Шокирующая архитектура - Александра Васильевна Жукова Страница 8

в романе Эжена Сю «Парижские тайны», опубликованном в 1837 году. Высокие здания, узкие извилистые улочки – ширина их во французской столице когда-то составляла от одного до пяти метров, – нагромождения построек, постоянно выбрасываемые в реки и на мостовые нечистоты, большая скученность населения. Особенно тревожила антисанитария, царившая в трущобах, она обернулась в 1832 году, когда вспыхнула эпидемия холеры, смертью 20 тысяч парижан. Было очевидным, что положение дел необходимо решительно менять, причем опыт прошлых лет показал, что точечными мерами эффективно ситуацию исправить не удастся, надо применить тотальную реконструкцию, шоковое переустройство всего города.

Но на подобные радикальные меры никто из отцов города ни в годы Июльской монархии, ни в годы Второй республики не решался. Во-первых, это был сложный и очень затратный процесс, и во-вторых, несущий не только плюсы, но и потери, а это вызвало бы жесткий протест населения, что в постоянно фрондирующем Париже XIX века могло послужить сигналом для очередных беспорядков. Ситуация зависла в ожидании героя, достаточно деятельного и даже отчаянного, с серьезным административным и финансовым ресурсом. И он пришел…

Это был человек, безусловно, авантюрного плана, вся жизнь которого состояла из заговоров, переворотов, арестов и высылок из страны. Всю жизнь Луи Наполеон Бонапарт самозабвенно стремился к власти, для этого он выступал в роли то бонапартиста, то республиканца, а то и вовсе социалиста. Наконец, судьба протянула ему руку, и один из его переворотов закончился успехом, он стал сначала президентом, а потом провозгласил себя императором. Когда Наполеон Третий, «маленький племянник великого дяди», как называли его французы, прочно обосновался во главе государства, его кипучая натура занялась поисками грандиозного деяния, которое смогло бы прославить его на века.

И тут его взоры обратились к «зависшей» проблеме реновации Парижа. Надо заметить, что император заинтересовался этим вопросом еще и потому, что он представлял себе результат, к которому надо стремиться. Дело в том, что почти все свои ссылки в 1840-х годах он «отбывал» в Лондоне и прекрасно знал, как современно была устроена столица Британии. Живописные парки и широкие проспекты, регулярная застройка центральных кварталов респектабельными домами, все это необходимо было внедрить и в Париже. А прошедшая в Лондоне в 1851 году с громким успехом Первая Всемирная выставка, ставшая предметом зависти французского монарха, подтолкнула его к действиям. Но как же удалось Лондону «перескочить» из средневекового запустения в буржуазную импозантность? Виной всему был «великий пожар», который еще в XVII веке попросту уничтожил средневековый Лондон, и заново английская столица выстраивалась уже по новым правилам индустриального центра. Во французской столице ситуация была совсем иной, здесь, чтобы достичь лондонского результата, понадобилось бы снести тысячи домов, а это не могло вызвать одобрение жителей.

Максим Лаланн

Бульвар Сен-Жермен: снос 1855. Офорт

Для выполнения такой непростой миссии необходим был решительный и упрямый градоначальник, твердо уверенный в своей правоте. Нашел его ближайший помощник Наполеона, министр внутренних дел императора, Виктор де Персиньи, он был долгие годы идеологом и соратником Луи Бонапарта в его борьбе. Именно он настоятельно советовал императору префекта Жиронды из Бордо Эжена Османа.

Позже в своих мемуарах министр писал: «Месье Осман произвел на меня самое сильное впечатление. Странное дело, но меня привлекали не столько его таланты и выдающийся ум, сколько недостатки его характера. Передо мной был один из самых необычных людей нашего времени: большой, сильный, энергичный и в то же время умный и хитрый, с духом, полным ресурсов. Этот дерзкий человек не боялся показать, кто он такой. Он рассказал мне обо всех своих достижениях за время административной карьеры, ничего не упуская; он мог бы говорить шесть часов без перерыва, поскольку это была его любимая тема – он сам. Если джентльмен самого возвышенного духа, умный, с самым прямым и благородным характером неизбежно потерпел бы неудачу, то этот энергичный атлет… полный дерзости и мастерства, способный противопоставить целесообразности лучшие целесообразности, ловушкам – более хитроумные ловушки, несомненно, преуспел бы. Я рассказал ему о парижских работах и предложил поставить его во главе».

И началась грандиозная работа, первый этап включал обновление коммуникаций и транспортных артерий. «Воздух, вода, люди и товары должны были иметь возможность беспрепятственно циркулировать в городе», – говорил Наполеон. Необходимо было разбить новые бульвары – Сен-Жермен, Страсбургский и Севастопольский, продлить ключевую улицу Риволи. Следующий этап был связан с полным расселением и переустройством острова Сите, оплота трущобных лабиринтов, а также возведением нескольких новых мостов. Далее планировалось сооружение нового роскошного здания оперного театра и новое обустройство территории вокруг него. В течение почти двух десятилетий правления Наполеона III и в течение десятилетия после него большая часть Парижа представляла собой огромную строительную площадку. Начиная с 1854 года в центре города рабочие Османа снесли сотни старых зданий и проложили восемьдесят километров новых проспектов, соединяющих центральные точки города. Здания вдоль этих проспектов должны были быть в похожем стиле, одинаковой высоты, облицованы камнем бежевого цвета, создавая единый облик парижских бульваров.

Глава 6

Гонки по вертикали. История о небоскребах

Здание Банка Манхэттена

Мировая архитектура всегда рвалась к небу, начиная с великих пирамид, на протяжении всей истории человечества воздвигались грандиозные башни и соборы, колокольни, минареты, маяки и пагоды. Чаще всего стремление ввысь было обусловлено либо религиозными соображениями, и тогда оно было характерно чаще всего для храмовых зданий, либо причина была в утилитарном назначении сооружений – это были маяки или радиоантенны, сигнальные вышки или обсерватории.

Но человеку этого было мало, и как только позволили строительные технологии, он стал возводить огромные высотные здания для жизни и для работы – их называли тучерезами, но потом закрепился другой термин – небоскребы. Сначала это были здания в 10 этажей, затем в 20, 30, и процесс уже было не остановить! Компании, корпорации и просто миллионеры стремились заявить о себе всему миру, и одним из способов утверждения высокого статуса стало желание построить самое высокое здание. Заказчики нетерпеливо давили на архитекторов, те изобретали новые решения и материалы, вертикальные гонки наращивали темп. «Небоскребная лихорадка» с наибольшим ажиотажем развернулась в Америке в первую треть XX века и достигла кульминации в грандиозном противостоянии трех знаковых небоскребов – Уолл-Стрит, 40, Крайслер-билдинга и Эмпайр-стейт-билдинга, которые