Жан Веркуттер - Ранние цивилизации Ближнего Востока. История возникновения и развития древнейших государств на земле Страница 20

Заметное влияние на историю Вавилонии раннединастического периода оказали Сирия и северо-западная часть Месопотамии. Именно оттуда пришли аккадцы. В протописьменный период эта местность находилась под значительным шумерским влиянием, но для нее продолжали быть характерны самобытные черты культуры и ремесла. Выше мы уже высказывали теорию об этой самобытности, отразившейся, в частности, в археологических находках, датированных вторым этапом раннединастического периода и сделанных в нижнем течении Диялы. Эти нововведения были привнесены с севера. Надписи правителей государства Мари (судя по форме использованных знаков, относящиеся ко времени правления Месалима, то есть к началу XXVI в. до н. э.) составлены уже на аккадском языке. В древневавилонский период он был широко распространен, а значит, в течение второго и третьего этапов раннединастического периода в Северной Вавилонии, в бассейне реки Диялы и в среднем течении Евфрата проживало исключительно семитское население. В той части Шумерского царского списка, которая посвящена правителям Мари, содержатся косвенные сведения о том, что местность в среднем течении Евфрата была тесно связана с Вавилонией. Эти контакты значительно облегчали возможность быстрого передвижения по реке и наземному пути, шедшему вдоль ее русла и лишенному естественных преград.

В среднем течении Тигра, где впоследствии образовалась Ассирия, складывалась совершенно иная ситуация. Контакты с Вавилонией были в определенной степени затруднены из-за Джебель-Хамрин, ответвления гор Загроса, и расположенной к югу от него пустыни. Эти естественные преграды также повлияли на развитие языка. Ассирийский диалект аккадского языка, известный с начала 2-го тыс. до н. э., значительно отличается от того, который мы называем вавилонским, использовавшегося в среднем течении Евфрата, в бассейне Диялы и в самой Вавилонии. Диалекты, используемые современными иракскими арабами, распределяются таким же образом. Из-за изоляции Ассирии письменность на ее территории появилась гораздо позже, чем в соседних государствах. Единичные тексты, написанные на аккадском языке, появились в Ашшуре только в аккадский период.

Малая Азия, подобно Ассирии, в раннединастический период находилась за пределами влияния Вавилонии. В надписях Лугальзагеси и правителя Адаба Мескигалы, живших примерно в середине XXIV в. до н. э., впервые упоминаются Средиземноморье и горный хребет Аманус. Из двух стран: Магана и Мелуххи (побережья Омана и Макрана в первом случае и устья Инда – во втором, если верны выводы, основывающиеся на довольно веских аргументах), олицетворявших для жителей Месопотамии более позднего времени край света, в надписи Ур-Нанше, правившего Лагашем в раннединастический период, упоминается только первая.

Уже в протописьменный и в еще большем масштабе в раннединастический период торговля вышла за пределы известного вавилонянам мира. Торговые пути в страны, производившие товары, которых не было в Вавилонии (золото, серебро, медь, олово, драгоценные и полудрагоценные камни), использовались уже в 4-м тыс. до н. э., хотя саму торговлю вели не караванщики, отправлявшиеся прямо в города Вавилонии, а различные посредники. Позолоченные быки с бородой из ляпис-лазури, ставшие частью погребального инвентаря, найденного в царских гробницах Ура, являются ярким свидетельством тех богатств, которыми Шумер обладал в данный период и которые были получены благодаря торговле со странами, находившимися за пределами его ойкумены.

Выводы

В начале раннединастического периода шумерская цивилизация находилась в состоянии упадка; в конце вся Вавилония и значительная часть Плодородного полумесяца находилась в составе одной державы. Весь этот период связан с миграцией аккадцев и их последующим приходом к власти. Одновременно с созданием первых известных нам семитских государств Вавилонии – царств Мебарагеси и Месалима – происходил постоянно усиливавшийся взаимообмен между шумерами и семитами. Аккадцы внесли значительный вклад в цивилизацию Вавилонии и бассейна реки Диялы. Именно ими, как сказано выше, был разработан новый стиль скульптурных изображений, характерный для второго этапа раннединастического периода. Новый элемент в искусстве резьбы по камню, так называемый фигурный пояс, также является изобретением аккадцев. Именно благодаря им в бассейне Диялы и в Вавилонии (в частности, в Ниппуре) стали строиться храмы типа Herdhaus. В шумерском языке появились заимствованные аккадские слова. В целом этот народ сыграл важную роль в развитии вавилонской цивилизации.

В ходе этого обмена между двумя народами шумеры, несомненно, отдали больше, чем получили. Характерный для них стиль скульптурных изображений, корни которого, вероятно, восходят к протописьменному периоду, на протяжении третьего этапа раннединастической эпохи распространился на севере. В аккадский язык из шумерского перешло гораздо большее число слов, чем из аккадского в шумерский. Фонетическая система аккадского языка заметно отличается от характерной для других семитских языков, и возможной причиной этого является шумерское влияние.

Письменным языком раннединастического периода был шумерский. Попытки записать аккадскую речь клинописью (договоры, царские надписи) встречаются гораздо реже, чем тексты, написанные на шумерском. Аккадский язык стал по-настоящему письменным только в период существования державы Аккада.

Административная и организационная структура южной части Вавилонии создана по шумерскому образцу. Это так называемое храмовое государство, корни которого уходят в протописьменный период. В то же время на ней основывалась сформировавшаяся в более позднее время бюрократическая машина Аккадской державы. Школы писцов и образование в целом основывались на шумерской традиции. Шумерский пантеон наложился на аккадский, весьма немногочисленный. Ниппур, покровителем которого являлся Энлиль, стал важным религиозным центром и для аккадцев. Через много веков после исчезновения шумеров аккадцы были их должниками.

Социальная история Вавилонии была связана не только с вопросом взаимоотношений двух этносов. Храмы с их обширными земельными владениями и толпами зависимых людей, обязанных служить богам, не могли не привести к возникновению напряженности в обществе. Судя по надписям Уруинимгины, в государстве прослеживалась тенденция к обмирщению, пошатнувшая авторитет храмов. Правители пытались обрести независимость от храмов и жречества, прибирая к рукам земли. Чиновники стали независимыми и начали злоупотреблять властью. Уруинимгине пришлось снизить размер платы за различные официальные действия, ставшей неподъемной. Иначе социальное напряжение, описанное в текстах, снять было невозможно.

Не стоит забывать, что надписи, посвященные реформам, были составлены в период жизни последнего или предпоследнего поколения раннединастической эпохи. Однако можно предположить, что причиной (хотя и не единственной) быстрого упадка шумерских городов-государств стал приход аккадцев.

В клинописных текстах крайне мало информации о духовной и интеллектуальной жизни региона в раннединастический период. Причина данного явления заключается в том, что литература в строгом смысле этого слова, которая могла бы стать для нас важным источником сведений по этой теме, появилась на Вавилонской равнине довольно поздно (по крайней мере, если иметь в виду древность тамошней письменности). Отдельные литературные предложения встречаются в текстах из архива Шуруппака, но перевести их крайне сложно. Древнейший связный мифологический текст, написанный на шумерском языке, появился в XXIII в. до н. э., а большинство литературных памятников относится к последним годам существования шумерского языка – времени правления Гудеа, III династии Ура и нескольким следующим столетиям. Конечно, у шумеров, живших ранее, были поэзия, сказания о богах и героях и литература в целом. Они просто не записывали все это.

По этой причине для изучения шумерской религии нам приходится обратиться к другим источникам – текстам экономического характера, в которых речь идет о жертвенных подношениях и которые содержат некоторые сведения о культовой практике; личным теофорным именам, представляющим собой небольшие предложения, рассказывающие о богах («Бог солнца решает правильно» или «Царь не применяет насилие»); описательным эпитетам, которые иногда появляются в царских надписях рядом с именами божеств; магическим практикам, подобным упомянутой в Стеле стервятников, созданной по приказу правителя Лагаша Эанатума.

Важным дополнением к этим сведениям являются изобразительные памятники. Так, изображения царя с корзиной на голове свидетельствуют о том, что он поклялся построить храм. Статуэтки людей в молитвенной позе позволяют нам делать определенные выводы о культовой практике. Более поздние литературные тексты позволяют нам интерпретировать символы. К примеру, орел с головой льва, держащий в когтях домашних животных, – изображение бога – покровителя Лагаша Нингирсу. Однако многие из этих изобразительных памятников не дают нам представление о тех событиях и явлениях, которые они иллюстрируют. Персонажа, сражающегося с одним или двумя чудовищами, изображения которого часто встречаются на цилиндрических печатях, как правило, отождествляют с Гильгамешем. Однако в нашем распоряжении нет письменных источников, подтвержда ющих данную точку зрения.