Мир растений: Рассказы о культурных растениях - Алексей Всеволодович Смирнов Страница 10

Значит, и здесь, высоко в горах, есть постоянная угроза заражения картофеля? Вывод напрашивается сам собой. Уничтожить пристанища вирусов. Но если так, походя, избавляться от мешающих нам видов, как это отразится не генофонде? Не станет ли он сокращаться еще быстрее, чем это происходит сейчас? Тем более что два упомянутых вида еще и декоративны, и пион к тому же важное лекарственное растение. Пион в Сибири — один из самых ярких, запоминающихся видов растений, и легионы его, и прежде не очень многочисленные, ныне ох как поредели.

Профессор А. Лорх любил по этому поводу рассказывать один случай из своей практики.

В 1958 году в Институт картофелеводства в Москву приехал профессор Аппель из Франкфурта-на-Одере. Европа в те годы уже стонала от нашествия вирусов, и гость хотел сравнить свои посадки с подмосковными. Он вышел в поле и вскоре обнаружил несколько растений с признаками вырождения. Но как был удивлен приезжий, когда ему сообщили, что урожай на полях не снижается и все обстоит нормально.

Здоровье плантаций объяснялось несколькими причинами. Обычно принято считать, что лучший картофель родится на песчаной почве. Покупатель на рынке часто спрашивает: с песка картошка или не с песка? Если с песка, то берет. Если нет — идет дальше.

Когда Лорх внимательно изучил песчаную почву, он увидел, что она совсем не идеал для картофеля. В ней недостает очень многого. В первую очередь калия, о чем еще Прянишников писал. Влаги то много, то мало. Даже супесь не очень годится. Суглинок — лучшая почва под картофель! Лорх и сажал картофель на суглинке. Там всегда влаги довольно, и клубни растут равномерно день за днем.

Минеральных удобрений Лорх не применял, только навоз. В нем все микроэлементы. И печную золу. При таком жизнеобеспечении двадцать лет сажали картошку по картошке. Никаких ЧП не наблюдалось. Вирусы были под контролем. Здоровый, сильный картофель сам себя защищал.

Не то было в Западной Европе. Золы там не вносили более ста лет. Фосфор и калий вносили, но без микроэлементов. В результате в шестидесятые годы нельзя было найти участка, где бы картофель не вырождался по милости вирусов.

С тех пор прошла четверть столетия. Поля расширились. На миллионы гектаров теперь и у нас древесной золы не напасешься. И суглинистых почв свободных вроде бы не осталось. Где же выход?

Слово другому специалисту (и тоже автору сортов!) — профессору-ленинградцу И. Веселовскому. «Картофель — семенами!» — предложил Веселовский. Вирусы — бич картофеля, когда его размножают клубнями, вегетативно.

Сразу же вопрос: почему до сих пор так не поступали? Семенами — гораздо удобнее. Чем громоздить в хранилищах тысячи тонн семенных клубней, не проще ли высевать щепотку семян. В одном грамме — две тысячи штук!

Есть и опыт. Еще при жизни Пушкина Вольное Экономическое Общество сеяло семенами. От этих опытов появлялось множество отличных местных сортов. До сих пор где-нибудь под Иркутском можно найти потомков! Продукция необычайно вкусная. Веком позже, в 1933 году, Наркомат земледелия выпустил специальное постановление о массовых посевах картофеля семенами.

Профессор В. Эдельштейн обдумал этот вопрос с технической стороны. Легкие, как мак, семена сеять несподручно. Он делал из них драже. Сеял. И в первый год получал мелкие клубни (как «севок» у лука!), во второй — нормальные.

А были сорта, которые из одного семечка в первый год давали килограмм клубней. Эдельштейн вначале не ожидал такой отдачи. Он посеял семечко в цветочный горшок. Народилось столько клубней, что они заполонили всю посудину. Они не поместились в горшке и громоздились сверху целой горой. Экспериментатор был так доволен, что послал фотографию в научный журнал, где ее тотчас же напечатали.

В чем же дело? Почему в наши дни этот способ не применяют? Причин несколько. Во-первых, не все сорта дают ягоды. Очень хороши сорта Кобблер и Эпикур. Цвести цветут, но ягоды не завязываются. Во-вторых, потомство семенных растений оказывается разнокалиберным. Идет расщепление признаков.

Что касается первого препятствия, то профессор Веселовский решил задачу просто и изящно. Он внимательно рассмотрел цветки и увидел, что у Эпикура, который не давал ягод, нормальный пестик, но негодная пыльца. У Кобблера — наоборот. Ученый опылил Эпикур пыльцой Кобблера и получил ягоды!

Избавиться от расщепления признаков профессору удалось другим приемом. Он еще и еще раз скрещивал с Эпикуром новорожденный сорт. Постепенно накапливались признаки Эпикура. А как же иначе? Ведь у диких картофелей все потомство бывает похоже на родителей.

Есть, конечно, самый современный метод избавления от вирусов — культура тканей. Берется росток от клубня. Срезается самая верхушечка. Самая малость. Как гречневое зернышко. Из нее выращивают новый куст. Хлопот не оберешься. И каждый год надо начинать все сначала. Вирусы вокруг. Они не ждут!

Поэтому, наверное, лучше поступать так, как советовали академик В. Эдельштейн, профессор А. Лорх и Веселовский. И не забывать, что ягоды картофеля — будущее этой культуры.

Что же касается сортов, то из огромной массы все же можно выудить единицы, не очень поддающиеся вирусам. И в первую очередь Катадин. Обычно больше десяти лет сорта не живут, а ему пятьдесят. Это очень большой срок. Уже сам факт длинной жизни Катадина — показатель его сопротивляемости болезням.

Может быть, я не стал бы упоминать о Катадине, если бы он не был замешан в появлении на свет другого уникума. Другого сорта, прославившегося в наши дни.

Произошло это событие в первые послевоенные годы в Москве. Селекционер С. Демин из Института картофельного хозяйства колдовал над новыми гибридами. В числе других он получил сеянец под номером 15555. В числе нескольких родителей сеянца был и Катадин.

Мало ли подобных сеянцев? У селекционеров их целый каталог. Все — под номерами. Безымянные. О сеянце 15555 вскоре заговорили. Он появился на огородах. Клубни выглядят очень заманчиво. Они плоские и круглые, как морской голыш. Чистить очень удобно. Цветом как чугунная отливка с серо-фиолетовым оттенком. На чугунном фоне ярко блещут фиолетовые глазки. Иногда они становятся пронзительно синими. Поэтому сорт в народе нарекли Синеглазка.

У Синеглазки — масса хороших качеств. Нож врезается в клубень, как в кусок сыра, плавно и мягко. Кожица тонюсенькая, а хранится отлично. Больную картофелину мне видеть не приходилось. Но самое главное достоинство в том, что варится моментально. В два раза быстрее других сортов.

Синеглазка, таким образом, сберегает человеку самое дорогое, что есть у него, — время. Часы его жизни. Недаром журнал «Приусадебное хозяйство» поместил хвалебную статью в