Глазами геолога - Рудольф Константинович Баландин Страница 4

За долгий юрский период одни аммониты закономерно сменялись другими. По ним нетрудно уточнить «юрское время». Если встретилась гладкая раковина аммонита (филоцераса), значит, мы — в нижней юре или средней. А если попалась спиральная раковина кардиоцераса или узорная двустворчатая — тригонии, значит, мы — в верхней юре.

А сколько других обитателей юрских морей! И губки, и раки, и круглые морские ежи, и родственники каракатиц — белемниты.

Но истинные хозяева планеты в мезозое — ящеры.

Летающие ящеры юры — настоящие драконы. Они обтянуты гладкой кожей. На передних лапах неимоверно разрослись мизинцы, и от них к задним лапам тянется перепонка.

В лесах не редкость археоптериксы — предки современных птиц величиной не больше грача. Но особенно много ящеров на суше.

В морях резвятся ихтиозавры, похожие на дельфинов. Плезиозавры вытягивают из волн свои змеино-лебединые шеи. Хищные плезиозавры вспенивают воды, и огромные их пасти с трехгранными зубами наводят ужас на всех плавучих тварей.

Пыхтя и ломая деревья, словно камышинки, двигаются по мелководью атлантозавры. Настоящие бродячие дома: двадцать метров в длину и девять в высоту!

Стуча костяными плашками на загривке, грозно выступает стегозавр. Он могуч и вооружен: даже на хвосте — острые шипы. Не обзавелся великан лишь одной малостью: в его черепной коробке мозга столько же, как у котенка, — в двадцать, тридцать раз меньше, чем у нас с вами. А ведь мозг — самое главное.

У всех ящеров-великанов мозг маленький. Стоит лишь взглянуть на них — горы мяса! — сразу становится ясным, что они в своей жизни могли похвастаться только непомерной физической силой.

В истории Земли постоянно соперничали сила и ум. И в конце концов непременно побеждал ум. Не случайно гигантские звери никогда не достигали такого могущества, которого достигли — даже без помощи техники — наши с вами мудрые, хотя и не очень сильные предки.

На лесистых берегах юрских болот блаженно пасутся травоядные ящеры. Они — само спокойствие, физическая мощь, лень и тупость. Довольно фыркая, они шумно обирают листья с деревьев.

Но громкие крики хищников наводят ужас на травоядных увальней. Против их исполинской силы выступает другая сила — свирепая, кровожадная.

Хищные динозавры — гроза юрских равнин. Самые крупные из них — цератозавры и аллозавры — поднимаются на десять метров над землей.

Юрский период — время рептилий и голосемянных растений.

Какую мощь надо иметь, чтобы уберечься от этих убийц? Быть огромнее атлантозавра? Невозможно. Тяжесть собственного тела прижмет к земле, раздавит. Или надо иметь прочную защитную броню? Но ведь стегозавр защищен превосходно, однако и он терпит поражение в стычке с тиранозавром.

Хищники стремительны, хитры и беспощадны. Они снабжены клыками и когтями. Их гонит голод туда, где пахнет мясом и кровью. Они рыщут, подчиняясь велению своего прожорливого желудка.

Но если бы вдруг на всей Земле исчезли хищные животные, оставшимся в живых мирным травоядным не стало бы легче. Они испытали бы множество невзгод, ослабли и, может быть, очень скоро полностью бы вымерли.

Хищники — необходимая деталь в необыкновенно сложном, но точно отрегулированном механизме природы. Они пожирают гниющую падаль, убивают больных. Из великого множества разнообразных тварей остаются в живых самые быстрые, самые ловкие, самые защищенные и — что может быть наиболее важно — самые смышленые. Так происходит в природе естественный отбор.

Четвертый маршрут. Палеоген

В начале кайнозойской эры моря наступают на сушу, как некогда в юре. Под водой почти вся Европа, Крым и Кавказ. Теплые волны палеогенового моря Тетис плещутся в Подмосковье.

По берегам морей образуются обширные мелководные лиманы, прогретые солнцем. Над равнинами и болотами свободно текут потоки теплого воздуха, перенося избыток тропической жары к полюсам.

Тепло в палеогене.

В Западной Европе и у нас, до широты Киева, раскинулись влажные джунгли с вечнозелеными лаврами, миртами, пальмами, древовидными папоротниками и хвойными великанами — секвойями.

Севернее, вплоть до нынешних берегов Ледовитого океана, тянутся смешанные леса: дуб, каштан, бук, магнолия, береза, секвойя, ель, а местами даже сабаловая пальма.

На Чукотке, Аляске и Шпицбергене — богатые леса!

Палеоген — прекрасная пора, чем-то напоминающая сказочные райские времена.

Травоядные животные блаженствуют среди обильных лугов. Плотоядные хищники блаженствуют среди упитанных травоядных животных.

Странное это время. Живут все близкие предки современных животных. Но предки, удивительнейшим образом не похожие на своих потомков.

Можно ли поверить, что невзрачному коротконогому существу суждено стать могучим слоном; рогатому, напоминающему лося сиватерию обзавестись грациозным родственником — жирафом, а четырехпалому зверьку фенакодусу начать ряд животных, который ведет к нашей красавице лошади.

Не зная палеонтологии, невозможно угадать судьбу палеогеновых животных: кто из них станет великаном, а кто — карликом, кто — увальнем, а кто — стремительным скакуном.

Впрочем, предсказывать будущее всегда очень трудно, и всегда надо быть готовым к ошибкам. Ведь и некоторые школьники, которым пророчат славное будущее, не оправдывают надежд и становятся посредственными учеными, писателями или инженерами. А неприметные дети, преодолев множество трудностей, превращаются в людей великих душой и разумом.

Многие диковинные животные палеогена не дожили до нашего времени, не сумели измениться, приспособившись к новым условиям жизни. Они особенно интересны.

Уинтатерий — по внешнему виду нечто среднее между слоном и носорогом — имеет голову, украшенную шестью рогами. Под этим украшением, в толстой черепной коробке, прячется маленькая толика мозга.

Моропус — как гибрид. Шея и голова у него лошадиные, спина и хвост, как у тапира, ноги и ступни, как у носорога. И вместе с тем у него когтистые лапы.

В пустынных степях Центральной Азии вышагивают от оазиса к оазису стада самых крупных млекопитающих Земли — индрикатериев, безрогих родственников носорогов. Они вдвое выше и длиннее современных носорогов!

А в море Тетис живут бесчисленные нуммулиты. Их раковины мелки и круглы. Нуммулит умирает, и раковина его падает на дно. Словно оставляет нуммулит монетку в память о своем посещении света. Раковинки скопляются на дне и постепенно цементируются в плотный нуммулитовый известняк.

Пройдет несколько десятков миллионов лет, и смуглые египтяне под мерное пение примутся вытаскивать из каменоломен известковые глыбы, обтесывать их и передвигать в сторону города Дельфы. Нуммулитовый известняк, плита за плитой, сложит знаменитые египетские пирамиды. Как будто бы для того и жили нуммулиты, чтобы стать памятником властолюбивым и боящимся смерти фараонам.

Палеогеном началась эра млекопитающих. Подобно своим предшественникам — ящерам, они заполнили