Линдси Келк - Я люблю Вегас Страница 5

– Вроде того.

Я не знала, подтверждать или опровергать. Я уже некоторое время ничего не писала для журналов. Возможно, потому, что называла это «пописывать».

– Значит «да», – отозвался Лоуренс. – Стало быть, вы можете подать заявление на визу для представителя прессы. Это, кстати, гораздо проще.

О-о, жизнь начинает налаживаться.

– Хорошо, – заинтересованно кивнула я. – Как мне ее получить?

– Возвращаетесь в Лондон, находите издательство, готовое заключить с вами контракт, где будет сказано, что они оплачивают вам работу в Америке на срок от одного до пяти лет, и обращаетесь в наше посольство.

– Я веду колонку в журнале, – сказала я. – Это подойдет?

– Возможно, – ответил он и задумался. – Оплата должна быть достаточной, чтобы вы могли себя содержать. Кроме того, вам нужно составить портфолио работ и заручиться рекомендательными письмами от других лондонских журналов.

Мне вдруг стало грустно. Того, что я получала в «Лук», не хватило бы и на содержание шимпанзе.

– Затем вам придется вернуться в Великобританию, пройти собеседование в посольстве и дождаться обработки заявления.

– Долго? – Надеюсь, в посольстве найдется «Ферреро Роше».

– До девяноста дней.

Блин, три месяца в одной стране с матерью! Этому не бывать.

– Нет ли возможности получить эту визу без возвращения в Лондон?

– Нет.

– А обойтись без остальной канители?

– Нет. Контракт, гарантия финансовой поддержки, рекомендательные письма и портфолио работ.

Я задумалась. Может, у меня действительно выдающийся талант? Я брала интервью у настоящей знаменитости. Я вела колонку, ездила в командировку в Париж и даже смогла отучить рокера из рок-группы путаться с другими женщинами. Если вам этого мало, что же тогда талант?

– Расскажите мне еще раз об этой медиавизе.

Юрист Лоуренс строго на меня посмотрел:

– Честно говоря, мисс Кларк, если вас интересует вероятность получения вами медиавизы, то не тратьте времени и денег. Один из вопросов анкеты, например, звучит так: «Присуждали ли вам премию академии или аналогичную?»

Черт! Так и знала – пожалею, что не стала сдавать актерское искусство на выпускных экзаменах.

– А значок «Синего Питера»[1] считается аналогичной премией?

– Что?

– Ничего. – У меня в любом случае нет значка. – Значит, нет других виз, на получение которых я могу рассчитывать? Подруга предложила поработать в ее пиар-компании.

Я взглянула на юриста. Он – на меня. В моем умоляющем взгляде явственно читалось: «Пожалуйста, не вышвыривайте меня из страны». На его лице появилось выражение: «Неужели вам хочется услышать от меня суровую правду?»

– На подругу я бы не надеялся, – произнес он. – Иное дело – друг. Если вы выйдете замуж за гражданина США, тогда можете начать процесс получения супружеской визы, хотя нет гарантии, что вам ее дадут. СИН не любит фиктивные браки.

– СИН – это что?

Негодяи, написавшие письмо.

– Служба иммиграции и натурализации, – вздохнул Лоуренс. Разговор стремительно приближался к точке «мы теряем время». – Мисс Кларк, на вашем месте я вернулся бы в Англию и занялся тщательной подготовкой. И серьезно задумался – подходящее ли сейчас время для получения американской визы. Может, вам надо сосредоточиться на карьере. Поработать, так сказать, над тем, ради чего правительство США примет вас обратно.

– Я хорошо воспитана, – вырвалось у меня.

– Не сомневаюсь. – Юрист Лоуренс встал и указал на дверь. – К сожалению, это нельзя назвать выдающимся талантом.

– Вот как?

Тут я могла поспорить. Удержаться в рамках приличий в тот момент требовало верха гениальности.

– Благодарю вас, мисс Кларк, – сказал он, усаживаясь, хотя я еще не успела выйти из кабинета. – Надеюсь скоро вас увидеть.

– Конечно, ведь я заплатила двести долларов за то, чтобы услышать – я бесполезный мешок дерьма, – пробормотала я, направляясь к лифту. В следующий раз, когда решу платить за неприятные эмоции, просто схожу в «Аберкромби и Фич» и померю джинсы.

В Уильямсберг я вернулась уже затемно. Гирлянда была включена, елка радостно переливалась-сверкала в углу, освещая грязную дыру, в которой мы жили. Приступ любви к уборке внезапно завершился после попытки СИН разрушить мою жизнь. Пока я ходила к Дженни и адвокату, Алекс успел перевернуть всю квартиру вверх дном. Коробки от дисков, пустые пивные банки и кучи одежды валялись по всему дому, являясь свидетельством возвращения моего парня. Королева поднимает флаг, чтобы оповестить подданных о своем присутствии, а Алекс Рейд оставил недоеденную пиццу на кофейном столике и узкие джинсы, перекинутые через спинку дивана. Сам того не зная, одним своим присутствием он поднимал мне настроение. Мысль о том, как Алекс сверкал на диване своими трусами, едва не заставила меня улыбнуться, но я тут же вспомнила о предстоящем возвращении в страну, где нет Алекса, в трусах или без (особенно без), и снова погрузилась в уныние.

– Наверняка есть какой-то способ с этим справиться, – тихо подбодрила я себя, открывая и закрывая кухонные шкафы. Еда. Поем, и полегчает. – Просто я еще не знаю, что это за способ.

– Справиться с чем? – раздался сонный голос из дальнего угла комнаты.

– С меню ужина, – соврала я, не зная толком почему. – Тебе чего хочется?

– Все равно. – Голова Алекса показалась над спинкой дивана. – Хочешь куда-нибудь сходить?

Я оперлась спиной о край кухонного стола. Волосы у Алекса закрыли половину лица, глаза полузакрыты – никто лучше его не умеет справляться с разницей во времени. В тот момент все происходящее стало ужасающе реальным. Что, если мне не дадут новую визу? Что, если через четыре недели придется уехать? Неожиданно упасть ниц и умолять парня жениться на мне перестало казаться чем-то из ряда вон выходящим. Намного лучше альтернативы. Каждый день видеть это лицо и слышать голос или пятьдесят с лишним лет поедания «Дэрили ланчеблс», платы за кабельное телевидение и свар с муниципалитетом на предмет регулярности вывоза мусора.

– Как скажешь, так и сделаем, – ответила я, отворачиваясь к шкафам и разыгрывая интерес к завалявшемуся пакету тортилий, чтобы не показать, как я близка к слезам. Господи, что я делаю? Почему я этим рискую? Алекс – лучший парень, какого я встречала. Я люблю его и от мысли провести без него один день готова ударить котенка. А кошек я люблю.

– Может, пиццу закажем? – размышлял он вслух. – Я соскучился по пицце. И по тебе. Где ты была целый день?

– А? – Я боялась, что мой голос выдаст переживания. Странно, но чем больше я думала об отъезде, тем сильнее мне хотелось замуж за Алекса, причем это не было связано с визой. Просто я без памяти люблю этого человека. Однако теперь на первый план вышел вопрос с визой, и все связанное со свадьбой так или иначе получалось связанным и с визой. Если я попрошу его оформить отношения, даже если он сделает мне предложение, от визы это зависеть не будет. Иначе нельзя. Если бы я дочитала «Уловку за уловкой» Хеллера, могла бы с уверенностью утверждать – моя ситуация как раз вписывается в этот роман. Блин. – Да так, занималась визовыми делами.

– Визовыми?

– Ну, возникли небольшие сложности, – ответила я, перемещаясь из кухни в ванную. Открыв холодный кран, я сунула под воду руки. – У меня виза истекает, надо было проконсультироваться с юристом.

– Но ты же получишь новую визу? – В голосе Алекса послышалась обеспокоенность. – Проблем же не возникнет?

Я сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух через сжатые зубы. Слезы делу не помогут.

– Существует несколько типов виз, которые я могла бы получить, но это не так легко.

– О… – Он появился в дверях ванной, полуголый и заспанный, каким я его любила больше всего. – Я чем-то могу помочь?

«Женись на мне, женись на мне, женись на мне».

Я прильнула к нему и легко поцеловала, после чего отвернулась к раковине. Я не могу уехать из Нью-Йорка, просто не могу.

– А что ты можешь сделать? – спросила я.

«Женись на мне, женись на мне, женись на мне».

– Не знаю, – пробормотал он, убирая волосы с моего лица. – У нас один осветитель визу оформлял, так ему нужны были рекомендательные письма. Я могу написать для тебя.

– И в чем именно ты меня будешь рекомендовать?

Он приподнял бровь и одарил меня улыбкой, от которой замерло сердце.

– Этого недостаточно, чтобы меня сочли «иностранкой с незаурядными способностями», – произнесла я. – Насколько мне известно.

– Я считаю тебя незаурядной. – Алекс убрал мою руку из-под струи холодной воды. Я так засмотрелась на его лицо, что забыла об открытом кране. – А это имеет значение.

«Только если ты на мне женишься, женишься, женишься…»

– Мне большего и не надо, – отозвалась я. – Но в СИН на это и не взглянут.

– Вот гады.

На долгую секунду время остановилось. Большие зеленые глаза Алекса неожиданно стали серьезными. Я смотрела на него своими голубыми, надеясь, что не проступили красные прожилки и не размазалась тушь. Он крепко сжал мою руку и кашлянул. Я затаила дыхание. О Боже!..