Кен Робинсон - Школа будущего. Как вырастить талантливого ребенка Страница 43

Джерри убежден, что демократический процесс будет процветать в любой школьной среде, независимо от возраста учащихся. Не так давно его мнение полностью подтвердилось, когда одна школа из Нью-Джерси пригласила его продемонстрировать принципы демократии среди дошкольников.

«По дороге туда я все время думал: “Ничего себе, там ведь самому старшему ребенку не больше пяти лет. Сработает ли наш подход?” Я был уверен, что мне надо будет как минимум предоставить малышам какой-то план для обсуждения или что-то в этом роде. Дети уселись в круг, и я объяснил им, что на школьном демократическом собрании говорят о двух вещах. Во-первых, о том, что вам не нравится в своей школе, и, во-вторых, как это можно изменить. Не успел я закончить последнюю фразу, как практически все малыши подняли руку. Это было потрясающее зрелище. Одна четырехлетняя девчушка сообщила, что слышала, будто в шоколаде содержится нечто вроде кофеина, и что, возможно, детям не следует есть его после обеда. Дети проголосовали и приняли этот закон. А один мальчик сказал, что это, наверное, не очень хорошая идея – выходить на улицу, если простужен. Дети обсудили это и проголосовали и за данное правило».

Понятно, что характер такой дискуссии – равно как и учебная программа, и установленные в результате правила и принципы, – сильно варьируется в зависимости от возраста ее участников. Однако Джерри твердо убежден, что демократический процесс играет важную роль в любой школе любого уровня. «Вы не можете изменить законы штата и федеральные законы, но все они вполне годятся для государственных школ. Если бы учителя сами демократизировали свои классы, это стало бы величайшей революцией в сфере образования. Проблемой же многих школ является то, что большинство педагогов понятия не имеют, как это сделать, потому что они росли совсем в другой среде, да и соответствующих тренинговых программ пока тоже не существует. Зато мы предлагаем онлайновый курс для основателей новых школ, который в ряде случаев подойдет и тем, кто хочет изменить ситуацию в своей школе».

По мнению Джерри, изменениям данного типа может помешать только одно: «если вы не верите в то, что дети прирожденные ученики, у вас ничего не получится».

Принципы учебной программы

Все учебные дисциплины, о которых я упомянул в этой главе, в равной степени важны на всех этапах образования: на дошкольном уровне, в средней школе и после ее окончания. Конечно, их нужно преподавать с учетом возраста и уровня развития учеников. Кроме того, при переходе на персонифицированное образование не менее важно, чтобы дети, подрастая, имели возможность сосредоточиться на одних дисциплинах больше, чем на других. Это и означает свободу выбора и разнообразие[128].

Чтобы наши школы достигли четырех перечисленных выше целей образования и способствовали выработке у учащихся всех восьми важнейших компетенций, важно, чтобы учебная программа в целом отличалась следующими качествами:

• разнообразием: она должна быть всеобъемлющей и охватывать общие темы, понимания которых мы ждем от всех учащихся, и при этом обеспечивать надлежащие возможности для выявления сильных сторон и интересов каждого отдельного ребенка;

• глубиной: она должна гарантировать возможность выбора, чтобы ученики по мере роста могли развивать свои таланты и интересы до желаемой степени углубленности;

• динамичностью: ее следует составить так, чтобы она способствовала сотрудничеству и взаимодействию между учащимися разных возрастов и учителями разных специальностей. Она должна связывать школьников с более широким местным сообществом и по ходу дела развиваться и эволюционировать.

Одним из основных факторов, которые способны уничтожить разнообразие, глубину и динамичность любой учебной программы на корню, является неправильный подход к оцениванию знаний, в частности требования, предъявляемые к учащимся в рамках стандартизированного тестирования. Давайте обсудим этот вопрос.

Глава 7

Ох уж это тестирование!

ДУМАЮ, ЧТО ИЗ ВСЕХ вопросов, обсуждаемых в этой книге, ни один не вызовет такой мощной эмоциональной реакции, как итоговое стандартизированное тестирование учащихся. Интернет буквально кишит видео, на которых учителя, рассуждая на эту тему, рыдают, а родители вне себя от ярости (и наоборот). Миллионы эпитетов, высказанных в блогосфере, весьма подробно описывают стресс, тревогу, расстройства и косвенный ущерб, наносимый детям данным процессом. Протесты против распространения стандартизированных тестов никогда еще не звучали так громко, и тем не менее эти тесты по-прежнему доминируют в образовательном пейзаже США, да и всего остального мира. Взять хотя бы рассказ учительницы пятого класса Ронды Мэттьюз.

«Я объясню вам, как выглядит тестирование в пятом классе, – говорит она[129]. – Прежде всего должна заметить, что мы теряем на подготовку к нему не меньше месяца драгоценного учебного времени. Тесты проводятся в течение шести дней с перерывами и в общей сложности занимают более двух недель. Кроме того, было бы несправедливо по отношению к ученикам, если бы я не давала им возможность попрактиковаться в сдаче теста и не рассказала о некоторых нюансах данного процесса. На это уходит еще две недели. Вот такая схема. И я точно знаю, что в других школах тестирование съедает гораздо больше времени, чем один месяц.

Итоговые экзамены вводят школы в ступор. Как только начинается подготовка к тестированию, прекращается любое живое общение. Чтобы ученики уложились в отведенные для теста временные рамки, я говорю им: “Пожалуйста, не думайте слишком много о тексте. Просто сосредоточьтесь на ответах на вопросы”. В этом году я вообще не собираюсь фокусироваться на содержании вопросов – я и так знаю, что мои ученики умеют читать и думать. Я планирую остановиться на скорости и умении эффективно работать в условиях стресса».

До принятия администрацией Джорджа Буша в 2001 году закона NCLB федеральное правительство требовало от учащихся сдавать в течение двенадцатилетнего курса обучения (так называемая программа K-12) шесть тестов: по одному по чтению и математике в начальной, средней и высшей школе. Теперь же, чтобы получить право претендовать на федеральное финансирование, школьная система вынуждена проводить в государственных школах четырнадцать стандартизированных тестов по чтению и математике, и по состоянию на 2014 год все учащиеся должны иметь по результатам тестирования уровень «эффективное владение навыком» или выше. А в некоторых школьных округах по какой-то необъяснимой причине решили, что и этого недостаточно, и ввели еще и дополнительные тесты. Школы, игнорирующие это указание, подвергаются репрессиям в виде массовых увольнений персонала, а порой и закрытия.

В 2014 году штатам разрешили ходатайствовать об отклонениях от требований, но только при условии принятия Единого комплекса государственных образовательных стандартов. В апреле 2014 года Вашингтон стал первым штатом, которому отказали в таком прошении по причине того, что штат не требовал от школьных округов использования общих экзаменационных баллов. Данный отказ ведет к серьезным ограничениям при использовании штатом средств из федерального бюджета, что заставило одного из членов школьной администрации сказать следующие слова: «Не вижу ни единого способа избежать того, чтобы это не затронуло интересы детей»[130].

Так каковы же реальные проблемы в этой области и пути их решения?

Стандарты и стандартизация

Поймите меня правильно, я вовсе не противник стандартизации в любых ее формах и проявлениях. В некоторых областях она приносит огромную пользу. Недавно, например, мне довелось выступать на ежегодной конференции организации, отвечающей за штрихкоды, – да-да, есть и такая. Штрихкоды – это те малюсенькие черные черточки с циферками, которые сегодня можно увидеть на любом товаре. Первый штрихкод был изобретен в 1948 году Норманом Вудландом, американским аспирантом-машиностроителем. Идея возникла в результате случайно подслушанного им разговора между начальником отдела профориентации университета и руководителем местного супермаркета, который искал более эффективный способ отслеживания складских запасов. Однажды Вудланд, сидя на пляже, машинально выводил на песке точки и тире азбуки Морзе. И когда парень в очередной раз погрузил палец в песок, чтобы провести еще одну параллельную линию, его вдруг осенило; так появился штрихкод.

Сегодня штрихкоды используются повсюду и позволяют организациям отслеживать перемещения любой единицы продукции, на которую они нанесены. Штрихкоды произвели настоящую революцию в управлении логистическими цепочками и существенно упростили применение международных стандартов качества в изготовлении пищевых продуктов, импорте, производстве, медицине и бесчисленном множестве других сфер человеческой деятельности. Наличие штрихкода означает, что продукт соответствует предъявляемым к нему стандартам качества, в какой бы стране он ни был произведен. Никаких сомнений в их реальной пользе ни у кого нет.