Эволюция рабства в германском мире в поздней Античности и раннем Средневековье - Михаил Вячеславович Земляков Страница 43

Стоит отметить и то, что нигде в Салической правде латинский термин «раб» (servus, mancipium) не применялся по отношению к puer regius, сацебарону, тем более — графу. Это ещё раз подтверждает тот факт, что близость к королю напрямую влияла на правовой статус отдельно взятого индивида в Северной Галлии раннего Средневековья[641].

Также относительно высоким правовым статусом располагали те слуги и рабы, которые обладали т. н. «престижными профессиями» в рамках крупных вилл франкской и (возможно) галло-римской знати. Прежде всего, речь идёт о ремесленниках и слугах, выполнявших важные для господского хозяйства работы (по уходу за лошадьми, по ведению «делопроизводства» и т. п.). Эти категории с разной степенью полноты были перечислены в титуле Pact. legis Sal. 10,3. Различные редакции Lex Salica предусматривают разные штрафы за переманивание рабынь, виноградарей, кузнецов, свинопасов, каретников, мельников и конюхов из этих поместий: от минимального в 6 солидов (S) до наиболее высокого в 85 солидов (А-2). При этом разнилась также стоимость рабов и рабынь, которая указывалась в рукописях семей А, С, D, E, K и S. Если сопоставить эти суммы с суммой выкупа за жизнь тех же самых категорий рабов, то получится следующая таблица:

Представленная таблица позволяет сделать основополагающий вывод относительно статуса ремесленников и квалифицированных работников поместий, перечисленных во всех редакциях Lex Salica (кроме текста, переданного у Герольда): на протяжении нескольких столетий их положение было привилегированным по сравнению с основной массой простых рабов, использовавшихся для подсобных, низкоквалифицированных работ по хозяйству и сельскохозяйственного труда. Это выражалось в том, что возмещение за кражу перечисленных категорий ремесленников (не считая возмещения их хозяину причинённых убытков) было выше штрафа, предусмотренного за кражу рабов, не входивших в число «рабов высшей категории» и обозначенных только как servi, mancipia или ancilla, в два раза[642].

Особое внимание стоит обратить на разночтения, имевшие место в семье В и отразившиеся в публикации Lex Salica Иоганна Герольда. Во-первых, в этом тексте был зафиксирован штраф в 45 солидов за жизнь раба-конюха (servus puledrus), отличный от штрафа за конюха, обозначенного в семье А латинским термином strator. Возможно, это было связано с особенностями состава рабской прослойки в Австразии середины VI в., где раб, выполнявший обязанности в господской конюшне, обладал по сравнению с обычным конюхом специфическими навыками, которые заставляли господина оценивать его выше прочих конюхов. Кроме того, servus puledrus обладал гораздо большим доверием господина по сравнению с обычным рабом, поскольку он имел допуск к одному из самых главных достояний франкского общества — к племенным лошадям.

В титуле 11,6–7 того же издания Герольда, наряду с уже перечисленными в рукописях семей А и С квалифицированными ремесленниками и слугами (L. Sal. A: 10,3; C: 10,7), приводятся и другие «профессии» рабов. Речь идёт, прежде всего, о приближённых к господину слугах, выполнявших его личные поручения и отвечавших за его хозяйство (maior, maiorissa, ministerialis; scantio, mariscalcus, infertor). Вместе с ремесленниками, занятыми в господском хозяйстве, конюхами, свинопасами и виноградарями, они составляли в гипотетически реконструируемом тексте семьи В единую категорию: их стоимость составляла 25 солидов, а штраф за кражу, перепродажу или убийство такого раба составлял 1400 денариев (т. е. 1400: 40 = 35 солидов).

Этот штраф был в два раза ниже, чем возмещение за кражу «рабов высшей категории», указанных во всех других семьях рукописей. Причина столь резкого перепада в той сумме, которая представляла собой компенсацию за жизнь и трудовые навыки раба, не очень ясна. По-видимому, данный штраф сложился под влиянием особых условий и специфики развития хозяйства крупных землевладельцев (возможно, также и королевского землевладения) в Австразии середины VI в.

Тем не менее, нет никаких оснований исключать перечисленные категории лично зависимого населения из числа «привилегированной» прослойки рабов. Факт включения в неё столь разных по своим занятиям людей (ремесленников, виноградарей, «делопроизводителей», личных слуг и т. д.) основан не только на их высокой относительной стоимости и не только на высоком штрафе за их жизнь, но в первую очередь на обнаружении у них совершенно определённых качеств, умений и квалификации, которые были в относительном дефиците в раннем Средневековье и позволяли обеспечивать не только базовые потребности господского хозяйства (например, распашку земли, выпас скота, строительство зданий, выполнение подсобных работ по дому), но и обеспечивали организацию, контроль, регулирование хозяйственной жизни раннесредневекового поместья, а также производство высококачественных орудий труда и предметов роскоши.

Среди «рабов высшей категории» Салическая правда также упоминает служанок короля. Эта категория лично зависимого населения встречается однократно, в связи с изнасилованием различных категорий рабынь[643]. За рабыню короля полагалась выплата в 30 солидов, а за рабыню свободного человека (возможно, также и привилегированного франка) — 15 солидов, т. е. в 2 раза меньше. Обе суммы выглядят внушительными для франкского общества; достаточно сказать о том, что штраф за изнасилование рабыни короля был равен стоимости отдельных «привилегированных» категорий рабов, указанных в Pact. legis Sal. 10,3. В случае с изнасилованием королевской рабыни штраф, по-видимому, отходил королевскому фиску, поскольку господином по отношению к ней выступал король. К сожалению, неясно, какими функциями обладала данная категория рабынь; можно лишь предполагать, что они были наложницами или же прислуживали королю в быту (например, сервировали стол)[644], однако прямых указаний на занятия этой категории служанок у нас нет.

Даже тот скудный материал, связанный с конкретными правовыми казусами, в которых перед нами выступают «рабы высшей категории», не даёт нам весомых оснований для их причисления к общей массе германских рабов. Нахождение в непосредственной зависимости от крупных светских или церковных землевладельцев, в т. ч. короля, давало таким рабам важные преимущества в плане социальной мобильности: постепенный переход в VIVIII вв. таких категорий, как maior, infertor, strator и puer regis из разряда лично зависимых слуг короля в привилегированный статус людей, занимавших самые важные посты при