Хроники и документы времен Столетней войны - Коллектив авторов

Хроники и документы времен Столетней войны

Предисловие переводчика

До настоящего времени источники по истории Столетней войны оставались за пределами внимания российских научных издательств. Этому способствовал целый ряд объективных причин. Во-первых, многие отечественные исследователи, желая сократить отставание от западной научной мысли, возникшее в период господства марксистской идеологии, увлеклись социальной психологией средневековья и всеми смежными с нею проблемами. При этом они, разумеется, проявляли повышенный интерес к тем письменным источникам, изучение которых позволяло наиболее полно раскрыть систему мировоззрения средневекового человека, круг его привычных представлений и образ мыслей. К таким источникам относятся, прежде всего, трактаты на социально-политические и духовно-нравственные темы, эпические поэмы и рыцарские романы, всевозможные «наставления», «зерцала» и «домострой», церемониальные предписания, труды мемуарного и биографического жанра, жития святых и т. п. Что касается исторических хроник, главная ценность которых заключалась в богатстве фактического материала, то они рассматривались как источники вспомогательные, не имеющие самостоятельного значения. Ясно, что такой подход не способствовал публикации средневековых хроник вообще, и хроник эпохи Столетней войны в частности. Лишь сравнительно недавно и опять-таки под влиянием новых научных веяний Запада, в среде российских медиевистов стал заметен живой интерес к военнополитической истории. Издательства не замедлили отреагировать на это, выпустив ряд книг по истории военного дела и военных институтов в Средние века, а также непосредственно по истории Столетней войны. Однако до издания источников дело не дошло. Быть может, сыграло роль неверное представление, будто исторические хроники лишены ярких художественных достоинств и представляют интерес лишь для узких специалистов, способных прочесть их в подлиннике, а широкая публика предпочитает черпать информацию из обобщающих трудов современных авторов.

Другое серьезное препятствие для подготовки русского издания источников по Столетней войне заключалось в том, что многие из них были опубликованы в оригинале лишь единожды, как правило, в XIX в. К настоящему времени эти издания сильно устарели и не отвечают требованиям современной научной критики. Западноевропейские исследователи стараются исправить создавшееся положение, и даже добились некоторых важных результатов, однако большинство источников до сих пор остается не переизданными. Как бы то ни было, мы не стали дожидаться лучших времен и перевели некоторые источники по Столетней войне, используя публикации, которые были нам доступны. Теперь эти переводы предлагаются на суд читателя.

* * *

Прежде чем перейти к рассмотрению источников, вошедших в наш сборник, позволим себе кратко остановиться на главных особенностях западноевропейской (и в первую очередь французской) историографии XIV в., а также на социально-политических условиях, влиявших на ее развитие.

Распространение светской образованности и подъем городской культуры привели к тому, что в эту эпоху литературные сочинения все чаще стали создаваться не только представителями духовенства, но также дворянами и горожанами. Следствием этой секуляризации общественной мысли стало появление новых жанров в исторической литературе и пробуждение живейшего интереса к истории вообще, и к истории современности в частности. Конечно, в монастырских обителях по-прежнему создавались всемирно-исторические хроники, авторы которых стремились охватить всю историю человечества, начиная от библейского сотворения мира, однако теперь наряду с этим получили распространение и сочинения, посвященные каким-то определенным событиям недавнего прошлого. Еще одной важной особенностью указанного периода стало уменьшение количества анонимных трудов, что было связано с ростом самосознания и индивидуализма в западноевропейском обществе. Автор XIV столетия уже нередко готов сообщить читателю свое имя, поведать о своей точке зрения на тот или иной вопрос, рассказать о каком-нибудь случае из своей жизни. Постепенно завоевывает популярность мемуарно-биографический жанр; писатели проявляют все большую заинтересованность в том, чтобы их повествование было не только содержательным по существу, но и увлекательным по форме. За образцы для подражания берутся сочинения античных авторов, которые благодаря многочисленным французским переводам вошли в круг излюбленного чтения образованных людей. Многие стилистические приемы заимствуются из рыцарских романов.

Все эти тенденции, ясно обозначившиеся уже к началу XIV столетия, вскоре получили мощный дополнительный импульс благодаря важным военно-политическим событиям, потрясшим Западную Европу. В 1328 г. скончался король Франции Карл IV Красивый, последний представитель прямой ветви династии Капетингов. Высшая французская знать избрала на престол Филиппа VI Валуа, который доводился двоюродным братом почившему королю. При этом была отвергнута кандидатура юного Эдуарда III Плантагенета, короля Англии, который по материнской линии был племянником Карла IV. Однако теперь у Эдуарда III появилась возможность требовать французскую корону всякий раз, когда противоречия между Англией и Францией будут принимать неразрешимый характер. Эти противоречия заключались, главным образом, в том, что французские монархи уже с давних пор стремились присоединить к своим владениям земли английской Гиени и поддерживали шотландцев в их национально-освободительной борьбе против Англии.

К 1337 г. отношения между Англией и Францией обострились настолько, что их короли вступили в открытый вооруженный конфликт, который впоследствии получил название Столетней войны. Количество союзников, привлеченных обеими сторонами, огромные размеры их армий, масштабность и ожесточенность военных столкновений — все это поражало воображение современников. Изумление вызывала и объявленная ставка борьбы — ни больше ни меньше как корона Франции — самого богатого и могущественного государства христианского мира! Однако наиболее ошеломительным фактом стала внезапно обнаружившаяся слабость французского рыцарства перед лицом противника, который прежде не пользовался слишком большим авторитетом у своих европейских соседей. Стремительное изменение расстановки сил на международной политической сцене, небывалое унижение Франции, связанное с военными успехами Эдуарда III, жестокие вспышки социальных противоречий и опустошительные эпидемии чумы — все это порождало в людях убежденность, что они стали свидетелями событий грандиозных и беспрецедентных по своей важности, что на их глазах происходит смена исторических эпох. Желание донести до потомков как можно более полную и достоверную информацию о событиях недавнего прошлого служило серьезным стимулом для развития исторического жанра в литературе. Кроме того, стремление осмыслить и объяснить причины происходящего способствовало постепенному отходу от традиционных форм подачи материала. Наряду с хрониками, содержащими, как правило, сухое и бессвязное перечисление фактов в их временной последовательности, появляются исторические сочинения, чьи авторы пытаются, осознанно или нет, выявить причинно-следственные связи событий, избегая при этом нарочитого провиденциализма. Намного больше внимания, чем прежде, уделяется теперь и вопросу о достоверности излагаемого материала. Историки этого периода «пишут главным образом о том, что они сами видели, слышали или в чем принимали личное участие; для них характерна забота о получении сведений из первых рук, от очевидцев и участников событий. Правда, потребности в критическом отношении к свидетельствам очевидцев, к критическому сопоставлению данных