Евгений Кукаркин - Завещание Имама

Кукаркин Евгений

Завещание Имама

Евгений Кукаркин

Завещание Имама

Написана в 1998 г. Приключения.

Нос доктора был фиолетового цвета. Он рассматривал меня, как неандертальца, с удивлением щупал грудь, руки, ноги.

- Мне сказали, что вы упали с большой высоты? - недоверчиво переспросил он.

- Не знаю, доктор. Может быть..., раз говорят, значит кто то видел, но я не помню.

- Я в это сам не верю, но мне так передали, несколько человек видели, как вас сбросили с вертолета.

- С вертолета? Не..., не помню... такого.

- Так, так. А ну-ка посмотрите сюда, вот сюда. Поднимите ногу, согните, другую... Ничего не понимаю. Костная система в норме. Вроде рефлексы у вас нормальны..., - теперь он рассматривает мои рентгеновские снимки... Так..., так, кажется и здесь все в порядке. Значит вы даже не помните куда вы упали?

- Не помню. Но если падал, то на землю... Все что помню, это когда очнулся, весь в грязи, глине... Руки у меня связаны, а ноги свободны. Встал и пошел, даже не зная куда, и вдруг вышел на дорогу. Потом ко мне прибежали какие то люди, развязали, отвели в близ лежащую деревню или село, а там отправили в милицию...

- Но у вас все в порядке...

- Нет, доктор... Я не помню, кто я...

Следователь тоже бьется уже вторые сутки.

- Хорошо. Хоть знакомые здания, город, какие-нибудь приметы местности, где вы жили, вспоминаете?

- Нет.

- Фамилии друзей, жена, дети...

Я с тоской гляжу на него. Этот вопрос уже задается сотый раз.

- Не помню.

- Мы были на месте вашего падения. Действительно вам повезло. Упали на склон обрыва с мягкой землей. Кости не переломали, отделались только ушибами. Как вы грохнулись на землю, видело почти все село, а некоторые утверждают, что в вас с вертолета даже стреляли... Кто эти люди?

Я мотаю головой.

- Не знаю.

- Хорошо. Вот это видите?

Он выбрасывает на стол шнур.

- Вижу, это шнур.

- Не узнаете?

- Нет.

- Вам же руки им связали.

- Правда?

Я с интересом рассматриваю эту веревку. Следователь со злостью вырывает ее из рук.

- Этот шнур от военной палатки.

- Военной палатки?

Нет, я ничем не могу ему помочь

- Кто вас выбрасывал?

- Не знаю.

- Куда же вы упали?

- Не помню.

- Ваша фамилия, имя, отчество?

Я пожимаю плечами.

- Ладно. Посидите пока у нас в камере, мы хоть по фотографии попытаемся установить вашу личность.

Сокамерники с пониманием отнеслись к моему происшествию.

- Странно, - говорит громила по кличке Шмель, - русский язык знаешь отменно, считать не разучился, ложку держать можешь, а остальное ни хрена не помнишь.

- У моего тестя, - говорит мошенник Бывалый, - один раз был такой же случай. Его обушком топора по кумполу стукнули, тоже память вылетела, так идиотом лет пять и ходил, пока не свалилось на него сосулька в городе. Пришел в себя на два часа, память вернулась вчистую, но зато умер...

- Может тебя того... стукнуть по голове, - предлагает торговец наркотиками Горкия. - Вдруг все вернется.

- Не надо. Мало ли что случится, - возражает Бывалый. - Тесть то, умер. Нам потом вообще воли не видать.

- Конечно все это странно, - развивает свою мысль Горкия, - В моей практике раз было, в нашу компашку попал такой странный тип, все молчит и молчит, сам по роже грузин, а ни хрена по-грузински не лопочет. Мы заподозрили, что это переодетый мент, подловили и треснули по башке...

Тут мошенник замолчал и, вытащив из кармана хибарок, сунул его в рот.

- Ей, Бывалый, дай огонька, - промычал он.

- На, дальше то, что было?

- Да ничего, идиотом оказался...

Все разочарованы.

- Судя по твоей комплекции, - рассуждает Шмель, - ты не плохо развит. Я бы на твоем месте, пока сидишь здесь, каждый день тренировался... Мало ли, в нашем положении всякая шушера приставать сможет, а ты их... в сосиску...

- Давайте его назовем Иваном, - предлагает Горкия. - Должен же каждый иметь имя. Я вот Гоги, Шмель - Федор... А этот бедолага же даже не помнит как его звать...

- Заметано. И фамилию дадим - Непомнящий, - говорит Бывалый. - Оставь на затяжку, - просит он Горкию.

Они смотрят на меня.

- Так как, согласен? - требовательно на меня глядит Шмель.

- Я как то...

- Вот и хорошо, - подводит мои рассуждения Шмель, - Значит, Иван Непомнящий...

Через неделю меня вызывают к тому же следователю. Он уже потерял ко мне интерес и неторопливо разбирает на столе папки.

- Что-нибудь известно обо мне? - спрашиваю я.

- Нет.

- Что же теперь со мной будет?

- Мы не имеем право вас держать в КПЗ. Руководством МВД республики было решено вас отправить в диспансер. Вас там освидетельствуют и может вылечат...

- И это все?

- Все.

Меня повезли, как преступника, в наручниках, в закрытой машине куда то в центр Союза, похоже в Казахстан. Высадили перед большим белым зданием, окруженным высоким бетонным забором.

Это был псих диспансер. Как я потом понял, не то, чтобы для психов, а для вполне нормальных людей, только под усиленной охраной. Когда я появился в большом зале, заставленном койками, первый увидевший меня худенький маленький человек, в больших очках и сером больничном халате, сразу же спросил.

- За что тебя сюда?

- Не знаю.

- Ага. Значит нашего полку прибыло. Товарищи, - кричит он, сидящим на кроватях фигурам, - еще один...

Меня окружает с десяток человек.

- Какие новости на воле...?

- Как там чувствует себя Горбачев?

- Вы не слышали о деятельности правозащитников в Швеции?

- Когда будет объявлена амнистия политзаключенным?

Со всех сторон посыпались на меня вопросы.

- Я ничего не знаю...

Они недоверчиво глядят на меня.

- Так за что вас сюда посадили? - спрашивает толстый мужик.

- Не имею понятия.

- Вы действительно псих?

- Я затрудняюсь ответить.

- Так кто же вы?

Пожимаю плечами.

- Может это подсадной? - слышится чей то голос.

Люди сразу теряют ко мне интерес и растекаются в разные стороны по койкам, кроме толстого мужика.

- Я здесь староста. Вон там свободная койка, - показывает он рукой к стенке. - Иди занимай ее, а я пойду поставлю тебя на довольствие.

Рядом со мной лежит на койке мужчина в халате, он читает книгу.

- Как вас звать? - спрашивает он, не отрываясь от чтива.

- Не... В общем... Наверно, Иваном...

Теперь сосед с интересом отрывает голову от подушки.

- А чего так неуверенно?

- Я не уверен, что это мое имя.

- Так... Так кто же вы?

- Понятия не имею, после провала памяти, ничего не помню.

- Хорошенькое дело. Однако речь вы не забыли...

- Я так же не забыл математику и как правильно держать ложку...

- Это уже замечательно. Пожалуй в нашу среду действительно попал настоящий больной. Ну что же, давай познакомимся, зови меня Георгием Ивановичем. Раз ты утверждаешь, что у тебя провалы в памяти, я подумал, покажем-ка тебя нашему профессору Степанычу. У нас здесь почти все специальности сидят от академика, до слесаря.

Один из заключенных, профессор Степаныч в окружении "психов" исследует меня на моей кровати. Он меня царапает, бьет молоточком, проверяет белки глаз и всего простукивает.

- На что жалуетесь? - забыв где он находится, машинально спрашивает профессор.

- Я ни на что не жалуюсь.

- Что у вас болит?

- Ничего.

- Так что же тогда с вами?

- Я потерял память. Не помню, кто я.

- Так. Так. А теперь расскажите подробно...

Я рассказываю, что услышал от следователя.., вспоминаю обрыв и как весь в глине со связанными руками, вышел на дорогу, рассказываю о людях из села, развязавших меня, а потом как попал сюда.

- Немного.

Теперь он проверяет меня более тщательно.

- А ведь они вас сунули сюда, потому что вы без физических и умственных отклонений. Вполне нормальный человек. Да, бывают такие случаи провала памяти. Я думаю, она когда-нибудь к вам вернется.

- Когда?

- Это нужен большой стресс - такая встряска. Когда это будет, знает только господь бог.

Успокоил называется.

- Так он наш, профессор или не наш? - задал вопрос Георгий Иванович, мой сосед.

- Видишь ли, это трудно рассудить. Вот писатель Ладынин, мужик хлипкий, но зато духом сильный, всегда при сознании, а этот здоров, правда что то с мозгами, вроде не помнит прошлого, но зато умственных отклонений не наблюдаю. К сожалению, что произошло с его нервной системой ..., понять может только институт мозга. - Зато мне непонятно, - говорит лысый физик, как сковырнуться с большой высоты и не разбиться? Кости то от удара не развалились, у него даже внутренности не отбиты.

- Это тоже загадка природы.

- Ладно, парень, - сказал толстый мужик, старший по этой палате, - мы тебя примем в свою среду и промоем заодно твои мозги. Как вы считаете, товарищи, правильно я говорю?

- Правильно, - поддержали окружающие.

Утром обход. В зал входит большая группа людей в белых халатах. Впереди старший, крупный человек с бородкой.