Сьюзен Бауэр - История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов Страница 12

Британия и Ирландия

Годом ранее Валентиниан приказал строить новые крепости к северу от Дуная, на землях, принадлежавших германскому племени квадов. Квады не представляли большой угрозы («народ, вовсе нестрашный», – так пишет о них Аммиан), и когда началась стройка крепостей, они прислали к местному римскому военачальнику послов с вежливой просьбой оставить их землю в покое. Просьбу проигнорировали; послы продолжали приходить.18

Наконец римский военачальник не придумал ничего лучшего, чем пригласить вождя квадов на пир и убить его. Этот вероломный поступок так поразил квадов, что они объединились с соседними племенами и пошли штурмом через Дунай. Римские земледельцы, жившие у границы, не ожидали нападения: атакующие «перешли Дунай, когда никто не ожидал врагов, и напали на селян, собиравших урожай; большинство земледельцев они убили, выживших же увели домой как пленников»19

Валентиниан, разгневанный бездарностью командира, начавшего эту войну, отозвал Феодосия Старшего и его сына Флавия из Британии и направил их в горячую точку. Сам он вскоре после этого тоже прибыл сюда, изрыгая проклятья и обещая покарать своенравных подданных. Но когда он собственными глазами увидел опустошение, царившее на границах, то пришел в ужас. Он решил не брать в расчет убийство вождя квадов и начал ответную карательную кампанию. Он сам повел войско; Аммиан с неодобрением пишет, что Валентиниан сжигал поселения и «не глядя на возраст, лишал жизни» всех мирных квадов, что встречались ему на пути.20

По сути, его поведение позволяет предположить, что он просто утратил связь с реальностью. Он отсёк руку конюху из-за того, что лошадь, которую конюх держал за поводья, встала на дыбы, когда Валентиниан садился на неё. За несвоевременную шутку он замучил до смерти безобидного младшего секретаря. Он даже приказал казнить Феодосия Старшего, так хорошо послужившего ему в Британии, после того, как Феодосий проиграл одну битву, а его сына Флавия отправил в ссылку в Испанию.

Наконец квады отправили к Валентиниану послов, чтобы договориться о мире. Когда они попытались объяснить, что конфликт начался не по их вине, Валентиниан до того разъярился, что с ним случился удар. «Он стоял как громом пораженный, – пишет Аммиан, – онемевший и задыхающийся, побагровев обликом. Внезапно кровь отхлынула от его лица, и смертный пот выступил у него на лбу». Валентиниан умер, не назначив преемника.21

Западная часть империи временно осталась без правителя, и полководцы на границах остановили войну с квадами. Валент II сообщил, что унаследовать корону должен сын Валентиниана, шестнадцатилетний Грациан, и править ему надлежит совместно со своим младшим братом, четырехлетним Валентинианом II.

Первым делом Грациан – выказав тем удивительную рассудительность – вернул из испанской ссылки Флавия Феодосия, сына казненного Феодосия Старшего, назначив его командующим обороной северных границ. Флавий Феодосий научился сражаться в Британии и показал себя блестящим стратегом. К 376 году, через год после смерти Валентиниана, он стал ведущим полководцем на всех центральных землях империи.

Его опыт очень пригодился. До Рима стали доходить слухи о новой угрозе: с востока неотвратимо приближались кочевники – бесстрашные воины, вырезавшие всех и уничтожавшие всё на своем пути, не знавшие религии и разницы между добром и злом, не имевшие даже настоящего языка. Все народы к востоку от Черного моря были в смятении. Аланы, столетиями проживавшие на восток от Дона, уже покинули свои земли. Вождь готов, «наводивший ужас на соседей», сам был побежден. Беженцы заполнили северный берег Дуная, просясь под защиту Римской империи.22

На далеких границах западного мира объявились гунны.

Римляне, никогда не видевшие гуннов, пуще землетрясения и цунами боялись этой необоримой силы. Историки тех времен не знали, откуда родом эти пугающие пришельцы, но были уверены, что пришли они из кошмарных мест. Римский историк Прокопий утверждал, будто гуннов породили ведьмы, вступившие в близость с демонами: «это низкорослое, грязное племя недолюдей, знающих только один язык, который являл лишь подобие человеческой речи».22.

Но гунны были еще далеко, а поблизости имелась более насущная проблема – беженцы. Валент II принял официальную делегацию от готов, просивших позволения селиться на римских землях по другую сторону Дуная. Валенту уже пришлось заключить с готами мир, и теперь он решил позволить им иммиграцию. В свою очередь, новоприбывшие могли осваивать целинные земли Фракии и поставлять римской армии солдат – как и другие племена готов, населявших земли империи.25

Плотина римской границы рухнула, и новые волны готов хлынули через Дунай. Римские чиновники, занимавшиеся новыми поселенцами, были загружены бумажной работой. Налоговая система работала плохо, начались хищения денег; у новоприбывших истощились запасы пищи, и они голодали. За два года решение Валента II привело к еще одной войне с варварами. Армия голодных готов пронеслась по Фракии, распространяя вокруг себя «ужасающую смесь разбоя, убийства, кровопролития и огня», убивая, сжигая поселения, захватывая пленников – и направляясь в сторону Константинополя.26

Валент II вышел из Антиохии защищать город; юный Грациан поспешил с запада на восток на помощь дяде. Но прежде, чем он с войсками поддержки прибыл на место, пути Валента II и готов пересеклись у города Адрианополя, лежавшего к западу от Константинополя. Этот город был назван в честь Адриана, императора, построившего стену, ограждавшую империю от варваров.

9 августа 378 года Валент II, сражавшийся вместе со своими воинами, был убит. Две трети войска пало вместе с ним; после вынужденного отступления римских солдат мучили голод и жажда. Валент не был облачен в императорский пурпур, и тело его было столь изуродовано, что его так и не опознали. Аммиан пишет, что кровь на земле стояла по щиколотку. Всю следующую ночь люди Адрианополя слышали из темноты стоны раненых и предсмертные крики умирающих, брошенных на поле боя.

Приближение варваров

Готы окружили город, но они были значительно менее опытны в ведении осад, нежели в открытом бою, и вскоре отступили. То же они попытались сделать в Константинополе – и вновь поняли, что не могут пробиться через стены. Они отступили, но главное стало очевидным: Римская империя перестала быть непобедимой. Землетрясение и потоп оставили её в руинах, далекая орда варваров испугала её, а разъяренные беженцы смогли убить императора.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 6

Глава седьмая

Восстановление государства

Между 371 и 412 годами Когурё перенимает буддийские принципы, учение конфуцианства и побеждает своих соседей

Далеко на востоке – вдалеке от Константинополя, Персии и Индии, за Восточной Цзинь и Северной Вэй еще одно царство пыталось восстановить силы после поражения. В 371 году молодой царь Сосурим унаследовал корону правителя Когурё, а вместе с ней – разоренную и раздробленную страну У него не было базы, на которой можно было отстроить государство; армия его была деморализована, военачальники погибли в боях, земля превратилась в пустыню.

Выход из всех его проблем явился в 372 году в обличье монаха.

Царство Когурё располагалось к востоку от Желтого моря. Предки его жителей, вероятно, пришли сюда с дальнего юга, с берегов реки Хуанхэ, однако культуры Китая и Корейского полуострова существовали отдельно уже много веков.[25] Жители полуострова претендовали на древнее и необычное наследие. Согласно их собственным мифам, первым царством на их землях был Чосон[26], основанный божественным Тангуном в 2333 году до н. э. – в эпоху древнейших китайских царств.

До своего падения китайская династия Хань захватила северную часть Корейского полуострова, и там поселились китайские чиновники с семьями. В южной же части полуострова сформировались три независимых царства: Силла, Когурё и Пэкче. А тем временем на самом крайнем юге союз четырех племен – Кая – противостоял попыткам соседей включить их в одно из разрастающихся монархических государств.

Когурё всегда было наиболее агрессивным и более всего беспокоило власти Хань. Но последние надеялись, что смогут контролировать царства, лежащие на юг от ханьских колоний, и проследить, чтобы они не набрались излишней мощи. Как было написано в романе «Троецарствие», «По своему характеру эти люди неистовы и получают наслаждение от разбоя».1

Во времена заката империи Хань её контроль над землями Чо-сон ослабел, под властью ханьцев остался лишь один административный округ – Лолан, столицей которого был старинный город Вангомсон – нынешний Пхеньян.