Природа и мы - Луиза Викторовна Гладышева Страница 2

Хлеб — это такой вид энергии, без которой ни одна шестеренка у станка не закрутится, самолеты не полетят. Чем больше хлеба, тем крепче и могущественнее страна, значит, и оборона ее надежнее. Вот что такое хлеб. С ним и стол — престол, а хлеба ни куска — и стол доска. Раньше-то так говорили, не лишне и нам помнить народную мудрость.

Когда я был крестьянином-единоличником, считал так: «Моя пашня. Мой хлеб». Когда колхоз у нас организовался, на первом же собрании колхозники избрали меня полеводом и дали наказ землю держать в почете, очищать от сорняков и заставлять из года в год давать хлеба все больше и больше. Так, вся земля колхозная стала моей, и с тех пор я за нее отвечаю. Пока растет хлеб — это мой хлеб, а как вырастет, уберут его — уже не мой, а пашня по-прежнему моей остается, и надо снова выращивать хлеб.

С самой ранней весны и до поздней осени, до снега, все время в поле, и все мои радости и печали тоже здесь. Хлеб хорошо растет — радуюсь, нет — печалюсь. Но, к сожалению, не всегда мы получаем от земли сполна то, что она способна дать нам. Землю никогда не обманешь, и только на искреннюю любовь и настоящую заботу отвечает она добрым урожаем...

О земле говорил колхозный академик и о человеке на ней. О необходимости серьезно заниматься воспитанием юношества с самого детства, о привитии трудовых навыков и высоких гражданских качеств.

— Все у нас с вами есть,— тепло, по-отцовски звучит голос.— Сыты, обуты, одеты, а вот должной советской нравственности не достает. И успехи наши будут значительнее во всех сферах, если сами мы будем лучше.

Два часа говорил Терентий Семенович, и два часа одним с ним дыханием жил зал.

А когда закончил, сославшись на позднее время, его окружили, засыпали вопросами и не отпускали еще долго. По-прежнему не унималась снежная буря. Терентий Семенович попрощался и отправился в обратный путь домой в ночь, в снег, за двадцать километров. О чем он думал в ту дорогу? О хлебе? О молодых людях, которым надлежало хозяйствовать на земле? О собственных невзгодах? Немалые силы требовались, чтобы отстаивать свою точку зрения.

Спустя много лет я напомнила Терентию Семеновичу о встрече с молодежью в университете культуры, о тракторном «переходе» через снежные заносы от села до города Шадринска и о том, как же были мы ему благодарны за приезд, за разговор. Он, то ли занятый другими мыслями, то ли давно забывший о той поездке,— немало их у него было и есть — разве все упомнишь, сказал только: «Разве я мог не приехать?»

И продолжался наш разговор.

— Терентий Семенович, немало призывов и заверений раздается с газетных страниц, с трибун выращивать богатые урожаи независимо от погодных условий.

— Земледелец всегда находился да и сейчас находится в большой зависимости от природных и климатических условий, а потому вырастить урожай «независимо» от погоды он не может. Искусство в том и состоит, чтобы быть с добрыми урожаями при любых погодных условиях. Многое решается от умения поставить посевы в наиболее выгодную их зависимость перед теми погодными условиями, какие есть и будут в дальнейшем. Важно предвидеть и быть готовыми ко всяким неожиданностям. В нашем деле надеяться надо на лучшее, а готовиться — к худшему. Без стратегии и тактики в сельском хозяйстве нельзя. А пока что мы все стремимся урожаи-то авансом брать, в счет будущих. Нам же надо сегодня создавать условия для завтрашних урожаев и добиться такого положения, чтобы, чем выше был урожай, тем сильнее обогащалась почва. Тогда и от погоды будем меньше зависеть.

С раннего утра, не раз почаевничав, мы сидим с ним друг против друга за большими «мальцевскими» столами, крепко сработанными деревенскими умельцами. Широко распахнуты книжные шкафы. Любимое его занятие, в котором и отдохновение, и настрой на новую работу,— беседовать с книгами. Любую нужную в данный момент книгу достает с плотно набитых полок сразу же и безошибочно — признак того, что не стоят они пыльным мертвым капиталом, а все время в ходу.

— Давайте посмотрим,— предлагает Терентий Семенович, отрываясь от рукописи,— что скажут нам великие наши учителя? Они тоже мучались в поисках истины, сомневались, предлагали, отстаивали, достигали победы и терпели поражения — опыт современной науки и практики не на пустом месте зиждется. Учиться и знать никогда не поздно.

С этими словами Терентий Семенович берет с полки книгу и открывает страницы, буквально испещренные синим и красным карандашом, с одному ему ведомыми значками и пометками на полях. Он оглаживает, ласкает руками зачитанные листы, словно здоровается, и протягивает мне:

— Почитайте-ка вслух Герцена о взглядах философа Бэкона:

«Посмотрите вниз, посмотрите на эту природу, от которой вы силитесь улететь куда-то; сойдите с башни, на которую взобрались и откуда ничего не видать; подойдите поближе к миру явлений — изучите его. Вы ведь не убежите из природы: она со всех сторон, и ваша мнимая власть над ней — самообольщение; природу можно покорять только ее собственными орудиями, а вы их не знаете; обуздайте же избалованный... ум ваш настолько, чтоб он занялся делом, чтоб он признал несомненное событие вас окружающей среды, чтоб он склонился перед повсюдным влиянием природы — и начинайте, проникнутый уважением и любовью, труд добросовестный».

Я прочитала до отметки. Терентий Семенович заговорил не сразу.

— Вот ведь как: «ум склонился перед явлением природы...» Глубокая мысль, и к нашему времени подходяща.

— Терентий Семенович, ваша идея безотвальной обработки земли возникла тоже ведь как следствие наблюдения за природой и жизнью растений. И, наверное, логично и закономерно, что получила она в разработке и применении с другими агротехническими приемами определение как система «почвозащитная», «почвоохранная»?

— Как не называй,— смысл один: действительно почву необходимо оградить от разрушения, оскудения. А разрушает-то кто? Да мы с вами, люди. Непродуманными нашими действиями, грубым вмешательством, а строить нам отношения с природой надо не вопреки ей, а в согласии с ней. Чтобы почвоохранная, почвозащитная система становилась бы еще и почвообразующей.

При этом условии можно говорить об эффективном использовании основного нашего богатства — земли. Технология земледелия в каждой местности своя, исходя из местных климатических и природных особенностей. Особенно важно приучить людей к