Николя Барро - Кафе маленьких чудес Страница 7

В какой-то момент, сказал Бошан в заключение своей блестящей лекции, человек после прогрессирующего тысячелетнего ускорения придет к тотальному регрессу и будет неподвижно сидеть, уставившись в мерцающий экран монитора, а передвигаться уже исключительно с помощью симуляции, окончательно изгнав себя из своего тела. Таков будет парадоксальный конец истории – «развивший бешеную скорость застой».

После этой лекции Нелли поняла, что будет писать дипломную работу о Вирильо. Она получила, так сказать, знак свыше. А когда благодаря отличной дипломной работе на нее обратил внимание и пригласил в ассистентки Даниэль Бошан, она также поняла, что по уши влюбилась в профессора.

Нелли задумчиво помешала ложечкой кофе, который тем временем уже совсем остыл.

– Жизнь иногда преподносит удивительные неожиданности, правда? – Она взглянула на Шона. – В том смысле, что вдруг я обнаруживаю, что есть кто-то, кто подвел под мой страх перед полетами научное обоснование, я пишу работу под названием «О невозможности путешествовать самолетом», влюбляюсь в своего профессора, в котором, мне кажется, я чувствую родственную душу и который находит мою работу замечательной, и тут вдруг все рушится из-за полета за океан! Это похоже на скверную шутку, ведь так?

Шон сочувственно кивнул:

– У нас в Мэне на это сказали бы: ирония судьбы.

– У нас в Париже сказали бы то же самое, – вздохнула Нелли.

Она бросила взгляд на часы и с удивлением обнаружила, что проговорила почти два часа. Было начало седьмого, и кафе до отказа наполнилось народом. Все места за столиками были заняты весело смеющейся и болтающей молодежью, посетители угощались запеканкой киш, бретонскими блинчиками с ветчиной и эмменталером или ели рыбный суп с соусом руй, запивая красным вином. Нелли почувствовала, что проголодалась.

Выплеснув свое горе, она поняла, что на душе полегчало. Встретившись с уличным музыкантом, который подсел к ней на скамейке и одолжил носовой платок, она сама не думала, что вскоре выложит кудрявому незнакомцу со смешным акцентом все, что у нее накипело. Больше всего ее удивило, что она впервые – за долгие годы! – заговорила с кем-то об аварии, в которой погибли ее родители. Нелли с любопытством разглядывала американца, который сидел перед ней в своей толстовке с капюшоном и смотрел на нее с ободряющей улыбкой. Все время рассказа он внимательно ее слушал, изредка вставляя вопросы и быстро пожимая ей руку, как только видел, что ей тяжело о чем-то говорить.

Наверное, рассуждала она, иногда бывает проще довериться постороннему человеку. Когда говоришь с чужими людьми, у них, в отличие от родственников и друзей, не бывает личной заинтересованности, да и слушают они тебя без предвзятости, и поэтому с ними легче выговориться.

– Хочешь знать мой мнение? – спросил в этот момент Шон.

Они сами не заметили, как перешли на «ты», и это было вполне естественно с человеком, перед которым ты раскрыла душу.

Нелли подперла подбородок рукой и сказала:

– Я слушаю.

– Не надо так сильно переживать из-за вещей, которые еще только могут случиться, – сказал он по-английски. – Don’t worry about things that are not going to happen.

Нелли улыбнулась:

– Это опять поговорка из Мэна?

– Nope[26]. Это я вычитал в одной потрясающей книге. Там тоже была женщина, которая постоянно из-за всего переживала. Она все время ждала чего-то плохого. – Он настойчиво посмотрел ей в глаза. – Это некорошо. Так что ты это прекрати, Нелли, прекрати сейчас же! – Словно желая подчеркнуть свои слова, Шон постучал указательным пальцем по столу. – О’кей, это действительно сьюперплохо – потерять обоих родителей в таком раннем возрасте. Но не всегда же непременно случается все самое ужасное! Тебе надо больше доверять жизни. Твой великолепный профессор улетит на конгресс без тебя – so what?[27] Он вернется, и вы снова будете вместе.

– В том-то и дело, что мы с ним не вместе! – сказала Нелли, повертев вилкой, которую держала в руке.

– Значит, надо делать что-то, чтобы так было, верно? Почему ты ему просто не скажешь, что льюбишь его?

Нелли аккуратно положила вилку рядом с тарелкой.

– Потому что… – начала было она, но только помотала головой. – Невозможно, пока не наступил подходящий момент.

– Is that so?[28] – Шон посмотрел так удивленно, что было ясно, какого он мнения насчет наступил момента.

– Да, я просто хочу дождаться подходящего момента.

Разговор начинал принимать такое направление, которое совершенно не нравилось Нелли. Она смущенно заерзала на стуле, ощущая на себе снисходительный взгляд американца.

– Well… Тебе лучше знать, – сказал он наконец. – Обещай мне только одно.

– Что именно?

– Не тяни слишком долго, ожидая подходящего момента. Если не повезет, он никогда не настанет.

Нелли немного делано засмеялась.

– Само собой, – сказала она, беря в руки меню. – Не совсем же я дурочка.

Воспользовавшись случаем, Жанна самолично принесла Galette de canard[29] и Salade au chèvrе[30], хотя заказ принимала официантка, черноволосая Селина – девушка с короткой стрижкой и длинными, крупными серьгами. Шон с большим аппетитом принялся за тоненький гречневый блинчик с утиной грудкой, поджаристой снаружи и нежно-розовой внутри, и признался, что никогда в жизни не ел ничего более вкусного.

– Чудесно! – воскликнул он с набитым ртом. – Люблю французскую кухню! Это гениально, да? Если можно, мне бы еще красного вина, сильвуплэ![31]

Жанна польщенно улыбнулась и налила в бокалы еще бордо.

– В таком случае, месье О’Малли, заходите еще!

– О да, да, непременно! – Шон приподнял бокал, показывая, что пьет за ее здоровье. – И пожалуйста, называй меня просто Шон – мы, американцы, обходимся без лишних церемоний.

Жанна громко рассмеялась своим грудным смехом:

– О’кей, Шон! – Вообще-то, она сказала «Жан», но, кроме Нелли, никто не обратил на это внимания. – Ну так кушайте, ребята, на здоровье. На закуску могу предложить вам Mousse au chocolat[32], сладкий, как любовь. – Она подмигнула кузине и величественно удалилась, чтобы усадить за только что освободившийся столик двух посетителей, дожидавшихся своей очереди у входа.

– Wow! Просто потрясающая женщина твоя кузина, – сказал Шон с неподдельным восхищением, провожая Жанну глазами. – Ты обращала внимание, что у нее подходка, как у королевы?

Вино, как видно, развязало ему язык, подумала Нелли, пряча невольную улыбку.

– Не подходка, а походка, – поправила Нелли, хотя в этом случае мысль о подходах тоже была не такой уж неуместной.

В ее взгляде мелькнула ирония, и Шон засмеялся.

Он сделал большой глоток вина и вытер губы салфеткой.

– Yeah! – пробормотал он. – Настоящая… tigresse[33].

Жанне наверняка бы понравилось, что ее назвали тигрицей, подумала Нелли. Она тоже взялась за бокал и почувствовала на языке бархатный вкус бордо. Несмотря, а вернее, благодаря стоявшему в помещении кафе многоголосому гомону, она чувствовала приятную расслабленность. Она плыла по течению, и ее собственные заботы, казалось, растворились в этом море слов и мыслей. Шон был приятным собеседником и хорошим рассказчиком, он все очень живо описывал, и разговор давно уже перешел с Вирильо, самолетов и профессоров философии на совсем другие предметы.

Получив диплом инженера, Шон поработал несколько месяцев, чтобы подкопить денег на большое путешествие по Европе, и теперь переезжал из города в город, жил в свое удовольствие, ничего заранее не планируя, и останавливался там, где придет охота. Он решил дать себе год отдыха, чтобы познакомиться с самыми красивыми городами Европы, и Париж стал седьмым городом после Хельсинки, Осло, Лондона, Гейдельберга, Амстердама и Лондона, где он решил остановиться. Но это было далеко не последнее место из тех, которые он наметил посетить. Через два дня он собирался на поезде поехать в Марсель, оттуда, вероятно, в Барселону, Мадрид и Гранаду, а потом еще в Италию, чтобы посмотреть Венецию, Флоренцию и Рим, – это тоже входило в его программу.

– И ты вот просто так ездишь куда вздумается? – удивлялась Нелли, выскабливая из глиняного горшочка остатки шоколадного мусса.

Она никогда даже в мыслях не представляла себе, что можно пуститься разъезжать по свету, хотя бы на один год. По крайней мере не сейчас. После бакалавриата нужно было поступить в магистратуру, а затем найти себе приличную работу и уж разве что тогда подумать о большом путешествии. Таков был ее – признаться, довольно скучный – план.

– А ты не боишься, что упустишь время и не устроишь свою карьеру?

Шон только посмеялся и сказал, что ничего, мол, подобного не случится. Ему и так придется достаточно долго вертеться как белка в колесе, а сейчас он просто хочет пожить without schedule, без строгого расписания и филофакса.

– А потом, – спросила Нелли, – что будет дальше? Ты уже решил, как ты хочешь применить свой диплом инженера? Я в этом немного разбираюсь, – пояснила она, задумчиво накручивая на палец прядку волос. – Скажи, я уже говорила тебе, что мой отец тоже был инженером, так же как дед и даже прадед Жорж Бофор? Этот был знаменитый кораблестроитель, у него была целая куча патентов.