Гилберт Честертон - Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown Страница 14

 The priest had snatched a day from his business at Glasgow to meet his friend Flambeau, the amateur detective, who was at Glengyle Castle with another more formal officer investigating the life and death of the late Earl of Glengyle. That mysterious person was the last representative of a race whose valour, insanity, and violent cunning had made them terrible even among the sinister nobility of their nation in the sixteenth century. None were deeper in that labyrinthine ambition, in chamber within chamber of that palace of lies that was built up around Mary Queen of Scots.

The rhyme in the country-side attested the motive and the result of their machinations candidly (о причине и результате их козней откровенно свидетельствовал стишок, /известный/ в округе; rhyme – рифма; рифмованный стих; to attest – подтверждать; свидетельствовать; motive – мотив; причина; machination – плетение интриг; козни; candidly – открыто, откровенно):

As green sap to the summer trees (как зеленый сок/живица/сила /добавляется/ к летним деревьям; summer – летний)Is red gold to the Ogilvies (так и красное золото /добавляется/ к /богатству семейства/ Оджилви[5]).

For many centuries there had never been a decent lord in Glengyle Castle (в течение многих веков в замке Гленгайл не было ни одного достойного господина; century – столетие, век; decent – приличный; порядочный; lord – господин); and with the Victorian era one would have thought that all eccentricities were exhausted (с приходом викторианской эпохи могло показаться, что все странности исчерпали себя; one would think – казалось бы; eccentricity – эксцентричность, странность; to exhaust – исчерпывать). The last Glengyle, however, satisfied his tribal tradition by doing the only thing that was left for him to do; he disappeared (последний /из рода/ Гленгайл, однако, поддержал: «выполнил» семейную традицию, сделав единственную вещь, которая оставалась для него: он исчез; to satisfy – удовлетворять; соответствовать; выполнять; tribal – родовой; семейный; to leave; to appear – показываться; появляться; to disappear – исчезать). I do not mean that he went abroad (я не имею в виду, что он уехал за границу); by all accounts he was still in the castle (судя по всему: «по всеобщему признанию», он все еще был в замке; account – счет; отчет; мнение; оценка), if he was anywhere (если вообще он где-нибудь был). But though his name was in the church register and the big red Peerage (но хотя его имя значилось: «было» в церковных книгах и в большой красной книге пэров; register – журнал записей; книга учета), nobody ever saw him under the sun (никто на свете никогда не видел его самого; under the sun – в этом мире; на свете: «под солнцем»; sun – солнце).

 The rhyme in the country-side attested the motive and the result of their machinations candidly:

As green sap to the summer treesIs red gold to the Ogilvies.

For many centuries there had never been a decent lord in Glengyle Castle; and with the Victorian era one would have thought that all eccentricities were exhausted. The last Glengyle, however, satisfied his tribal tradition by doing the only thing that was left for him to do; he disappeared. I do not mean that he went abroad; by all accounts he was still in the castle, if he was anywhere. But though his name was in the church register and the big red Peerage, nobody ever saw him under the sun.

If anyone saw him it was a solitary man-servant, something between a groom and a gardener (если кто его и видел, то это был отшельник-слуга, выполнявший обязанности конюха и садовника: «что-то между конюхом и садовником»; solitary – одиночный; отшельник; man – человек; мужчина; servant – прислуга). He was so deaf that the more business-like assumed him to be dumb (он /слуга/ был таким глухим, что более деловые люди считали его немым; to assume – принимать; предполагать); while the more penetrating declared him to be half-witted (в то время как более прозорливые объявляли его слабоумным; while – пока; в то время как; penetrating – проникающий; проницательный; half-witted – слабоумный; wit – остроумие; разум). A gaunt, red-haired labourer, with a dogged jaw and chin, but quite blank blue eyes (сухопарый рыжеволосый труженик с упрямым подбородком: «упрямой челюстью и подбородком» и абсолютно бессмысленными голубыми глазами; labourer – /неквалифицированный/ рабочий; labour – труд; blank – пустой; чистый; бессмысленный /о взгляде/), he went by the name of Israel Gow (он был известен под именем Израэля Гау; to go by the name – слыть; быть известным под именем), and was the one silent servant on that deserted estate (и он был единственным немым слугой в том заброшенном поместье; silent – безмолвный, молчаливый; silence – тишина; безмолвие; desert – пустыня; estate – поместье). But the energy with which he dug potatoes (но рвение: «энергия», с которым он копал картошку; to dig), and the regularity with which he disappeared into the kitchen (и регулярность, с которой он исчезал в кухне) gave people an impression that he was providing for the meals of a superior (создавало у людей впечатление, что он снабжает едой хозяина; to give – давать; to provide with – снабжать; обеспечивать; superior – глава; начальник), and that the strange earl was still concealed in the castle (и что странного графа все еще прячут в замке). If society needed any further proof that he was there (если /обществу/ требовались дополнительные доказательства, что он был там), the servant persistently asserted that he was not at home (то слуга неизменно отвечал, что хозяина: «его» нет дома; persistent – постоянный, стабильный, неизменный).

 If anyone saw him it was a solitary man-servant, something between a groom and a gardener. He was so deaf that the more business-like assumed him to be dumb; while the more penetrating declared him to be half-witted. A gaunt, red-haired labourer, with a dogged jaw and chin, but quite blank blue eyes, he went by the name of Israel Gow, and was the one silent servant on that deserted estate. But the energy with which he dug potatoes, and the regularity with which he disappeared into the kitchen gave people an impression that he was providing for the meals of a superior, and that the strange earl was still concealed in the castle. If society needed any further proof that he was there, the servant persistently asserted that he was not at home.

One morning the provost and the minister (for the Glengyles were Presbyterian) were summoned to the castle (однажды утром мэра города и пастора (ибо Гленгайлы принадлежали к пресвитерианской церкви: «были пресвитерианцами») позвали в замок; to summon – вызвать; позвать; minister – министр; посланник; священник). There they found that the gardener, groom and cook had added to his many professions that of an undertaker (там они обнаружили, что садовник, конюх и повар добавил к своим многим профессиям и /профессию/ гробовщика; to find – находить, обнаруживать), and had nailed up his noble master in a coffin (и заколотил в гроб своего высокородного хозяина; to nail up – заколачивать; nail – ноготь; гвоздь). With how much or how little further inquiry this odd fact was passed (в какой степени: «много или мало» продвигалось дальнейшее расследование этого странного случая; inquiry – вопрос; запрос; расследование; fact – обстоятельство; факт; событие; случай), did not as yet very plainly appear (не было пока на данный момент /очень/ понятно; as yet – пока; на данный момент; plainly – ясно); for the thing had never been legally investigated (поскольку этот случай никогда не расследовался официально; thing – вещь; ситуация; legal – правовой; судебный; законный; investigation – расследование) till Flambeau had gone north two or three days before (пока Фламбо, дня через два-три, не отправился на север; before – впереди; вперед; до, раньше /указывает на предшествование во времени/). By then the body of Lord Glengyle (if it was the body) had lain for some time in the little churchyard on the hill (к тому времени тело графа Гленгайла (если то было его тело) покоилось: «пролежало» на маленьком церковном кладбище, на холме, в течение некоторого времени; to lie; church – церковь; yard – ярд; внутренний двор).

 One morning the provost and the minister (for the Glengyles were Presbyterian) were summoned to the castle. There they found that the gardener, groom and cook had added to his many professions that of an undertaker, and had nailed up his noble master in a coffin. With how much or how little further inquiry this odd fact was passed, did not as yet very plainly appear; for the thing had never been legally investigated till Flambeau had gone north two or three days before. By then the body of Lord Glengyle (if it was the body) had lain for some time in the little churchyard on the hill.

As Father Brown passed through the dim garden and came under the shadow of the château (когда отец Браун прошел через сумрачный сад и подошел к замку, отбрасывающему тень: «вошел в тень от замка»; dim – тусклый; неяркий; to pass through – проходить сквозь; under – у; около; под), the clouds were thick and the whole air damp and thundery (тучи сгустились, а /весь/ воздух был влажным и предвещал грозу: «грозовым»; thunder – гром; thundery – грозовой, предвещающий грозу). Against the last stripe of the green-gold sunset he saw a black human silhouette (на фоне последней полоски золотисто-зеленого заката он увидел черный силуэт человека; sunset – заход солнца; закат); a man in a chimney-pot hat, with a big spade over his shoulder (человека в цилиндре, с большой лопатой на плече; chimney-pot hat – цилиндр; chimney-pot – колпак дымовой трубы; chimney – труба; pot – горшок; котелок; spade – лопата; shoulder – плечо). The combination was queerly suggestive of a sexton (такое нелепое сочетание напоминало о могильщике; queerly – странно, необычно; sexton – церковный сторож; пономарь; могильщик); but when Brown remembered the deaf servant who dug potatoes, he thought it natural enough (но когда отец Браун припомнил глухого слугу, который копал картошку, он подумал, что все достаточно естественно). He knew something of the Scotch peasant (он знал кое-что о шотландском крестьянине); he knew the respectability which might well feel it necessary to wear “blacks” for an official inquiry (он знал о благоприличии, которое вполне могло подсказать: «почувствовать», что необходимо надеть черную /одежду/ для официального расследования; to respect – уважать; почитать; чтить); he knew also the economy that would not lose an hour’s digging for that (он также знал о расчетливости, которая не потеряет и часа /который можно было бы уделить выкапыванию картофеля/ в связи с этим). Even the man’s start and suspicious stare as the priest went by were consonant enough with the vigilance and jealousy of such a type (даже то, как человек /слуга/ вздрогнул и недоверчиво пристально глядел на проходящего священника, прекрасно увязывалось: «согласовывалось» с настороженностью и беспокойством человека такого типа; suspicious – подозрительный; недоверчивый; consonant – согласный; совпадающий; совместимый; vigilance – бдительность, настороженность; jealousy – ревность; зависть; подозрительность; беспокойство).