Федеративные идеи в политической теории русского народничества - Фэй Хайтин Страница 7

Еще один пласт историографии деятельности А. И. Герцена – это сборники статей научных конференций. В последние годы изданы два таких сборника, посвященных 200-летию А. И. Герцена, – «Александр Иванович Герцен и исторические судьбы России. Материалы Международной научной конференции к 200-летию А. И. Герцена (20–21 июня 2012 г.)» и «Либерализм и социализм: Запад и Россия (к 200-летию со дня рождения А. И. Герцена)». Авторы статей обоих сборников поднимают целый ряд проблем, имеющих отношение к теме настоящей работы. Так, Б. А. Прокудин в статье «Идея славянского единства в творчестве А. И. Герцена» показывает, что исследователи революционного направления политической мысли России не уделяли достаточного внимания славянской проблематике из-за «идеалистической беспочвенности и политической ошибочности». Автор полагает, что правомерно говорить о двух моделях славянского федерализма – А. И. Герцена и М.А. Бакунина. Герценовские взгляды по этому вопросу сформировались в 1840-е гг., однако дальнейшее развитие получили только после 1848 г., когда мыслитель испытал разочарование после революционных событий в Европе. Исследователь считает, что Герцен видел в славянстве потенциального создателя нового мира, поскольку «славянский дух» был чужд «жестких политических форм», к тому же в принципе «славянам была присуща политическая пассивность больше, чем любым другим народам Европы» [112].

Б. А. Прокудин приходит к заключению, что Герцен считал славянскую федерацию воплощением славянского духа, а в качестве ядра такой федерации рассматривал Россию. Правда, автор не пошел дальше в характеристике герценовской теории славянской федерации.

Между тем дать подобную характеристику нелегко, тем более что и сам Герцен не имел четкого видения такой федерации. Доказательства тому можно найти в статье И. К. Пантина «А. И. Герцен и русская философско-политическая традиция». По мнению автора, «Герцен не стремится к построению завершенной системы. Его работы объединены скорее общей идеей, подходом, чем строгой логикой»[113]. Исследователь прав: если анализировать идеи Герцена, используя какую-то идеологию, то какая-то часть его представлений неизбежно утратится. Поэтому самое верное – изучать Герцена в оптике той проблематики, какой он уделял основное внимание, а именно: характер власти, государства и общин, путь развития России и т. д.

Можно назвать еще несколько заслуживающих внимания в свете рассматриваемой темы наблюдений из этих сборников. Например, С. Л. Чижков сопоставляет концепции государства у Герцена и Б. Н. Чичерина[114]. А Д. И. Рублев предлагает свой ответ на вопрос: как Герцен сумел создать такой «интегрализм» социализма, в котором присутствуют и либерализм, и национализм, и многие другие политические концепции[115].

Французский и швейцарский опыт: федералистские искания А. И. Герцена до 1849 г

Самобытное сочетание западнических и славянофильских идей в мировоззрении А. И. Герцена давно привлекает внимание ученых. Выступая на конференции, посвященной 200-летию со дня его рождения, А. А. Гусейнов так охарактеризовал этот интерес: «Здесь, на мой взгляд, кроется тайна Герцена: и его особой объединяющей роли в русском революционном движении, и противоречий его мировоззрения. Мы знаем и помним, что в России были славянофилы и были западники. Но мы забываем, что в России был еще и Герцен»[116]. Это стремление к выработке единой смысловой платформы при нарастании внутренних логических противоречий является особенностью герценовской мысли.

Исследователи по-разному относятся к идейному наследию Герцена, видя в нем то либерала, то социалиста, а иногда причисляя даже к анархистам: «Кем был Герцен? Западником или националистом, социалистом или либералом, революционером или реформистом, анархистом или государственником? Ответить однозначно на эти вопросы затруднительно – во-первых, потому что он развивался, меняя свои взгляды, вплоть до самой смерти; во-вторых, отчетливо понимал, что ни одна из существующих теоретических моделей в одиночку не дотягивается до понимания условий и проблем исторической жизни его времени»[117]. В этом очень точном замечании И. К. Пантина важна фиксация непрекращавшегося идейного поиска в работах Герцена, в том числе и посвященных федерализму.

Герцен первым среди ранних народнических мыслителей стал регулярно использовать термины «федерализм» и «федерация», причем в его текстах 1840-х гг. они чаще употреблялись в критическом ключе. Как и многим современным ему революционным мыслителям, Герцену был близок не столько конструктивный подход к философским проблемам, сколько критический: рассуждая о предмете, он предпочитал указывать на изъяны разбиравшихся им теорий и подходов, сверяя их со своими наблюдениями политической и социальной действительности.

Впрочем, самые ранние по времени упоминания федерации в текстах Герцена не имели оценочной окраски: речь шла лишь о знаменательной дате времен Великой французской революции – Празднике Федерации в первую годовщину взятия Бастилии 14 июля 1790 г. Данный факт не следует считать случайным или проходным, он важен для темы настоящей работы. Во-первых, он свидетельствует об интересе Герцена к революционным событиям во Франции, в частности, к французским федералистам (жирондистам), которых он неоднократно упоминал в своих произведениях. Во-вторых, отсылка к Празднику Федерации указывает на один из ранних источников теории федерализма Герцена – на полемику между Горой и Жирондой в Национальном конвенте. Эта полемика, по сути, велась по вопросу о выборе между унитаризмом и федерализмом. Якобинцы (Герцен называл их «горцами») стремились реализовать на практике теорию государства Ж.-Ж. Руссо. Они считали, что суверенитет государства принадлежит единому народу (в данном случае трудно разграничить понятия «народ» и «нация»), и этот суверенитет является неделимым. Якобинцы считали, что власть как суверенитет может быть делегирована лишь сверху вниз, поэтому они настаивали на исключительных правах всенародно избранного парламента, в том числе в плане наделения полномочиями исполнительного органа. Жирондисты же полагали, что общенародный суверенитет должен быть суммой суверенитетов департаментов и делегироваться снизу вверх (за что и получили в те непростые времена ярлык «федералистов»). Поэтому жирондисты считали, что представительство в парламенте должно быть от департаментов, а депутаты также должны избираться по департаментам.

Последовательными выразителями взглядов якобинцев были М. Робеспьер и Л. А. Сен-Жюст. Отношение к ним Герцена однозначно выражено в его статье «С того берега», написанной в 1849 г.: «Робеспьер и Сен-Жюст – монархисты». Совсем иначе он характеризовал жирондистов, казненных в октябре 1793 г., – «блестящие, красноречивые, самоотверженные». Безусловно, полемика между Горой и Жирондой и восприятие ее Герценом являются одной из отправных точек для изучения его собственных федералистских идей.

Следует отметить любопытный контекст, в котором в ранних работах Герцена упоминается термин «федерация». Федерация не мыслится им принципиально новым политическим устройством, поскольку, по его