв дар речи, она отстранилась от него, нащупала ручку дверцы и быстро вышла из машины. Она не оглянулась. Если она оглянется, то не сможет от него уйти.

Войдя в лифт, она сняла белокурый парик и уставилась на себя в зеркало на стене. Сегодня она была для Тьерри незнакомкой, и он наслаждался общением с ней. Будет ли он наслаждаться ею, когда они снова встретятся, покажет только время.

Глава 4

– Как ты могла совершить такой глупый, безответственный и безмозглый поступок? Что будет, если об этом узнают журналисты? Ты вообще понимала, что ты делаешь? Тебя распнут, и все жители Сильвена отвергнут тебя до того, как ты пересечешь границу этой страны.

Мила откинулась на спинку кресла, ожидая окончания тирады своего брата. Но похоже, что замолчит он не скоро. Кипятясь, он вышагивал по дорогому персидскому ковру на полу своего кабинета. Она сидела, опустив голову, и молчала. Ей было нелегко, потому что она уже привыкла высказывать собственное мнение, которое уважают.

– Тебе давали достойное воспитание. Что заставило тебя сбежать как обычной бродяге? Это была затея твоей подруги из США? Ее зовут Салли? – В его тоне слышался гнев и отвращение.

Мила пришла в ярость:

– Эй, погоди-ка!.. – Она не договорила, увидев свирепый взгляд Рокко.

– Ты принцесса Эрминии. Принцессы не бегают из номеров отеля в глухую ночь и не проводят время до рассвета с незнакомыми людьми.

Тьерри больше мне не чужой, подумала она, продолжая выслушивать нотации Рокко. Пока ей выгодно умолчать о том, с кем она провела ночь. Она не хотела делиться секретом со своим братом, который, несомненно, будет беспокоиться о политических последствиях ее импровизированного свидания с Тьерри.

Рокко подошел к большому арочному окну в толстой стене дворца, из которого открывался вид на сельскую местность. Мила смотрела мимо него – на улицу, где была свобода. Свобода, которой у нее больше не будет. Анонимная жизнь в Соединенных Штатах стала для нее благословением, но теперь она навсегда вернулась домой и обязана соблюдать протокол, то есть исполнять приказы брата.

– Итак, Рокко, что ты будешь делать? Бросишь меня в подземелье?

Брат повернулся к ней лицом, и она поразилась тому, как сильно он постарел за последний год. Казалось, стресс и волнение стали его постоянными спутниками. Черты его лица были напряженными, на висках появилась седина. Мила очень любила своего брата и не хотела причинить ему боль или страдания, но ей необходимо, чтобы на этот раз он ее выслушал.

– Не думай, что я на это не способен, – прорычал он. – Подобного легкомыслия мне следовало от тебя ожидать после семи лет свободы. Я не должен был тебе потакать. Наши советники говорили, что ты обязана выйти замуж за принца, как только тебе исполнится восемнадцать лет. Но я позволил тебе убедить меня отправить тебя на учебу. Однако я не предполагал, что ты скомпрометируешь нашу семью. – Он сжал пальцами основание орлиного носа и глубоко вдохнул. – Я пожалел тебя, Мила. Ты только окончила школу, и тебя сосватали за мужчину на несколько лет старше тебя. Вы не знали друг друга. Ты была такой неопытной, такой наивной.

Он вздохнул и на секунду отвернулся. Мила ощетинилась, услышав описание своего характера. Да, конечно, она была невинна, учитывая строгое воспитание. У нее было мало возможностей узнать что-нибудь о мире и людях. Отчасти из-за этого она упросила своего брата отправить ее учиться за границу. Как она будет управлять людьми, не зная их ежедневных проблем?

– И поэтому я согласился, когда ты попросила меня отложить свадьбу до твоего двадцатипятилетия. Я думал, что это пойдет тебе на пользу, и ты в конце концов заключишь счастливый брак. Но мне следовало знать, что отсутствие порядка в твоей жизни за границей спровоцирует у тебя желание отклониться от истинного пути.

Отсутствие порядка? Мила прикусила язык. Пусть ее жизнь в Бостоне отличалась от той, что она ведет в Эрминии, но неужели Рокко считает, будто она получила бы образование, если бы в ее жизни не было порядка? Не считая успехов в учебе, она постоянно имела дело с телохранителями и компаньонкой, которые ограничивали ее передвижение и не позволяли развлечься и завести новых друзей. Она почти не общалась со студентами из университетского городка.

Но ее брат непоколебим. Он не будет ее слушать, если она станет оправдываться. Пока он на нее злится, разговаривать с ним – пустая трата времени. Пусть его слова текут над головой Милы, как вода во время сильного ливня, фонтанирующая из горгулий, расположенных вокруг водосточных желобов замка.

– Даже я не могу повернуть время вспять. Теперь ты дома и будешь готовиться к свадьбе, которая состоится через четыре недели. И ты не позволишь себе сделать ни одного неверного шага или вздоха, который вызовет скандал. Ты меня понимаешь? Ситуация слишком серьезная, Мила. Стабильность в нашей стране зависит от твоего умения сделать работу, ради которой тебя воспитали.

– А покойного короля похоронят на этой неделе? Я не поеду на похороны вместе с тобой?