Джудит Фландерс - Сотворение дома Страница 14

В целом в Англии XVI века рабочие, у которых хватало денег на дом, или те, что проживали на территории своих работодателей, имели однокомнатный дом. Как правило, в доме была пристройка, которая служила кладовой и местом для сна. У более богатых дома состояли из двух или четырех комнат. Двухкомнатные дома имели общую комнату и еще одно помещение. Дома большего размера состояли из общей комнаты, кухни и еще нескольких помещений. Главной функцией спальни было хранение: чаще всего в ней ставили от двух до пяти сундуков, здесь же мог находиться гнет для того, чтобы вместить больше вещей. Зачастую в этих помещениях стояли ткацкие станки, бочки, инструменты, маслобойки и другое оборудование. В больших домах такие помещения использовали также и для сна, так что в них помещались еще две-три кровати.

Колониальная Америка отличалась застройкой несколько иной по размеру и характеру. Первые дома в Плимуте были построены по типу мазанки – однокомнатные хижины с малым количеством окон или вовсе без них, с соломенной крышей. Три года спустя после прибытия «Мейфлауэра»[6] было выстроено около двадцати домов, «четыре или пять» из которых получили оценку как «очень достойные и привлекательные». Эти «достойные» дома были в основном однокомнатными одноэтажными постройками, холл в них составлял примерно 4,5 × 6 метров; кое-где был верхний полуторный немеблированный этаж. Полуторный этаж представлял собой открытое пространство без потолка. Его заменяла крыша со стропилами; стены не штукатурили. Встречались дома со второй комнатой. Заднюю комнату обычно отгораживали от главного жилого помещения дощатой стеной; той же цели служила труба, обогревавшая, таким образом, оба помещения. В получившейся комнате ставили кровать.

Подобные двухкомнатные дома следовали английскому принципу «парадная-и-спальня»: передняя дверь открывала вход в общую комнату, а в спальню можно было попасть лишь через дверь центральной комнаты. Лестница холла иногда вела на чердак, также называемый чуланом, – его использовали и для сна, и для складирования. Многие из таких домов включали пристройку, предназначенную для сна и хранения, или для грязной работы, связанной с приготовлением пищи, или для всего сразу. Служебные помещения обычно выносили за пределы дома на задний двор. Позже эти пристройки стали покрывать покатой крышей: стиль получил название «солонка».

Так выглядели дома состоятельных людей. Наиболее характерным можно считать тип застройки Неемии и Сабмит Тинкхам, эмигрировавших в колонии в середине XVII века и обосновавшихся в дне пути от Бостона. Расчистив землю, они жили в «полуподземном убежище» в течение года. На второй год поселенец нашел время и средства, чтобы выстроить четырехкомнатный каркасный дом и амбар.

Вообще, землянка не считалась чем-то необычным: если жилищные условия Неемии улучшались достаточно быстро, то многие из его соседей так и продолжали довольствоваться жизнью в землянках на протяжении нескольких лет. Один голландский эмигрант в Новых Нидерландах описывал людей, живших в подвалах глубиной 2 метра, обшитых досками; крыша этих подвалов представляла собой балки, покрытые корой или хворостом, а полы и потолки внутри обшивали деревом.

На протяжении XIX века в приграничных регионах люди зачастую жили в землянках, вырытых на склонах холмов или оврагов. Единственным знаком, по которому можно было определить, что здесь живут люди, была торчащая снаружи труба. Такие жилища были дешевы (в 1872 году священник из Небраски построил землянку размером 4,3 квадратного метра всего за 2 доллара 78 центов). Внутреннее убранство землянки максимально приближалось к обычному, домашнему – «беленые» стены (покрытые смесью воды и глины), драпировки, развешанные так, чтобы разделять помещение на «комнаты».

Как похожие укрытия первых колонистов, эти землянки должны были служить лишь временным убежищем до тех пор, пока не появятся время и деньги на улучшение жилищных условий. Домами из дерна, которые возводились в прериях от Южной Миннесоты до Техаса, пользовались дольше. К 1890 году их насчитывалось более миллиона, причем большая часть подобных домов была выстроена в штатах Канзас и Небраска. Сделанные из пластов дерна, эти дома состояли из одной комнаты с единственным окном, с земляным или, если позволяли средства, дощатым полом и беленными глиной стенами. Нужно отметить, что такие дома не были импровизацией, а являлись традиционной строительной практикой многих русских и восточноевропейских эмигрантов.

В срединных и южных колониях дело обстояло несколько иначе, но жилищные условия были достаточно скромными вне зависимости от уровня дохода. Колонисты прибыли в Мэриленд в 1634 году, а в 1650-м один офицер описал местные дома как «вигвамы, сооруженные исключительно из циновок, тростника и коры деревьев, прикрепленных к жердям». (На этой территории сохранился только один дом, построенный до XVIII века.) К 1679 году построили тридцать «очень бедных и маленьких, скорее напоминающих самые убогие английские фермы» домов. Однако сам Томас Корнуоллис, главнокомандующий войсками колоний и автор описания, отстроил себе деревянный каркасный дом «высотой в полтора этажа, с чердаком и кирпичной трубой, который служит для того, чтобы вдохновить остальных следовать моему примеру». Вскоре преобладающим видом застройки стали дома, построенные по принципу «парадной-и-спальни», как это принято на севере, часто с двумя верхними комнатами.

Первые типичные южные плантаторские особняки, с классическими пропорциями, греческими белеными фасадами появились только в середине XIX века[7]. До этого времени, как и на севере, здесь были распространены все те же небольшие временные постройки. Одна плантация в штате Виргиния была основана в 1619 году, и на протяжении еще нескольких десятилетий она была представлена 10 временными домами, выстроенными последовательно на одной площадке. Дом 1630-х годов состоял из единственной комнаты и подвала размером 4,8 × 6 метров. Ближе к концу XVII века, когда зажиточные фермеры начали обзаводиться землями, их дома типа «парадная-и-спальня» все так же оставались неоштукатуренными изнутри, над крышами виднелись чаще деревянные, чем кирпичные трубы, а в стенах проделывали немногочисленные, обычно неостекленные окна. В этот период строительство жилья для рабов было очень ограниченным, как на западе, так и на юге. Рабы и домашние слуги работали вместе и жили в домах своих собственников до последней четверти XVII века, когда и тех и других стали размещать в специально отведенных для прислуги помещениях.

Великая перестройка пришла в колонии позже, чем это случилось в Англии, однако она вызвала полную неразбериху. Несмотря на это, можно составить впечатление о том, что не отвечающее элементарным требованиям жилье для рабочих в США ничем не отличалось от английского. Это были крошечные, двухкомнатные, примитивно построенные дома, либо дома побольше, разделенные на комнаты, либо коммунальное жилье. Средняя плотность заселения в Филадельфии в конце XVIII века составляла семь человек на комнату, и даже спустя сорок лет, когда положение дел несколько улучшилось, на 30 домов приходилось 253 человека, не считая неофициально проживающих.

В то же время среди богачей Новой Англии были распространены дома, которые можно рассматривать как более близкие к нашим типичным представлениям о домах того периода. Обычный образец – деревянное двухэтажное здание с центральным входом, часто с одноэтажной L-образной пристройкой позади. Самая простая форма дома без пристройки – I-образный дом (такие дома оказались особенно популярны в штатах Индиана, Иллинойс и Айова).

На юге чаще встречались полутораэтажные дома, с меньшей площадью надстройки под общей крышей. Вместо одной передней двери, которая открывалась сразу в жилое помещение, появилось две – передняя и задняя. Передняя дверь не вела сразу в жилое помещение, она открывала вход в главный зал – холл. Комната, находящаяся сбоку от холла, со временем оказалась разделена на две части, формируя, таким образом, столовую и еще одно, более личное семейное пространство.

В XVIII веке в больших домах на юге страны проявилась тенденция выносить кухню за пределы главного здания. Это делали отчасти для того, чтобы в доме было прохладней, а также чтобы подчеркнуть расовое разделение. И на юге, и на севере люди стремились к тому, чтобы сделать фронтальные помещения более репрезентативными и публичными, а те, что расположены в глубине дома, – приватными, доступными для узкого круга родственников и друзей.

На заднем дворе просторных южных домов строили жилье для рабов. Размер и стиль таких построек варьировались в зависимости от региона. Сохранилось очень мало домов рабов XVIII века, а те, что дошли до нашего времени, как это уже происходило накануне великой перестройки, претерпели серьезные изменения уже в XIX веке.