А. Мелехин - Ордынский период. Лица эпохи Страница 5

Чингисхан и китайские послы. Иллюстрация из исторического сочинения на персидском языке «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина. Начало XIV века

Следующий период (после 2011 года) внешнеполитической и дипломатической деятельности Чингисхана характеризуется пересмотром в определенной степени концепции его внешней политики; на это его подвигли события 1208–1210 годов, предшествовавшие походу монголов на державу Алтан-хана, а также вероломные действия хорезмшаха в 1218–1219 годах. Новая позиция Чингисхана в деле обеспечения мира между народами заключалась в следующем: мир следовало не просто отстаивать, защищая свою территорию; необходимо было лишить других способности напасть на тебя. Так зародилась новая доктрина международных отношений Чингисхана, получившая название Pax Mongolica: установление и поддержание мира «твердой рукой».

Новая доктрина международных отношений нашла свое отражение в «Великой Ясе» Чингисхана, в которой сказано:

«Запрещается заключать мир с монархом, князем или народом, пока они не изъявили полной покорности…

Когда нужно писать бунтовщикам или отправлять к ним послов, не надо угрожать надежностью и множеством своего войска, но только объявить: если вы подчинитесь, обретете доброжелательство и покой. Если вы станете сопротивляться – что мы знаем? Бог всевечный (Всевышний Тэнгри) знает, что с вами будет».

Битва между монголами и китайцами. Иллюстрация из исторического сочинения на персидском языке «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина. Начало XIV века

Новая доктрина начала претворяться в жизнь с вступлением монголов в войну против чжурчжэньской империи Алтан-хана. Тогда Алтан-хан не пожелал расставаться со своими имперскими амбициями в отношении своих прежних вассалов, как ни в чем ни бывало требовал уплаты ежегодной дани, «по-прежнему препятствовал экономическим отношениям, в частности торговле кочевых племен с Китаем. И поэтому на хуралдае 1210 года «все собравшиеся поддержали замыслы Чингисхана и предложили: «Прежде чем выступать на Алтан-хана, пошлем к нему посла с ультиматумом: приди и подчинись. Если он примет твой ультиматум и явит свою покорность, будет замечательно. В противном случае – мы выступим в поход». Чингисхан одобрил предложенное, послал к Алтан-хану своего нукера Цахар Ходжу (Жафара) и велел передать следующее: «Всевышний Тэнгри передал мне бразды правления всем миром. И теперь уже повсюду люди знают мое имя. Тебе, Алтан-хан, приняв моего посла и выслушав слова мои, следует подчиниться мне, Чингисхану. А коль не покоришься, мы двинем на тебя все наше воинство и покажем тебе, кто есть кто. И тогда пусть Всевышний Тэнгри милостью своею сам решит, кого возвеличить, а кому пойти прахом».

Поскольку Алтан-хан не подчинился, Чингисхан выступил на войну против империи Цзинь. Но прежде, как свидетельствует Рашид ад-Дин, «он один, согласно своему обыкновению, поднялся на вершину холма, развязал пояс и набросил его на шею, развязал завязки кафтана, встал на колени и сказал: «О, Господь извечный (Всевышний, Вечный Тэнгри), ты знаешь и ведаешь, что ветром, (раздувшим) смуту, был Алтан-хан и начало распре положил он. Он безвинно умертвил Охин бархага и Амбагай-хана, которых племена татар, захватив, отправили к нему, а те были старшими родичами отца моего и деда, я же домогаюсь их крови, лишь мстя (им). Если ты считаешь, что мое мнение справедливо, ниспошли мне свыше в помощь силу и (божественное) вспоможение и повели, чтобы с высот ангелы и люди, пери и дивы стали моими помощниками и оказывали мне поддержку!» С полнейшим смирением он вознес это моление; затем сел на коня и выступил».

Древние источники свидетельствуют о том, что подобный «мистический опыт» общения с Верховным божеством стал для Чингисхана привычным, его «обыкновением». И делалось это, в том числе, и для того, чтобы воодушевить своих подданных, укрепить в них веру в правоту совершаемых ими деяний, во вспомоществование Небесного Владыки. Н. С. Трубецкой, анализируя побуждающие моменты действий Чингисхана, писал: «Будучи лично человеком глубоко религиозным, постоянно ощущая свою личную связь с божеством, Чингисхан считал, что эта религиозность является непременным условием той психической установки, которую он ценил в своих подчиненных. Чтобы бесстрашно и беспрекословно исполнять свой долг, человек должен твердо, не теоретически, а интуитивно, всем своим существом верить в то, что его личная судьба, точно так же, как и судьба других людей и всего мира, находится в руках высшего, бесконечно высокого и не подлежащего критике существа; а таким существом может быть только Бог (Всевышний)…»

По возвращении из победоносного похода в Северный Китай Чингисхан приступил к ликвидации серьезной угрозы западным рубежам Великого Монгольского Улуса, которая возникла в результате захвата власти в государстве кара-киданей Хучулугом, сыном последнего найманского правителя Таян-хана. Хучулуг не только вынашивал планы возврата бывших найманских земель, но и стремился привлечь под свои знамена остатки недобитых Чингисханом мэргэдов, а также недовольных своим вассальным положением «лесных» народов, в том числе хорь тумэдов, киргизов, дабы единым фронтом выступить против Великого Монгольского Улуса.

Статуя Чингисхана. Улан-Батор. Монголия

В то же самое время, когда проводились указанные выше операции, произошли события, которые решающим образом повлияли как на будущее самого Великого Монгольского Улуса, так и на судьбы народов и государств Средней и Юго-Западной Азии, Закавказья, Восточной Европы, в первую очередь Руси.

А началось все с прибытия в 1215 году в окрестности Чжунду (нынешний Пекин), где в то время еще находился Чингисхан, посольства хорезмшаха, государство которого к этому времени достигло пика своего могущества. Глава хорезмийского посольства Беха ад-Дин-Рази передал Чингисхану предложение султана Мухаммеда установить добрососедские отношения и развивать взаимовыгодную торговлю. Это предложение полностью соответствовало тогдашним стремлениям Чингисхана, и он дал свое согласие на предложение хорезмшаха. Однако в процессе дальнейших действий обеих сторон им стали предельно ясны истинные интересы и замыслы друг друга. Впрочем, если современники этих событий, а вслед за ними и нынешние исследователи едины во мнении, что хорезмшах, уже тогда замышлявший завоевание Китая, отправил своих послов, прежде всего, для того, чтобы убедиться в истинности слухов, доходивших до него из этого региона, и выведать информацию о боевой силе Великого Монгольского Улуса, то в отношении планов Чингисхана (во всяком случае, до трагических событий в Отраре) и причин похода на державу хорезмшаха такого единства нет.

Источники же говорят о следующем: Чингисхан отправил к хорезмшаху свое посольство, которое «имело целью стремление к установлению отношений мира, дружбы и к следованию путем доброго соседства. Послы сказали: «Великий хан приветствует тебя и говорит: “От меня не скрыто, как велико твое дело, мне известно и то, чего ты достиг в своей власти. Я узнал, что твое владение обширно и твоя власть распространилась на большинство стран земли, и поддержание мира с тобой я считаю одной из своих обязанностей. Ты для меня подобен самому дорогому моему сыну. Не скрыто и для тебя, что я завладел Китаем и соседними с ним странами тюрок и их племена уже покорились мне. И ты лучше всех людей знаешь, что моя страна – скопища войск и рудники серебра и в ней столько [богатств], что излишне искать какую-либо другую. И если сочтешь возможным открыть купцам обеих сторон путь для посещения, то это [было бы] на благо всем и для общей пользы”».

Хорезмшаха возмутило то, как к нему обращался Чингисхан: «Кто же этот проклятый, чтобы обращаться ко мне как к сыну?» Но уповая на силу своей армии, «тогда султан согласился на то, чего просил Чингисхан в отношении перемирия. И Чингисхан был рад этому. Состояние перемирия продолжалось до тех пор, пока из его страны в Отрар не прибыли купцы…» Средневековой арабский летописец Ибн ал-Асир повествует о последующих событиях так: «Их царь, зовущийся Чингисхан… отправил группу купцов с большим количеством слитков серебра, бобровых мехов и других товаров в города Мавераннахра Самарканд и Бухару, чтобы они купили для него одежду для облачения. Они прибыли в один из городов тюрков, называемый Отрар, а он – крайний предел владений хорезмшаха. Там у него был наместник. Когда эта группа [купцов] прибыла туда, он послал к хорезмшаху, сообщая ему об их прибытии и извещая о том, что они имеют ценного. Хорезмшах послал к нему [гонца], приказывая убить их, забрать все, что у них было, и отправить к нему. Тот убил их и отправил то, что они имели, а было много всякого [добра]. Когда [их товары] прибыли к хорезмшаху, он поделил их между купцами Бухары и Самарканда, взяв себе восьмую часть».