Филип Зимбардо - Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев Страница 4

Грех Люцифера заключается в том, что мыслители Средневековья называли «cupiditas»[6]. Для Данте грехи, растущие из этого корня, – самые тяжкие, «грехи волка». Это такое духовное состояние, когда «черная дыра» в человеке столь глубока, что ее не могут заполнить ни власть, ни деньги. Для тех, кто страдает смертельной болезнью под названием cupiditas, все, что существует за границами их личности, ценно лишь в том случае, если это можно как-то использовать или поглотить. Виновные в этом грехе попадают в девятый круг Ада Данте и замерзают в ледяном озере. При жизни они заботились лишь о самих себе, и теперь навечно заключены в ледяное и безучастное «Я». Заставляя людей подобным образом думать только о самих себе, Сатана и его слуги отвергают гармонию любви, объединяющую все живые существа.

Грехи волка заставляют человека отвергать милосердие, благодать Господню, и делать единственным своим благом – и своей тюрьмой – самого себя. В девятом круге Геенны грешники, одержимые духом ненасытного волка, навеки заточены в ледяной тюрьме, которую создали для себя сами, где заключенный и тюремщик слились воедино в реальности эгоцентризма.

В научном исследовании происхождения Сатаны историк Элайн Пейглс предлагает провокационный взгляд на психологическое значение Сатаны как зеркала человечества:

«Сатана очаровывает нас тем, каким образом он выражает качества, выходящие за рамки всего, что мы обычно считаем человеческим. Сатана пробуждает не только алчность, зависть, похоть и гнев, которые мы отождествляем с худшими нашими побуждениями; не только то, что мы называем зверством, и из-за чего людей иногда сравнивают с животными («скотами»)… Он заставляет нас верить, что зло, в его наихудшем проявлении, связано со сверхъестественным. С тем, в чем мы с содроганием видим дьявольскую противоположность определения Господа как “великого Ты», о котором говорил Мартин Бубер[7][8]».

Зло пугает нас и в то же время завораживает. Мы создаем мифы о замыслах дьявола и начинаем так в них верить, что готовы мобилизовать на борьбу со злом все силы. Мы отвергаем «другое» как чуждое и опасное, потому что оно нам незнакомо, но при этом сексуальная разнузданность и аморальность тех, кто не похож на нас, будоражат наше воображение. Профессор религиоведения Дэвид Франкфуртер завершает свои поиски «дьявола во плоти» размышлениями о социальных представлениях об этом «дьявольском другом».

Представления о социально другом как о дикаре-людоеде, демоне, колдуне, вампире или обо всем этом вместе взятом составляют постоянный репертуар символики извращенности. Мы рассказываем истории о дикости, свободных нравах и всяческих пороках и уродствах людей, находящихся на периферии или на задворках общества. Между тем то сочетание ужаса и удовольствия, с которым мы размышляем об этих других – и которое стало одной из причин жестокости колонизаторов, миссионеров и армий, вступающих на земли этих других, – определенно влияет на нас также и на уровне индивидуальной фантазии[9].

«Эффект Люцифера» – моя попытка понять процессы трансформации, заставляющие хороших и обычных людей совершать плохие и дьявольские поступки. Мы попробуем ответить на фундаментальный вопрос: «Что заставляет людей творить зло?» Однако мы не станем обращаться к традиционному религиозному дуализму добра и зла, благодетельной природы и развращающего воспитания. Мы поговорим о реальных людях, занятых обычными делами, поглощенных работой, пытающихся остаться на плаву в зачастую бурных водах человеческой природы. Мы постараемся понять, какие трансформации происходят в их характерах, когда они сталкиваются с мощными ситуационными факторами.

Давайте начнем с определения зла. Я предлагаю очень простое, психологическое определение: зло – это осознанный, намеренный поступок, совершаемый с целью нанести вред, оскорбить, унизить, дегуманизировать или уничтожить других людей, которые ни в чем не виноваты; или использование личной власти и авторитета Системы для того, чтобы поощрять людей или позволять им совершать подобные поступки от ее имени. Коротко говоря, «зная, что такое хорошо, поступать плохо»[10].

От чего зависит эффективность человеческого поведения? Что определяет наши мысли и действия? Что заставляет некоторых вести моральную, добродетельную жизнь? Почему другие так легко скатываются к безнравственности и становятся преступниками? На чем основаны наши представления о человеческой природе? На предположении о том, что внутренние детерминанты ведут нас вверх, к вершинам добра, или вниз, в пучину зла? Достаточно ли внимания мы уделяем внешним факторам, определяющим наши мысли, чувства и действия? До какой степени человек является продуктом ситуации, момента, толпы? И есть ли поступок, совершенный кем-то из смертных, которого не смогли бы совершить мы с вами – никогда, ни при каких обстоятельствах?

Обычно мы прячемся за эгоцентричными и иллюзорными представлениями о том, что мы не такие, как все. Этот психологический щит позволяет нам верить, что по любому тесту, оценивающему добродетельность, наши показатели будут выше средних. Слишком часто сквозь толстую оболочку личной неуязвимости мы глядим вверх, на звезды, забывая при этом смотреть вниз, на скользкую дорогу под ногами. Такие эгоцентричные предубеждения чаще можно обнаружить в культурах, делающих акцент на личной независимости, например в странах Европы и в США, и реже в культурах, ориентированных на коллективное, например в Азии, Африке и на Среднем Востоке[11].

Во время нашего путешествия по пространствам добра и зла я попрошу вас поразмышлять над тремя вопросами. Хорошо ли вы знаете себя, свои достоинства и недостатки? На чем основано ваше знание себя – на анализе своего поведения в знакомых ситуациях или на тех случаях, когда вы сталкивались с совершенно новыми ситуациями, где привычные стратегии поведения теряли силу? И хорошо ли вы знаете тех, с кем чаще всего общаетесь – членов семьи, друзей, сотрудников и любимых? Одна из идей этой книги состоит в том, что наше знание себя обычно основано на весьма ограниченном опыте, полученном в знакомых ситуациях, где есть определенные правила, законы, политика и ограничивающие факторы. Мы ходим в школу, на работу, на вечеринки, ездим в отпуск; оплачиваем счета и платим налоги – изо дня в день, из года в год. Но что будет, если мы попадем в совершенно новую и незнакомую ситуацию, где наши привычки оказываются бесполезными? Например, переходя на новую работу, идя на первое свидание с незнакомцем, о котором узнали на сайте знакомств, вступая в какую-то организацию, оказываясь под арестом, записываясь в армию, вступая в секту или добровольно участвуя в эксперименте. Когда правила игры меняются, старые привычки не приводят к ожидаемым результатам.

В нашем путешествии, по мере того как мы будем сталкиваться с разными формами зла, я прошу вас постоянно спрашивать себя: «А как бы я поступил в этой ситуации?» На этом пути мы увидим геноцид в Руанде, массовое самоубийство и убийства прихожан Храма народов в джунглях Гайаны, резню в деревне Милай (Сонгми)[12] во Вьетнаме, ужасы нацистских концентрационных лагерей, пытки военной и гражданской полиции во всем мире, сексуальное насилие над прихожанами со стороны католических священников и изощренные методы мошенничества руководителей скандальных корпораций Enron и WorldCom. В итоге мы обнаружим общие качества всех этих злодеяний и посмотрим, как они проявились в недавно открывшихся злоупотреблениях по отношению к мирным жителям Ирака, заключенным тюрьмы Абу-Грейб. Благодаря исследованиям в сфере социальной психологии, в первую очередь благодаря эксперименту, получившему название «Стэнфордский тюремный эксперимент», мы найдем одну особенно важную нить, связывающую все эти злодеяния.

Нам приятна мысль о том, что хороших людей от плохих отделяет непреодолимая пропасть. Как минимум по двум причинам. Во-первых, эта мысль порождает бинарную логику, согласно которой Зло можно рассматривать как отдельную сущность. Обычно мы воспринимаем Зло как некое качество, с рождения свойственное одним людям и не свойственное другим. Из плохих семян в конце концов вырастают плохие деревья. Такова уж их судьба. Мы считаем примерами подобных злодеев Гитлера, Сталина, Пол Пота, Иди Амина, Саддама Хусейна и других тиранов нашего времени, совершавших массовые убийства. Мы также считаем злодеями, хоть и не такими ужасными, наркоторговцев, насильников, торговцев людьми на рынке сексуальных услуг, мошенников, тех, кто обирает пожилых людей и запугивает наших детей.

Кроме того, дихотомия «добро – зло» снимает с «хороших людей» ответственность. Они могут позволить себе даже не задумываться о том, что тоже могут способствовать созданию или существованию условий, которые приводят к правонарушениям, преступлениям, вандализму, унижениям, запугиванию, изнасилованиям, пыткам, террору и насилию. «Так устроен мир, и его не изменить, по крайней мере, мне это не под силу».