Андрей Медведев - Подлинная история русского и украинского народа Страница 10

Так что в 15 веке речь шла не просто о формировании новых административных единиц. Шаг за шагом, планомерно ликвидировались остатки самостоятельности Западной Руси. Ведь еще раньше, при Ягайле, Галицко-Волынское княжество было превращено в Русское воеводство со столицей во Львове. Вот, кстати, тоже важный факт. Для поляков не было никаких сомнений, что за народ населяет Галицию и Волынь, ведь назвали воеводство именно «Русским».

Когда в 1492 году Казимир умер, Литовско-Русское княжество тут же выбрало себе отдельного Великого князя. Им стал младший сын Казимира — Александр. Его старший брат, Ян-Альбрехт, стал королем Польши.

Литва при новом князе постаралась всерьез отгородиться от Польши. Русская шляхта продавила законы, по которым полякам было запрещено не только покупать земли в Литве, но даже там жить. Впрочем, вскоре им снова пришлось сближаться. Московское государство потребовало у Литвы вернуть «исконно русские земли». Московские войска вторглись в Черниговскую землю. Так вот самое ужасное для магнатов в Польше и Литве было то, что русские города войскам Москвы практически не сопротивлялись, а напротив, встречали их как освободителей от польских оккупантов. Например, в Брянске горожане не только без боя открыли ворота московской армии, но и оборонялись потом от польско-литовских войск. Война возобновилась через несколько лет, и Александр, ставший по традиции после смерти брата и великим князем, и польским королем, ее проиграл. Москва забрала себе не только Чернигов, но и Рыльск, Новгород-Северский и Стародуб.

Осознание себя частью большого русского народа было свойственно жителям Западной Руси долгие века. Даже в 1914 году во Львове, после сотен лет, проведенных под властью Польши и Австро-Венгрии, русское население встречало русских солдат как освободителей.

Впрочем, надо сказать, что в 15 веке, во время войны с Москвой, немало представителей православной шляхты Литовско-Польского государства воевали за него совершенно искренне. И дело было не только в их шляхетских вольностях, не только в том, что это была борьба за сословные интересы. Думаю, правильным будет сказать, что они боролись за свою Русь. За то, как они понимали ее и видели, не принимая деспотичного устройства Руси Московской.

Вот, например, судьба князя Константина Ивановича Острожского. Защитник православия в Литве, именно благодаря его усилиям, просьбам к королю было установлено юридическое положение православной церкви в Литве. Он дружил с митрополитами, способствовал народному просвещению и половину жизни воевал с Москвой. В 1497 году, в 37 лет, Константин Острожский стал гетманом литовским. А в 1500 году началась война с Русским государством, в которое выросло Московское княжество. Константин Иванович стал во главе литовского войска, 14 июля оно было разбито русским войском во главе с князем Даниилом Васильевичем Щеней. Вообще правильнее в этом абзаце было бы написать так: 14 июля русские войска сошлись с русскими, и одни русские победили других. Русско-литовские войны 16 века — это в действительности большая национальная трагедия русского народа. За научными терминами мы теряем суть происходившего, а именно, что две части Древней Руси схватились, выясняя, кому дальше быть центром русской цивилизации и какой путь эта цивилизация выберет.

Портрет Константина Ивановича Острожского

Острожского взяли в плен, отвезли в Москву, оттуда сослали в Вологду. В 1506 году князь Острожский согласился служить русскому государю. Ему был дан сан боярина, он принес присягу Василию Третьему. Под предлогом осмотра вверенных ему войск Острожский уехал из Москвы и сбежал в Литву. Ему дали должность старосты луцкого и маршалка — то есть военно-гражданского начальника всей Волыни.

Он воевал с Москвой еще и в 1508 году, в награду его назначили паном Виленским, и только после этого Острожский стал частью высшей литовской знати. В русско-литовской войне 1512–1522 годов Острожский осаждал Смоленск, потом разгромил московские войска под Оршей, в 1517 году под Опочкой потерпел страшное поражение от воевод Федора Телепнева-Оболенского и Ивана Ляцкого и бежал в Литву, бросив артиллерию и обоз.

Острожский защищал свою Литовскую Русь не за деньги, он был талантливым политиком и полководцем, прекрасно образованным, в Москве он сделал бы хорошую карьеру. Но для него выбор в пользу Литвы был совершенно очевидным. И тут еще стоит отметить такой факт — литовско-русская знать, дворянство, была куда более образованной, нежели московская. Литва, бывшая в известной степени частью Европы или как минимум не настолько изолированная от Европы, как Москва, куда раньше стала развивать образование и культуру. Например, Ягайло в 1409 году поручил отдать специальный дом для размещения бедных студентов, особенно тех, которые «прибыли из Литвы и Руси». Русско-литовские магнаты и дворяне знали иностранные языки, читали и писали на латыни.

Портрет Франциска Лукича Скорины

Именно в Литовском княжестве была напечатана первая книга на русском языке. Именно в Литве работал русский первопечатник Франциск Лукич Скорина, уроженец Полоцка. Его в современных источниках часто называют белорусским или восточнославянским первопечатником и философом, а заодно сообщают, что он перевел Библию на старобелорусский или, в других вариантах — западнорусский язык. Смысла вступать в полемику тут, наверное, нет, но стоит лишь посмотреть на титульный лист Библии Скорины 1517 года, чтобы понять, каким сам первопечатник считал язык своих книг. На титульном листе там ясно написано: «Библия руска, выложена доктором Франциском Скориною из славного города Полоцка».

Франциск Скорина родился в конце 15 века, первоначальное образование получил в Полоцке. Латинский язык изучал в школе монахов-бернардинцев, он учился в Краковском университете, закончил его со степенью бакалавра. Степень доктора медицины он защитил в Падуанском университете в Италии. В архивах университета осталась актовая запись, датированная 5 ноября 1512 года: «… прибыл некий весьма ученый бедный молодой человек, доктор искусств, родом из очень отдаленных стран, возможно, за четыре тысячи миль и более от этого славного города, для того, чтобы увеличить славу и блеск Падуи, а также процветающего собрания философов гимназии и святой нашей Коллегии. Он обратился к Коллегии с просьбой разрешить ему в качестве дара и особой милости подвергнуться милостью божьей испытаниям в области медицины при этой святой Коллегии. Если, Ваши превосходительства, позволите, то представлю его самого. Молодой человек и вышеупомянутый доктор носит имя господина Франциска, сына покойного Луки Скорины из Полоцка, русин…»

Термином «русин» или «рутен» называли русских в Европе — Австрии, Германии или Италии — еще в 19 веке, этот же термин был в ходу в польском языке еще в 30-е годы 20 века. Например, жители Волыни вспоминают, что перед Второй мировой войной они все еще называли соседей по деревням не «украинцами», а русинами.

В 1517 году Скорина основал в Праге типографию и напечатал кириллическим текстом «Псалтырь», первую печатную русскую книгу. Затем следует Библия. Его основным меценатом был как раз Константин Острожский, гетман Литвы. В 1520 году Скорина перебрался в Вильно, нынешний Вильнюс, столицу Княжества Литовского, там в своей типографии он в 1522 году издает «Малую подорожную книжку», а в 1525 году печатает книгу «Апостол».

В 1534 году Франциск Скорина отправился в Москву. Его оттуда прогнали за то, что он русский, но не православный, а католик. Книги, что он привез с собой, сожгли как греховные. В этих двух судьбах — Скорины и Острожского — хорошо видно отличие Руси Литовской от Руси Московской, и стоит признать, их сравнение оказывается не в пользу последней. В отличие от Литвы, Москва не просто не развивала гражданские институты и не способствовала образованию, а напротив, культивировала дремучее мракобесие. Судьба московского первопечатника Ивана Федорова (которого мы привыкли считать русским первопечатником, отказывая Скорине в его этнической принадлежности и отдавая его имя и заслуги на откуп украинским и белорусским националистам) тому доказательство.

Иван Федоров родился между 1510 и 1530 годами, по всей видимости в Московском государстве, потому что к своему имени он часто добавлял термин «москвитинъ», то есть из Москвы. Есть версия, что он так же, как и Скорина, учился в Краковском университете, а потом в Москве он стал диаконом в Кремлевском храме Николы Гостунского.

В 1552 году царь Иоанн Четвертый решил начать книгопечатание в Москве. Из Дании приехал типограф Ганс Миссингейм, в Москве был устроен печатный двор, и в 1564 году там была напечатана первая московская книга «Апостол», которую вместе с Петром Мстиславцем выпустил Иван Федоров. На следующий год в типографии Федорова вышла его вторая книга, «Часовник».