Ален де Бенуа - Вперед, к прекращению роста! Эколого-философский трактат Страница 2

Нагревание планеты также оказывает пагубное воздействие на сельское хозяйство, поскольку оно усиливает эрозию почв и усугубляет влияние засух, что приводит к падению производственной мощности агропромышленного комплекса всего мира и, в то же время, к расширению зон некоторых инфекционных тропических болезней, например болотной лихорадки и малярии. Исследования, проведенные на Филиппинах, показали, что каждый дополнительный градус роста температуры выражается в 10 %-ом понижении производительности в сельском хозяйстве.

С другой стороны, глобальное сокращение площади лесов с каждым днём приобретает всё более тревожные черты. За XX век поверхность Земли, покрытая лесами, сократилась с 5 миллиардов до 2,9 миллиардов гектар. В настоящее время, по подсчетам экологов, каждый год уничтожается 140000 квадратных километров (площадь Греции) лесов, то есть 28 гектар в минуту. В тропических широтах вырубка лесов увеличилась в период с 1979 по 1989 год вдвое. Потеряв свои атлантические тропические леса, Бразилия перешла к уничтожению амазонских джунглей, которые ещё в 1970 годы были нетронутыми. Обезлесение Амазонии каждый год возрастает на 6 %. А ведь леса играют главную роль в регуляции климата на планете, сохранении почв, предотвращении наводнений, накоплению питательных веществ, защите водных путей от заиливания. На их долю приходится 46 % запасов углерода на Земле, они поглощают углекислоту, которая создает парниковый эффект. По оценкам, выживание примерно 1,5 миллиарда человек всё ещё и сегодня отчасти зависит от лесов. Кроме того, тропические леса составляют естественных биотоп приблизительно 50 % известных видов животных, что составляет половину глобального генетического разнообразия[7].

Наиболее тревожный момент связан с феноменом накопления последствий. Чем больше тают ледники и снег, тем меньше солнечной энергии отражается обратно в космос, что увеличивает парниковый эффект. Но последний и сам вызывает повышение температуры, что ещё больше усиливает таяние снегов и льдов. То же самое можно сказать и о лесных пожарах: чем теплее становится, тем больше лесных пожаров, и тем более уязвимы леса. Но чем меньше лесов, тем меньше Земля способна поглощать оксид углерода из атмосферы, а это ведёт к новому приросту температуры, который, в свою очередь, провоцирует лесные пожары. В кибернетике такое явление называют положительной обратной связью[8].

В докладе 2003 года (An Abrupt Climate Change and Its Implications for United States Security – «Внезапные климатические изменения и их последствия для безопасности США»), созданном по заказу Пентагона, в качестве вполне вероятного рассматривался сценарий климатической катастрофы планетарного масштаба, которая должна произойти в ближайшие двадцать лет.

Проблема природных ресурсов, особенно ископаемых источников энергии, не менее драматична, поскольку они, по определению, существуют лишь в ограниченном количестве (а их сжигание также ведёт к загрязнениям). Но при этом вся современная цивилизация основана на их эксплуатации. Более трех четвертей энергетических ресурсов, используемых нами сегодня, – это ископаемые ресурсы: газ, нефть, уголь, уран. Они покрывают 90 % глобальных потребностей в первичных коммерческих энергоресурсах, используемых в транспорте, для выработки электричества, в промышленности. После двух нефтяных кризисов 1970-х годов зависимость индустриализированных стран от ископаемых энергоносителей постоянно росла. Зависимость Евросоюза от углеводородов, сегодня равная 50 %, к 2030 году должна достичь 70 %.

Как ставится проблема постепенного истощения природных ресурсов? Образцовым представляется здесь случай нефти.

Нефть – это источник энергии с большим коэффициентом полезного действия, её легко производить и транспортировать. Она используется не только в транспорте, но и в сельском хозяйстве, производстве исходных материалов, отоплении, фармацевтической промышленности и т. п. На её долю сегодня приходится 40 % общемирового потребления энергии (95 % этого количества составляет транспорт, который уже сам по себе покрывает половину мирового потребления нефти). Первая нефтяная скважина была открыта в 1859 году в США, в Пенсильвании. С тех пор мировая экономика потребила около 1000 миллиардов баррелей нефти. Сегодня потребляется 85 миллионов баррелей в день, тогда как ещё в 2002 году потреблялось 77 миллионов. Одни только Соединенные Штаты используют более 9 миллионов в день для своих автомобилей, тогда как главная страна-экспортер, Саудовская Аравия, производит в день лишь 8 миллионов баррелей!

Сегодня идёт множество споров о том, какими запасами нефти мы располагаем и с какой скоростью они будут потребляться. Согласно наиболее оптимистичным оценкам, при сохранении современной скорости потребления у нас есть самое большее 41 год подтвержденных запасов нефти, 70 лет газа и 55 лет урана. Но потребности в нефти к 2020 году должны увеличиться на 60 %, удвоиться к 2040 году и вырасти в четыре раза к концу века. Даже если рост мировой экономики в среднем будет составлять 1,6 % в год, потребление нефти должно достичь 120 миллионов баррелей в 2030 году. На долю одного только Китая в 2004 году пришлось увеличение спроса на треть. Если бы в этой стране, насчитывающей сегодня 1,2 миллиарда жителей (а через двадцать лет их будет 1,4 миллиарда), у всех была машина, для такого количества транспорта понадобилось бы более 80 миллионов баррелей нефти в день. Рост потребления нефти, начиная с 2002 года, уже превосходит рост глобального ВВП. То есть вскоре мы придем к существенному разрыву между спросом и предложением.

Последние огромные нефтяные месторождения были открыты в шестидесятых годах. Месторождения Саудовской Аравии, ведущего мирового производителя, начавшего их разработку шестьдесят лет назад, в ближайшие годы должны начать истощаться, тем более что эти запасы были искусственно завышены в 1980-х годах в результате «войны квот», которая была выгодна странам ОПЕК, обладающим наиболее значительными запасами. С 1980 годов в мире потребляется по четыре барреля нефти на каждый открытый баррель, то есть уже четверть века уровень потребления превосходит уровень открываемых запасов. Запас надёжности, определяемый через разницу между потреблением и возможностями производства нефти, сегодня едва ли достигает 1 %. Конечно, можно представить, что будут открыты новые гигантские месторождения, о которых пока ничего не известно, например в Канаде или даже в России, но большинство специалистов сомневаются в этом. Весь мир уже исследован. В любом случае, подобные ожидания лишь отодвигают крайний срок. Ясно, что каковы бы ни были наличные запасы нефти, они конечны, а потому, рано или поздно, будут полностью израсходованы.

К тому же надо понимать, что нефть добывается не в одном и том же ритме и не с постоянной ценой от первой до последней капли. Производительность нефтяного месторождения соответствует кривой, на вершине которой находится пик (peak oil), который называет «пиком Хабберта», по имени геолога Кинга Хабберта, который первым его вычислил. Этот пик примерно соответствует тому моменту, когда около половины доступной нефти уже извлечено, а потому КПД нефтедобычи начинает снижаться. После прохождения этого пика доступное количество всё время уменьшается, а энергетическая эффективность снижается, так что мы получаем устойчивый рост цен.

В 1956 году Хабберт предсказал, что пик нефти в США будет достигнут к 1970 году. Он столкнулся с общим недоверием. Пик был достигнут в 1971 году: после этой даты производство сырой нефти в Америке постоянно снижалось, увеличивая риски американцев в плане энергетического обеспечения. Количество горючего, сжигаемого в США, в среднем повышаясь после 1986 года на 2,3 % в год, уже составляет 14 % общемирового потребления нефти. Именно по этой причине США стремятся контролировать как можно большее число мировых регионов-производителей нефти (Ближний Восток, Центральную Азию), как и те территории, по которым проходят наиболее важные транспортные пути. Отсюда войны в Ираке и Афганистане.

В масштабах планеты пик нефти отмечает тот порог, после которого падение производительности существующих нефтяных месторождений невозможно компенсировать новыми разработками. Это феномен так называемого «истощения». Когда же пик Хабберта будет достигнут для всего мирового производства нефти в целом? Некоторые эксперты считают, что это может случиться примерно через двадцать лет, может быть через тридцать. Другие же, например геологи Жан Лаэрер, Ален Перродон и Колин Кэмпбелл, основатели «Ассоциации исследований пика нефти и газа» (ASPO), считают, что пик достигнут уже к 2008–2010 году. Но как бы там ни было, если разрыв между «оптимистическими» предсказаниями и «пессимистическими» составляет лишь 30 лет, очевидно, что перспективы в любом случае весьма тревожны.

Баррель нефти, преодолевший в сентябре 2005 года отметку в 70 долларов, через небольшое время достиг цены в 100, а потом и 150 долларов. Если пессимистические гипотезы подтвердятся, это будет лишь начало подъема. Экономист Патрик Артю считает, что в 2015 году стоимость сырой нефти может достичь 400 долларов за баррель! Начиная с момента, как будет достигнут пик Хабберта, стоимость добычи и разработки нефти будут постоянно расти. Поскольку спрос также будет расти, а предложение – падать, последствием станет взрыв. Нефть, как мы уже сказали, в действительности используется не только для транспорта. Она применяется в производстве огромного количества продуктов, используемых ежедневно – пластмасс, удобрений и инсектицидов, компьютеров, игр-конструкторов, дорожного покрытия, гаражей, нейлоновых чулок. Повышение цены приведет к тому, что нефть всё больше будет применяться лишь в тех областях, которые связаны с наибольшей добавленной стоимостью, в частности в транспортном секторе и нефтехимии. В первую очередь это ударит по авиационной индустрии, так же как по сельскому хозяйству (использование удобрений в мире увеличилось с 14 миллионов тонн в 1850 году до 141 миллионов тонн в 2000 г.). Ущерб будет нанесён и международной торговле: перестанут экспортировать и переправлять с одного конца света на другой продукты, которые могут потребляться на месте. Рыбу, выловленную в Скандинавии, не будут отправлять на обработку в Марокко, в Европе не будут потреблять фрукты, привезенные самолетом из Чили или Южной Африки, и т. д. Некоторые продукты, потребление которых до сего момента поддерживались низким уровнем транспортных тарифов, снова станут предметом роскоши. Вывод производств в другие страны станет гораздо менее привлекательным. Крупные города, которые планировались исходя из представлений об автомобильном транспорте, также преобразятся[9].