Жан Веркуттер - Ранние цивилизации Ближнего Востока. История возникновения и развития древнейших государств на земле Страница 13

Определить, как сложилась судьба амореев в западных областях Плодородного полумесяца, куда они откочевали, крайне сложно, так как источники по истории Сиро-Палестинского региона конца 3-го – начала 2-го тыс. до н. э. крайне немногочисленны.

Что же произошло с самими аккадцами? Они назвали себя и свой язык в честь столицы державы, созданной Саргоном, но жили в данной местности еще до этого. В сущности, они являются древнейшим из известных нам живших в Месопотамии народов. Однако это не означает, что они действительно были таковыми. До них, в 5-м тыс. до н. э., в одном из поселений в Вавилонии вполне могли жить другие семиты. Однако доподлинно нам это неизвестно. Нашим первым достоверным свидетельством присутствия аккадцев в Шумере являются личные имена, встречающиеся в древнейших текстах Ура, и семитские заимствования, появившиеся в шумерском языке довольно рано. К началу второго этапа раннединастического периода в Северной Вавилонии и долине реки Диялы, очевидно, уже было крупное семитское поселение и стало заметно противопоставление семитского севера шумерскому югу.

Откуда пришли аккадцы, семиты, жившие на севере региона? Ответить на этот вопрос можно, использовав сравнительный метод. Изучив направление более поздних миграций семитов, в частности амореев, можно предположить, что аккадцы пришли с севера, из Сирии, а их основная часть осела в долине реки Диялы и в северной части Вавилонской равнины, в центре которой находился Киш. Государство Мари, расположенное в среднем течении Евфрата, также являлось важным центром проживания аккадского населения во время второго этапа раннединастического периода и сохранило свое значение вплоть до времени правления Хаммурапи. Надписи, личные имена, заимствованные слова позволяют составить точное представление об этническом составе обитателей региона, давая исследователям возможность делать более определенные выводы на основе археологических данных.

Скульптурное изображение, найденное в нижнем течении Диялы (Хафаджа [Тутуб], Телль-Асмар [Эшнунна], Телль-Аграб) в слое второго этапа раннединастического периода, производит на зрителя весьма странное впечатление: оно простое, угловатое и почти абстрактное. Таким образом, данный артефакт не похож на изделия, изготавливавшиеся шумерами в протописьменный период. Не напоминает он и шумерские артефакты третьего этапа раннединастического периода, для которых характерны закругленные формы, натурализм, вероятно унаследованные от предметов искусства протописьменного периода. Скульптурные изображения, аналогичные этому, встречаются довольно часто и представляют собой вотивные статуэтки – фигурки мужчин или женщин с молитвенно сложенными руками. Во время второго этапа раннединастического периода скульптуры этого типа появились также на юге Шумера. Они также встречаются в Мари, в Ашшуре, а недавно были найдены в Телль-Куере, расположенном у истока реки Хабур. Иными словами, прослеживается связь с Верхней Месопотамией.

Другим новшеством, опять же чаще всего встречающимся в бассейне реки Диялы, стали большие прямоугольные вотивные дощечки, сделанные из камня, с барельефами. Изображенные на них фигуры напоминают описанные выше статуэтки.

В этом же регионе, в слоях второго этапа раннединастического периода, обнаружено храмовое сооружение, относящееся к типу, привнесенному с севера и получившему название Herdhaus. Священный пьедестал располагался у одной из узких стен целлы храма, а вход был вырезан в длинной стене, ближе к противоположной стороне. Этот храм совершенно не похож на симметричные в плане шумерские святилища протописьменного периода. Недавно целла Herdhaus была найдена в храме Ниппура, в слоях второго этапа раннединастического периода. Вплоть до настоящего времени это единственный пример такого храма, обнаруженный в Шумере. Однако аналогичные сооружения, храмы богини Иштар в Ашшуре, существовали на севере.

Керамика, обнаруженная в бассейне реки Диялы и представляющая собой красные сосуды, украшенные черными геометрическими рисунками на коричневом фоне, разделенными зонами красной росписи, также свидетельствует об отсутствии шумерского влияния. С другой стороны, в Хафадже (древний Тутуб) обнаружен построенный на террасе храм с двойным овальным ограждением, что роднит его с шумерскими сооружениями. Остатки аналогичного ограждения, относящегося к раннединастическому периоду, сохранились в Телль-эль-Убейде, рядом с Уром. Однако нам неизвестно происхождение данного типа ограждения. Мы также не знаем, откуда была привнесена новая форма кирпичей, характерная для сооружений раннединастической эпохи и встречающаяся как на памятниках в бассейне Диялы, так и по всей Вавилонии. Речь идет о кирпичах, плоских с одной стороны и выпуклых – с другой (в отличие от более ранних прямоугольных). Их клали под наклоном «елочкой».

Все эти изменения свидетельствуют о появлении в регионе нового этноса – аккадцев. Однако вопрос заключается в том, стоит ли одним им приписывать все новшества или появление данных нововведений было связано с более сложными этническими процессами. Все археологические данные, имеющиеся в нашем распоряжении, свидетельствуют о том, что между артефактами и зданиями, обнаруженными в Северной Месопотамии и бассейне реки Диялы, больше сходства, чем между находками, сделанными в долине Диялы и на юге региона.

Однако здесь следует соблюдать осторожность: памятников, датируемых вторым этапом раннединастического периода, в первую очередь скульптурных изображений и храмов, в Шумере обнаружено крайне мало. При этом шумерское искусство, относящееся к третьему этапу раннединастического периода, значительно отличается от описанного выше, что позволяет нам сделать вывод о наличии ответной реакции на «северный» стиль и возврате к формам, характерным для протописьменной эпохи. В связи с этим нам следует отказаться от гипотезы о том, что новшества, появившиеся на протяжении второго этапа раннединастического периода, возникли под влиянием шумеров. Однако во время третьего этапа раннединастического периода в долине реки Диялы последние вновь обрели значительное влияние на искусство.

Как было сказано выше, в конце протописьменного – начале раннединастического периода нововведениям предшествовало упрощение форм, особенно заметное на цилиндрических печатях. Эти негативные тенденции в искусстве могут быть связаны с появлением в регионе первой волны миграции аккадцев. Почему бы по аналогии не сделать вывод, что их преодоление и появление нововведений можно также приписать аккадцам? Если это действительно так, у нас появляется возможность сделать важные выводы о социальной обстановке, характерной для аккадских мигрантов, прибывших в регион в начале второго этапа раннединастического периода.

Археологические данные опровергают гипотезу о том, что данное племя, подобно амореям и арамеям, продолжало придерживаться кочевнического образа жизни, медленно, на протяжении нескольких столетий, переходя к оседлости и населяя деревни и города. Процесс адаптации аккадцев к оседлости, очевидно, завершился в начале первого этапа раннединастического периода, в связи с чем возникает вопрос об их образе жизни на севере Месопотамии. Объяснить использование в более позднее время в Мари шумерской клинописи для передачи аккадского языка мы сможем только в том случае, если предположим, что на севере семитское население обитало в городах уже к началу второго этапа раннединастического периода. Можно также допустить, что аккадцы стали вести оседлый образ жизни в Северной Месопотамии еще до того, как перебрались в бассейн реки Диялы и на север Вавилонии. Если это действительно так, то, возможно, нам следует пересмотреть мнение о скульптурных изображениях, встречающихся на севере, – фигурках молящихся. Они могут происходить не из поселений в долине Диялы, а, наоборот, быть следствием воздействия культуры племен, живших в Северной Месопотамии, на обитателей юга. При попытке делать какие-то выводы, связанные с этим вопросом, нам приходится сталкиваться с массой неясностей. В частности, до сих пор не найдены ответы на два вопроса. Во-первых, нам неизвестно, оказало ли шумерское искусство какое-то влияние на формирование месопотамского. Вспомним шумерское поселение в Телль-Браке, расположенном у истоков реки Хабур. Во-вторых, мы не знаем, воздействовали ли другие (не семитские) народы на культуру Северной Месопотамии. Прототипами храма Herdhaus в бассейне Диялы, датированного вторым этапом раннединастического периода, являются ассирийские культовые сооружения. В отличие от района среднего течения Евфрата, семитское население Ассирии раннединастического периода было немногочисленным (если вообще там присутствовало). Ведь тот факт, что клинопись не использовалась там вплоть до формирования Аккадского царства, объясняется в первую очередь этническими факторами. Кроме того, в нашем распоряжении имеются свидетельства присутствия в Ассирии, по крайней мере в XX в. до н. э., автохтонного, досемитского населения.