Формы в мире почв - Игорь Николаевич Степанов Страница 7

Мы с гордостью говорим, что отечественное почвоведение генетическое, ибо в своих построениях оно в первую очередь исходит из генезиса, происхождения свойств, явлений, тел, забывая, однако, что в почвоведении генезис всегда спорен, гипотетичен. Можно ли ставить спорное в качестве аксиомы? Можно ли на умозрительном строить объективную теорию? Но это делается, и многие исследования почвоведов направлены на подтверждение ранее установленных гипотетических генетических предположений, а не на поиск новых наблюдаемых величин.

А. Эйнштейн (1965, с. 9) указывал, что высший долг исследователя — поиск принципов, т. е. элементарных законов, отражающих общие черты множества опытных фактов. На их основе путем дедукции строят картину мира, проверяют теорию по вытекающим из нее следствиям. Отдельные опытные факты теоретику бесполезны без системы принципов.

Идея использования принципов в науках о Земле высказана академиком Б. М. Кедровым (1983). По его мнению, научные проблемы следует решать не только методами генетического анализа, по и методами структурных аксиоматических исследований. Например, нельзя создать генетическую классификацию почв, основанную только на генетических признаках; такая классификация должна строиться на структурных принципах, т. е. на формализованных и абстрактных понятиях об элементах и характере их соотношений в почвенной системе.

КОНКРЕТНОЕ — АБСТРАКТНОЕ

Почвовед привык работать с конкретными, реальными объектами. Но в конце концов при обобщении материалов ему приходится обращаться к иной форме познания действительности, математизировать полученные данные. Математизация — это уже особая форма познания. Она вытекает из необходимости перехода от живого созерцания — сбора фактического материала и получения простейших выводов — к практике через абстракцию.

При математизации почвоведения очень трудно найти тот рубеж в противопоставлении понятий «конкретное — абстрактное», который привел бы к действительной абстракции отдельных черт почв и горных пород. Одни исследователи настолько отрываются от реального мира почв, что уходят в область «чистого мышления», другие, боясь потерять то или иное свойство почвы, не могут отвлечься от их вещественного содержания. Как же в таком случае проводить абстрагирование?

Проследим процесс абстрагирования на примере изучения почвенного профиля по этапам от нематематического (I) к математическим (II–IV).

I. Подробное описание качества каждого конкретного профиля с помощью понятий о механическом составе, цвете и пр. (глина, песок, суглинок, черная, серая, комковатая и др.).

II. Отвлечение от конкретных почвенных свойств путем выделения стандартной основы — почвенного профиля, состоящего из горизонтов А, В и С.

III. Отвлечение от конкретных величин и чисел путем определения простых соотношений между элементарными свойствами почв, их окислами, агрегатами, горизонтами.

IV. Отвлечение не только от конкретной природы почв, но и от конкретного смысла отношений. Например, отношения между почвенными профилями, горизонтами выражаются посредством операций симметрии и других преобразований.

История развития почвенной картографии — яркий образец поэтапного возрастания роли человеческого сознания от конкретного, реального к абстрактному. В додокучаевское время линия на карте означала лишь то, что по обе стороны от нее имеются качественно различные почвы. Позже границы приобрели иной смысл: они очерчивали формы, различающиеся по содержанию. На следующем этапе внутрипочвенное содержание стали отделять от формы ареала, выясняя их возможное разнообразие. Поиск начался с выявления элементарных форм, которые первоначально классифицировали по аналогии со случайными фигурами: древовидная, лопастная, ковровая.

Очередной этап — продолжение поиска элементарных почвенных ячеек, но на более формализованном уровне, с привлечением аппарата теории симметрии. Вместо «древовидная форма» стали говорить «топологическое дерево» или «ветвящаяся система с точками членения»; другие неправильные формы аппроксимируются, т. е. заменяются более простыми формами, но близкими к исходным, такими, как квадрат, прямоугольник, ромб, окружность, эллипс. На этом этапе контур уже не разграничивает почвы с различными свойствами; ему придается более важная роль— он ограничивает формы естественных почвенных тел и почвенных систем, а также входящих в них структурных элементов.

Впереди очень важная для науки и практики задача-определение характера пространственных соотношений почвенных тел, или, иначе, геометрической структуры почвенного покрова. Здесь оперирование с абстрактными образами должно происходить на уровне анализа математических структур. Конечная цель — установление соотношений между реальными почвенными и математическими структурами.

Абстракция — форма познания, основанная на мысленном выделении существенных, а не случайных свойств и связей объекта, например почв. Переход от конкретных почв к абстрактным требует идеализации» Под идеализацией понимают образование новых понятий, которые наделены не только существующими реальными свойствами, но и воображаемыми, отсутствующими у исходных объектов.

Абстракция и идеализация широко используются в науках о Земле. В. В. Докучаев построил идеализированный почвенный профиль, Я. Н. Афанасьев и М. А. Глазовская — «идеальную зональность почв», A. М. Рябчиков (1963) — «идеальный гипотетический континент» для наглядного представления о ландшафтной зональности на Земле, В. И. Вернадский — геометрическое состояние пространства природных тел, обладающее свойством симметрии. В последнее время была предпринята попытка построения почвенного пространства, обладающего инвариантно-групповым свойством (Степанов, 1983а).

Еще в 20-х годах проводились опыты математизации географии на основе закона замкнутых пространств (И. Н. Гладицин), методов статистики и балансов, гармонического анализа для характеристики ритмических явлений.

В 1955 г. академик С. В. Калесник ввел понятие «географическая структура». Под структурой он понимает «душу» географии, заложенную во внутренней организации вещественного состава ландшафта. Его организованность обусловлена не только пространственными, но всеми взаимосвязями компонентов и их развитием. В 1963 г. академик В. Б. Сочава предложил понятие «геосистема», а в 1967 г. появилось «географическое пространство» М. М. Ермолаева. В. Г. Зольников (1970) ввел понятие о почвенно-географическом пространстве. Итог теоретическим представлениям о земном пространстве и его симметрии подвел B. Н. Солнцев (1981).

Таким образом, почвоведение движется от реального к абстрактному и от абстрактного к новому пониманию конкретного. Путь к абстрактному лежит через математизацию науки, которая начинается с разработки методов измерения почвенных объектов и явлений. Следуя Г. Галилею, почвоведы должны «измерить все, что измеримо, и сделать измеримым все, что еще не поддается измерению». Применение для этих целей аппарата теории симметрии наряду с существующими методами измерений значительно углубит теоретические знания.

ПРЕРЫВНОЕ — НЕПРЕРЫВНОЕ

Прерывность и непрерывность — это философские категории, характеризующие строение материи и процессы ее развития. Элементарные почвенные тела могут быть одновременно как прерывными, т. е. иметь пространственно-временнýю отграниченность, так и непрерывными, континуальными, т. е. сплошными. В прерывном мире законы почвообразования должны записываться в одном виде, а в непрерывном — в другом. Значит, нам надо осуществить выбор прерывного (дискретного) или непрерывного (континуального) почвенного пространства.

Следует отметить, что этот вопрос, хотя и не на формальном уровне, обсуждается географами, геологами и почвоведами. Так, Д. Л. Арманд (1975) считает, что «ландшафтная среда в основном континуальна. Ничего похожего на мозаику, на изразцовую или кирпичную кладку мы в природе не знаем». С таким заключением трудно согласиться. Фотографии (см. рис. 1) убеждают