Е. Ганапольская - Россия: характеры, ситуации, мнения. Книга для чтения. Выпуск 2. Ситуации Страница 2

– Бо́же мой, бо́же мой! – сказа́ла Ма́рья Гаври́ловна, схвати́в его́ ру́ку. – Так э́то бы́ли вы! И вы не узнаёте меня́?

Бурми́н побледне́л… и бро́сился к её нога́м…

Пушкин Александр Сергеевич (1799–1837) – великий поэт и писатель, в произведениях которого складывались нормы современного русского литературного языка; родоначальник новой русской литературы. Автор романа в стихах «Евгений Онегин», исторических драм, ряда повестей, сказок; непревзойдённый лирик, по праву заслуживший свой почётный титул «солнце русской поэзии».

Вопросы и задания

1. Опишите время, о котором рассказывает Пушкин. Какой была эта эпоха в вашей стране?

2. Опишите полковника Бурмина. Чем он нравился барышням?

3. Расскажите о романическом объяснении героев. Какова жизненная история Бурмина? (Каким он был в молодости? Почему мог совершить шутку в церкви? Что говорит о том, что он изменился?)

4. Какая ситуация сложилась в жизни Марьи Гавриловны? Какие выходы из неё вы бы ей предложили?

5. Какие причины повлияли на поступок Бурмина? Как вы понимаете фразу Бурмина: «…казалось, кто-то меня так и толкал»?

Ф. М. Достоевский. Игрок (отрывок из романа)

1

Появле́ние ба́бушки у руле́тки[11] произвело́ глубо́кое впечатле́ние на пу́блику. Семидесятиле́тняя же́нщина без ног и жела́ющая игра́ть – коне́чно, был слу́чай не обы́денный.

Ба́бушка снача́ла ста́ла осма́тривать игроко́в. Она́ задава́ла мне ре́зкие, отры́вистые вопро́сы полушёпотом: кто э́то тако́й? э́то кто така́я? Я по возмо́жности растолкова́л ба́бушке, что зна́чат э́ти многочи́сленные комбина́ции ста́вок и ра́зные отте́нки в систе́ме чи́сел. Ба́бушка слу́шала внима́тельно, запомина́ла, переспра́шивала и зау́чивала.

– А что тако́е zero? Вот э́тот крупье́, гла́вный-то, кри́кнул сейча́с zero? И почему́ он всё загрёб,[12] что ни́ было на столе́? Э́дакую ку́чу, всё себе́ взял? Э́то что тако́е?

– A zero, ба́бушка, вы́года ба́нка. Е́сли ша́рик упадёт на zero, то всё, что ни поста́влено на столе́, принадлежи́т ба́нку без расчёта. А е́сли вы перед э́тим ста́вили на zero, то, когда́ вы́йдет zero, вам пла́тят в три́дцать пять раз бо́льше.

– Как, в три́дцать пять раз, и ча́сто выхо́дит? Что ж они́, дураки́, не ста́вят?

– Три́дцать шесть ша́нсов про́тив, ба́бушка.

– Вот вздор! Посто́й, со мной есть де́ньги – вот! На, поста́вь сейча́с на zero.

– Ба́бушка, zero то́лько что вы́шел, – сказа́л я, – ста́ло быть, тепе́рь до́лго не вы́йдет. Вы мно́го проигра́ете; подожди́те хоть немно́го.

– Ну, вздор, вздор! Во́лка боя́ться – в лес не ходи́ть. Что? Проигра́л? Ставь ещё!

Проигра́ли и второ́й фридрихсдо́р; поста́вили тре́тий. Ба́бушка едва́ сиде́ла на ме́сте, она так и впила́сь горя́щими глаза́ми в пры́гающий ша́рик. Проигра́ли и тре́тий. Ба́бушка из себя́ выходи́ла, на ме́сте ей не сиде́лось, да́же кулако́м сту́кнула по столу́.

– Эх ведь его́! – серди́лась ба́бушка. – Да ско́ро ли э́тот зери́шка прокля́тый вы́йдет? Жива́ не хочу́ быть, а уж досижу́ до zero! Алексе́й Ива́нович, ставь два золоты́х за раз! Э́то сто́лько проигра́ешь, что и вы́йдет зеро́, так ничего́ не возьмёшь.

Я поста́вил два фридрихсдо́ра. Ша́рик до́лго лета́л по колесу́, наконе́ц стал пры́гать по зазу́бринам.[13] Ба́бушка замерла́ и сти́снула мою́ ру́ку, и вдруг – хлоп!

– Zero, – провозгласи́л[14] крупье́.

– Ви́дишь, ви́дишь! – бы́стро оберну́лась ко мне ба́бушка, вся сия́ющая и дово́льная. – Я ведь сказа́ла, сказа́ла тебе́! И надоу́мил меня́ сам госпо́дь поста́вить два золоты́х. Ну, ско́лько же я тепе́рь получу́? Что ж не выдаю́т?

Ба́бушке вы́дали запеча́танный в си́ней бума́жке тяжелове́сный свёрток с пяти́десятью фридрихсдо́рами и отсчита́ли не запеча́танных ещё два́дцать фридрихсдо́ров. Всё э́то я пригрёб к ба́бушке лопа́ткой.

– Faites le jеu messieurs! Де́лайте ста́вки, господа́! – приглаша́л ста́вить крупье́.

– Го́споди! Опозда́ли! Сейча́с заве́ртят! Ставь, ставь! – захлопота́ла ба́бушка. – Да скоре́е!

– Да куда́ ста́вить-то, ба́бушка?

– На zero, на zero! Опя́ть на zero! Ставь как мо́жно бо́льше! Ско́лько у нас всего́? Се́мьдесят фридрихсдо́ров? Нечего́ их жале́ть, ставь по двадцати́ фридрихсдо́ров ра́зом.

– Опо́мнитесь, ба́бушка! Он иногда́ по две́сти раз не выхо́дит! Уверя́ю вас, вы весь капита́л проигра́ете.

– Ну, врёшь, врёшь! Ставь! Зна́ю, что де́лаю, – да́же затрясла́сь в исступле́нии ба́бушка.

Колесо́ заверте́лось, и вы́шло трина́дцать. Проигра́ли!

– Ещё! Ещё! Ещё! Ставь ещё! – крича́ла ба́бушка. Я уже́ не противо-ре́чил и, пожима́я плеча́ми, поста́вил ещё двена́дцать фридрихсдо́ров. Колесо́ верте́лось до́лго. Ба́бушка про́сто дрожа́ла, следя́ за колесо́м. «Да неу́жто она́ и в са́мом де́ле ду́мает опя́ть zero вы́играть?» – поду́мал я, смотря́ на неё с удивле́нием. Ша́рик вскочи́л в кле́тку.

– Zero! – кри́кнул крупье́.

– Что? – с неи́стовым[15] торжество́м обрати́лась ко мне ба́бушка.

Я сам был игро́к; я почу́вствовал э́то в ту са́мую мину́ту. У меня́ ру́-ки-но́ги дрожа́ли, в го́лову уда́рило. Коне́чно, э́то был ре́дкий слу́чай, что на каки́х-нибудь десяти́ уда́рах три ра́за вы́скочил zero. С ба́бушкой, как с вы́игравшей са́мый значи́тельный вы́игрыш, осо́бенно внима́тельно и почти́тельно рассчита́лись. Два́дцать фридрихсдо́ров ей вы́дали зо́лотом, а четы́ре ты́сячи – ба́нковскими биле́тами.

Ба́бушка сия́ла. Все на́ши окружи́ли её с поздравле́ниями.

Вопросы и задания

1. Почему бабушка произвела впечатление на публику?

2. Почему бабушка решила поставить на zero? Какие эпизоды можно выделить в бабушкиной игре?

3. Опишите, какие чувства испытывали бабушка и герой: 1) когда следили за чужой игрой; 2) когда в первый раз поставили на zero; 3) когда выигрыш долго не выходил; 4) когда выигрывали.

4. Докажите, что: 1) бабушка – азартный человек; 2) герой хорошо знаком с правилами игры; 3) герой хотел вести себя разумно, но «сам был игрок».

2

На сле́дующий день мы отпра́вились опя́ть на руле́тку.

Ба́бушка пря́мо наки́нулась на zero и то́тчас же веле́ла ста́вить по двена́дцать фридрихсдо́ров. Поста́вили раз, второ́й, тре́тий – zero не выходи́л. «Ставь, ставь!» – толка́ла меня́ ба́бушка в нетерпе́нии. Я слу́шался.

– Ско́лько раз проигра́ли? – спроси́ла она́ наконе́ц.

– Да уж двена́дцатый раз ста́вил, ба́бушка. Сто со́рок четы́ре фридрихсдо́ра проигра́ли. Я вам говорю́, ба́бушка, до ве́чера, пожа́луй…

– Молчи́! – переби́ла ба́бушка. – Поста́вь на zero и поста́вь сейча́с на кра́сную ты́сячу гу́льденов. На, вот биле́т.

Кра́сная вы́шла, a zero опя́ть ло́пнул, верну́ли ты́сячу гу́льденов.

– Ви́дишь, ви́дишь! – шепта́ла ба́бушка. – Почти́ всё, что проста́вили, вороти́ли. Ставь опя́ть на zero; ещё раз де́сять поста́вим и бро́сим.

Но на пя́том ра́зе ба́бушка совсе́м соску́чилась.

– Брось э́тот зери́шко к чёрту. На, ставь все четы́ре ты́сячи гу́льденов на кра́сную, – приказа́ла она́.

– Ба́бушка! Мно́го бу́дет; ну как не вы́йдет кра́сная, – умоля́л я; но ба́бушка чуть меня́ не приби́ла. Нечего́ бы́ло де́лать, я поста́вил на кра́сную вес четы́ре ты́сячи гу́льденов, вы́игранных вчера́. Колесо́ заверте́лось. Ба́бушка сиде́ла споко́йно и го́рдо вы́прямившись, не сомнева́ясь в непреме́нном вы́игрыше.

– Zero, – возгласи́л крупье́.

Снача́ла ба́бушка не поняла́, но когда́ уви́дела, что крупье́ загрёб её четы́ре ты́сячи гу́льденов вме́сте со всем, что стоя́ло на столе́, и узна́ла, что zero, кото́рый так до́лго не выходи́л и на кото́ром мы проигра́ли почти́ две́сти фридрихсдо́ров, вы́скочил, то а́хнула на весь зал. Круго́м да́же засмея́лись.

– Ба́тюшки! – крича́ла ба́бушка. – Э́то ты! Э́то всё ты! Э́то ты меня́ отговори́л! Пошёл вон от меня́!

– Проща́йте, ба́бушка, – поверну́лся я уходи́ть.

– Алексе́й Ива́нович, Алексе́й Ива́нович, оста́нься! Куда́ ты? Ну, чего́, чего́? Ишь рассерди́лся! Дура́к! Ну побу́дь, побу́дь ещё, ну, не серди́сь, я сама́ ду́ра! Ну скажи́, ну что тепе́рь де́лать!

– Я, ба́бушка, не возьму́сь вам подска́зывать, потому́ что вы меня́ же бу́дете обвиня́ть. Игра́йте са́ми; прика́зывайте, я ста́вить бу́ду.

Поста́вили и проигра́ли, пото́м ещё и ещё проигра́ли.

– Ба́бушка, все двена́дцать ты́сяч ушли́, – доложи́л я.

– Ви́жу, что все ушли́, – проговори́ла она́ в како́м-то споко́йствии бе́шенства, е́сли так мо́жно вы́разиться, – ви́жу, ба́тюшка, ви́жу, – говори́ла она́, смотря́ пред собо́ю неподви́жно и как бу́дто разду́мывая, – эх! жива́ не хочу́ быть, ставь ещё четы́ре ты́сячи гу́льденов!

Я наменя́л до двена́дцати ты́сяч флори́нов зо́лотом и биле́тами и вы́нес ба́бушке. Вдруг подскочи́л Де-Грие́.

– Madame, madame, – медо́вым го́лосом шепта́л ба́бушке Де-Грие́, – madame, так ста́вка не идёт… нет, нет…

– А как же? Ну, научи́! – обрати́лась к нему́ ба́бушка.

Де-Грие́ вдруг бы́стро заболта́л по-францу́зски, на́чал сове́товать, говори́л, что на́до ждать шанс, стал рассчи́тывать каки́е-то ци́фры… ба́бушка ничего́ не понима́ла.