Джереми Кларксон - Могло быть и хуже… Страница 22

И это странно. Раз уж большинство современных машин в принципе одинаковы, я уже думал, что действительно плохие машины остались в прошлом. Есть машины скучные, есть уродливые, есть медленные. Но плохие? За пределами Америки мне такие много лет не встречались.

Ну вот и встретились. Так что, если вы по какой-то причине собираетесь купить СХ-7, напомните мне, чтобы я вычеркнул вас из записной книжки. И парковать вам ее лучше всегда на ручном тормозе.

Проверьте кто-нибудь, не потерял ли я где-то там селезенку

Bac Mono

Основная проблема с действительно быстрыми машинами в наши дни состоит в том, что они слишком уж быстрые. Я недавно убедился в этом, когда водил Lotus T125 – гоночную машину, которая немного не дотягивает до «Формулы-1».

Она способна так яростно ускоряться, что, когда втапливаешь педаль газа в пол, у тебя отрывается голова. А тормозит она настолько резко, что отрываются все внутренние органы, а лицо с чавканьем растекается по шлему.

Представьте себе поворот по дороге на работу. Или любой другой оборот. И вспомните, с какой скоростью вы его проходите. Так вот если бы вы попытались с этой скоростью повернуть на Lotus, между крыльями не прошло бы достаточно воздуха для создания прижимной силы, так что вы попали бы в аварию и погибли.

Этот самый поворот вам придется поэтому проходить с безумной скоростью. И убедить себя в том, что это вообще возможно, будет трудно. Вы знаете, что если вы ускоритесь, то умрете. Но вы знаете и о том, что если вы не ускоритесь, то тоже умрете. Все это очень страшно.

И никто не услышит вашего крика в Lotus T125 – частично из-за того, что у вас будет сломана гортань, а частично потому, что вы нажали на газ и у вас опять отлетела голова.

К счастью, ездить на такой машине по дорогам запрещено. Но можно ездить по британским шоссе и проселкам на восьмицилиндровом Ariel Atom. Это примерно как получить лицензию на езду верхом на лошади, которую приводит в движение ракета «Сатурн-5». Вы ускоряетесь. Вы врезаетесь в дерево. Вы лишаетесь головы.

И такая машина не одна. В современных Ferrari есть телефонная связь, подключение к iPod, электрические стеклоподъемники. Они напоминают весьма приличного мужчину, который поджидает детей у ворот школы с пакетом конфет. На вид совершенно безобидно. Но если совершить ошибку и сесть к нему в машину? Ничего хорошего не выйдет.

Я не могу представить себе ни ярда британского асфальта, на котором можно было бы в здравом уме ускориться на современном Ferrari. Ни одного. Потому что переходом на вторую передачу вы нарушаете самое либеральное ограничение скорости, а при переходе на третью ваша голова уже отлетела в багажник.

Часто удивляются, почему все эти очень быстрые машины в Top Gear показываются на летном поле. Причина проста. На дороге все они смотрятся просто по-идиотски. И поэтому я был так рад этим утром забраться в BAC Mono. Потому что к ней это не относится.

BAC – это самая молодая автокомпания в мире. Я впервые услышал о ней в прошлом году и, признаюсь честно, не сдержал улыбки. Она базировалась в Чешире, так что я подумал, что скоро мы будем иметь дело с первым автомобилем, полностью сделанным из оникса. Я ожидал также золотых ручек и креплений и каменной собачки на дверце.

Но все оказалось не так. Чтобы сесть, нужно отодвинуть руль и опуститься на единственное кресло, пока вас окончательно не заклинит. После этого можно двигать только ногами и кистями рук. Вас словно заковали в латы. Затем вы надеваете шлем – без него ехать глупо, потому что вам может снести голову встречная пчела – и заводитесь. Очень по-гоночному и немного страшно.

Эта машина была сконструирована под истребитель F-22 Raptor, и она полна образов и идей из мира моторов. Коробка передач, какие используются в «Формуле-3», произведена Hewland. Тормоза от AP Racing. Штанга подвески от Sachs. Начинаешь бояться, что как только нажмешь на газ, так сразу и умрешь от паники и одиночества.

Производитель заявляет, что машина может разогнаться с 0 до 100 км/ч за 2,8 секунды, а дальнейшие возможности вообще безграничны. И вы с трепетом заводите мотор. Сзади раздается шумовой взрыв, на руле загораются индикаторы, которых вы не понимаете. Левой рукой вы нажимаете кнопку нейтрали, а правой дергаете за ручку, чтобы включить первую передачу. Раздается мощный удар. Вы только что назначили свидание своему палачу.

Вы выжимаете сцепление. Машина трогается. Вы переходите на вторую. Еще один мощнейший удар. Палач уже близко. Поэтому вы решаете: была не была – и отпускаете вожжи.

Далее происходит нечто странное. Вы знаете, что двигаетесь очень быстро, но кажется, что этой скоростью можно управлять. Возможно, это связано с тем, что, хотя 2,3-литровый двигатель сделан Cosworth, это в принципе те же четыре цилиндра, которые стоят в Ford Galaxy. А во всем божьем мире нет ничего менее ужасающего, чем этот мирный вагончик для перевозки людей.

Однако впереди поворот. И вы знаете, что бывает, когда пытаешься повернуть в машине, которая весит примерно столько же, сколько бутылка с горячей водой. Она едет прямо вперед. Вы тормозите и сразу же отмечаете, что Mono вовсе не зарывается носом. Вы поворачиваете руль, и машина не начинает вертеться, а остается в нормальном положении.

На следующем повороте вы уже менее осторожны, но происходит все то же. Это придает уверенности, вы уже не сдерживаетесь, и все равно никаких неприятных сюрпризов не происходит. Дело в том, что двигатель, коробка передач и вы сами находитесь на одной линии, очень низко, прямо в центре автомобиля, поэтому он управляется просто великолепно. Небольшие проблемы появляются, чтобы дать вам знать, что вы уже приближаетесь к пределу скорости, но при увеличении мощности все становится нормально, и вы поворачиваете уже как Хуан Мануэль Фанхио[53], контролируемым заносом всех четырех колес.

И поскольку кажется, что скоростью можно управлять, можно сконцентрироваться на том, что вы делаете, а не на том, как бы не умереть. В большинстве машин такого типа – например, в Caterham 7 Superlight и в Atom – нужно очень хорошо знать, что делаешь, иначе машина тебя убьет. Но с Mono справится полнейший чайник, и притом безо всяких проблем.

Есть и другие хорошие новости. Благодаря своей конструкции машина спокойно переносит встречу с лежачими полицейскими. Есть фары, индикаторы и даже багажник, куда прекрасно поместится шлем. Это дорожный автомобиль. Конечно, если ехать на нем по дороге, где есть и другие люди, вы будете выглядеть глуповато. Но в принципе можно и так.

Конечно, машину не назовешь дешевой: 79 950 фунтов – огромная сумма для одноместной машины без радио, окон, спутниковой навигации и даже ковриков. Но, например, восьмицилиндровый Atom с аналогичными опциями стоит 146 699 фунтов.

К сожалению, в этой бочке меда есть несколько ложек дегтя. Во-первых, у меня случился небольшой пожар. А потом сломалась коробка передач. А потом двигатель решил, что при числе оборотов меньше 4000 в минуту он работать отказывается. Все это само по себе очень плохо, но в защиту BAC можно сказать, что это прототип, работа над которым еще идет. Доставка автомобилей покупателям пока не производится, так что время еще есть – например, чтобы отвести углеродную панель подальше от горячей выхлопной трубы.

Если BAC удастся довести все до ума, это будет великолепно: единственная действительно быстрая машина, которая при этом не кажется слишком быстрой.

Нейл Бриггс, технический директор BAC, сказал: «Панель под выхлопной трубой, которая начала тлеть, когда Джереми разогнал прототип до пределов скорости – а то, как Джереми гнал, это впечатляющее зрелище, – это временное решение. В итоговом варианте автомобиля она будет заменена, и мы уверены, что те небольшие проблемы, которые он испытал, больше не повторятся».

Выглядело скучно, но черт возьми!

Honda Accord Type S

Странно, не находите? Покупаете вы, например, BMW, и вам говорят, что это прекрасная в управлении машина – и равновесие, и сцепление, и отсутствие задержек. И на следующий же день утверждается, что это машина, созданная для радости. Она задумана и собрана, чтобы быть счастливой и делать счастливыми своих обладателей. Добро пожаловать в мир рекламы. Что это было: решение о кардинальном изменении философии на заводе в Вольфсбурге? Или на совещании в Сохо?

Раньше инженеры говорили рекламщикам, что они делают, а рекламщики распространяли информацию об этом. Сейчас все изменилось. Рекламщики говорят нам, о чем инженеры думали. Даже если совершенно очевидно, что думали они вовсе не об этом.