Бронислав Малиновский - Избранное. Аргонавты западной части Тихого океана Страница 4

Для тех, кто намеревается заняться полевыми исследованиями, будет небезынтересно узнать, что в течение шести лет (с 1914 по 1920 г.) я, проводя этнографические изыскания, совершил три экспедиции в места моей работы, а в перерывах обрабатывал собранный материал и изучал специальную литературу, расходуя немногим больше 250 фунтов в год. Этой суммы мне хватило не только на то, чтобы покрыть все расходы, связанные с путешествием и исследованиями (оплата проезда, услуг местных жителей и переводчиков), но также и на то, чтобы собрать достаточно много этнографических экспонатов, часть которых была представлена Мельбурнскому музею в качестве коллекции Роберта Монда. Все это было бы для меня невозможным, если бы значительную помощь мне не оказали те, кто живет в Новой Гвинее. Мой друг г-н Б. Нэнкок (B. Nancock) из Гусавета (Тробрианские острова) предоставил в мое распоряжение свой дом и сарай, где я хранил мои принадлежности и провизию. Он неоднократно предоставлял мне свою яхту и открыл для меня двери своего дома, где я всегда при необходимости или в случае болезни мог найти убежище. Он помогал мне фотографировать и подарил множество своих собственных фотопластинок, из них несколько я поместил в этой книге (снимки XI, XXXVII и L–LVII).

Другие торговцы жемчугом Тробрианских островов также были ко мне весьма любезны, в особенности г-н и г-жа Рафаэль Брудо (Raphael Brudo) из Парижа, г-да К. и Дж. Ауэрбах (C. and G. Auerbach) и, впоследствии, г-н Мик Джордж (Mick George): все они так или иначе мне помогали и любезно оказывали гостеприимство.

Во время исследований, которые в промежутках между экспедициями я проводил в Мельбурне, мне очень помогли сотрудники великолепной Публичной библиотеки им. Виктории, за что я должен поблагодарить директора библиотеки г-на Армстронга (E. La Touche Armstrong), моего друга г-на Э. Питта (E. Pitt), г-на Куки (Cooke) и др.

Воспроизведенные в этой книге две карты и две таблицы в ней я, заручившись любезным согласием профессора Зелигмана, взял из его книги «Меланезийцы Британской Новой Гвинеи». Я обязан поблагодарить и капитана Джойса (T. A. Joyce), издателя журнала «Man», позволившего мне еще раз использовать здесь те таблицы, которые ранее были опубликованы в его журнале.

Г-н Уильям Сван Стэлибрэсс (William Swan Stallybrass), руководитель издательства George Routledge & Sons, предупреждал все мои пожелания касательно научных деталей этой книги, за что я хотел бы выразить ему искреннюю признательность.

Заметки о произношении

Слова и имена собственные туземцев я воспроизводил здесь в соответствии с самыми простыми правилами, рекомендованными Королевским Географическим Обществом и Королевским Антропологическим Институтом. А правила эти таковы: гласные надо произносить как по-итальянски, а согласные как по-английски. Это достаточно хорошо соответствует фонетике меланезийских языков Новой Гвинеи. Апостроф, стоящий между двумя гласными, указывает на то, что они должны произноситься раздельно, а не сливаться в дифтонги. Ударение почти всегда ставится на предпоследнем слоге, редко – на пред-предпоследнем. Все слоги должны произноситься четко и ясно.

Карта 1. Восточная Новая Гвинея

Введение

Предмет, метод и сфера этого исследования

I

Люди, населяющие острова Южного моря, за небольшими исключениями, являются (или были, пока не вымерли), прекрасными мореходами и купцами. Иные из них создали великолепные разновидности больших морских лодок, на которых они отправлялись в далекие торговые путешествия, военные и захватнические экспедиции. Папуо-меланезийцы, населяющие побережье Новой Гвинеи и ближайшие к ней острова, не являются исключением из этого правила. В основном они – отважные мореходы, трудолюбивые ремесленники и расторопные торговцы. Центры производства важнейших товаров (таких как гончарные изделия, каменные инструменты, лодки, изящные корзины и ценные украшения) сосредоточены в нескольких местах соответственно тем ремеслам, которыми занимаются жители, унаследованной ими племенной традиции, а также тем особым возможностям, которыми обладает данная местность, так что торговля этими предметами охватывает большие территории, и иногда они перемещаются на расстояния в сотни миль.

Между разными племенами существуют определенные формы обмена, происходящего по определенным торговым путям. Наиболее замечательной формой межплеменного обмена является торговля, существующая между племенем моту из Порт Морсби (Port Moresby) и племенами из Залива Папуа (Papuan Gulf). Моту в своих тяжелых, неповоротливых лодках лакатои, снабженных характерными, в виде клешней краба, парусами, преодолевают расстояния в несколько сот миль. Они привозят в Залив Папуа гончарные изделия и украшения из раковин, а в давние времена привозили сюда и каменные лезвия, приобретая взамен саго и тяжелые, выдолбленные внутри, деревянные колоды, которые моту используют затем для постройки лодок лакатои[3].

Дальше к востоку, на южном побережье, живет трудолюбивый народ мореходов маилу, который, благодаря ежегодным торговым экспедициям, соединяет восточную оконечность Новой Гвинеи с племенами центрального побережья[4]. И наконец, туземцы с островов и архипелагов, группирующихся вокруг восточного края Новой Гвинеи, поддерживают между собой постоянные торговые отношения. В книге профессора Зелигмана дано прекрасное описание этих отношений, а особенно – ближних торговых путей между различными островами, населенных южными массим[5]. Однако существует и другая, охватывающая многие сферы и чрезвычайно сложная система обмена, простирающаяся, вместе со своими ответвлениями, не только на острова близ восточного края Новой Гвинеи, но также Луизиады (Louisiades), остров Вудларк (Woodlark), Тробрианский архипелаг, группу островов д’Антркасто (d’Entrecasteaux); она проникает в глубь Новой Гвинеи и оказывает косвенное влияние на некоторые более далекие районы, такие как остров Россел (Rossel) и некоторые части южного и северного побережья Новой Гвинеи. Эта система обмена, под названием кула (Kula), и является предметом этой книги. Как мы увидим, это экономическое явление имеет исключительно важное теоретическое значение. Оно оказывает колоссальное влияние на племенную жизнь охваченных этой сферой туземцев, причем его важность в полной мере осознается и самими туземцами, идеи, устремления и честолюбивые мечты которых теснейшим образом связаны с кула.

II

Прежде чем приступить к описанию кула, было бы неплохо рассказать о тех методах, которые применялись при сборе этнографического материала. Результаты исследований в любой области науки должны быть представлены абсолютно непредвзято и беспристрастно. Никакой экспериментальный вклад в физические или химические науки невозможен без детального отчета о подготовке эксперимента, тех приборов, которыми пользовались, и того способа, которым проводились наблюдения. Необходимо указать и количество проведенных экспериментов, и количество затраченного на них времени, и ту степень точности, с которой проводилось каждое из измерений. В науках менее точных (таких как биология или геология) этому правилу трудно следовать с такой же строгостью, однако каждый исследователь будет стараться как можно точнее рассказать читателю о тех условиях, в которых проводились эксперименты или наблюдения. В этнографии, где точный отчет о подобных данных кажется, пожалуй, еще более необходимым, в прошлом он, к сожалению, не всегда представлялся в достаточном объеме, и многие авторы давали весьма скупое представление о своей методологии, то есть того, как они ориентировались среди фактографического материала, извлекая его для нас из непроницаемой темноты.

Эти слова было бы легко проиллюстрировать ссылкой на высокоавторитетные, отмеченные признаками научности работы, в которых представлены предельно общие выводы, но вовсе не указываются те конкретные опыты, благодаря которым авторы пришли к своим заключениям. В них нет ни одной специальной главы или параграфа, которые были бы посвящены описанию тех условий, в которых производились наблюдения и собирался материал. Я думаю, что бесспорную научную ценность имеют только те этнографические источники, в которых можно явственно разграничить результаты непосредственных наблюдений и высказывания или интерпретации аборигенов, с одной стороны, и, с другой стороны, авторские комментарии, основанные на здравом смысле и психологической интуиции[6]. И впрямь: некоторые из обзоров, подобные приведенным ниже (раздел VI этой главы), должны считаться желательными, поскольку с одного взгляда на такого рода таблицу читатель мог бы с точностью оценить степень личного знакомства автора с описываемыми им фактами и сформировать представление о тех условиях, в которых эта информация была получена от аборигенов.