Михаил Геллер - Утопия у власти Страница 10

Характернейшей чертой времени, красноречивым признаком полного разложения правительственного аппарата было не то, что вопрос о вооруженном восстании открыто дебатировался в легальной печати, а то, что власть не придавала этому никакого значения. Керенский заявлял: «у нас больше силы, чем нам нужно». Он отказывался затребовать в Петроград подкреплений с фронта. Когда городской чиновник из любопытства позвонил на квартиру Марии Ульяновой и узнал, что Ленин в Петрограде, никто не попытался арестовать руководителя готовящегося переворота.

Настроение власти в октябре 1917 года с отчаянной откровенностью выразил министр иностранных дел Терещенко в беседе с американским послом Дэвидом Френсисом. Беседа происходила 24 октября. «Я ожидаю большевистское выступление сегодня ночью, — сообщил Терещенко. — Если вы сможете его подавить, — ответил посол, — то я надеюсь, что оно произойдет. — Я думаю, что мы сможем его подавить, — сказал Терещенко, — но я надеюсь, что оно произойдет независимо от того, подавим мы его или нет. Я устал от неуверенности и напряжения».

Несмотря на отсутствие уверенности в успехе, большевики, как бы увлекаемые инерцией разваливающегося государственного аппарата, шли к власти, хотя и не так быстро, как этого желал Ленин. Военно-революционный комитет, созданный Петроградским советом, становится главным руководящим органом восстания. Захват власти производится, таким образом, не от имени партии большевиков, а якобы от имени Совета, несмотря на то, что в Бюро ВРК входят только большевики и поддерживающие их левые эсеры. Фактически власть переходит в руки Бюро ВРК 21 октября, когда принимается приказ о том, что оружие не выдается никому без приказа ВРК и в воинские части посылаются комиссары для контролирования приказа. Утром 22 октября гарнизон по телефону извещается об этом решении, в котором указывается так же, что никакие приказы не являются действительными без подписи ВРК. В городе организуются митинги и демонстрации. Троцкий выступает с пламенной речью в Народном доме на Петроградской стороне, обещая золотые горы: Советское правительство даст беднякам и тем, кто находится в окопах все, чем богата страна. Он вызвал бурные аплодисменты, восхваляя Петроградский совет, взявший на себя тяжелую задачу доведения революции до победного конца, революции, которая даст народу хлеб, землю и мир.

Революция уже произошла, но никто этого пока не видит. Не видят жители Петрограда, заполняющие театры: Шаляпин поет в «Доне Карлосе», в роли, в которой он редко выступал в России, Тамара Карсавина впервые танцует в оперетте «Куколка». Привлекают многочисленных слушателей всевозможные лекции: философские, литературные, социально-политические. Не видят, что власть уже выскользнула у них из рук, члены Временного правительства. Не отдают себе отчета, что власть уже у них в руках, большевики.

Одна из неразрешенных загадок Октябрьского переворота — поведение Ленина в решающие дни. С 20 октября он как бы исчезает из обращения: продолжает прятаться, но до вечера 24 о нем нет никаких сведений, нет его писем, записок, указаний. Прославленное заседание ЦК 21 октября, на котором Ленин произносит свои знаменитые слова: «вчера было рано, а послезавтра будет поздно» — легенда, сочиненная Джоном Ридом и не подтверждаемая ни одним документом, ни одним свидетелем. Впрочем, легенда показалась вождю революции настолько хорошо придуманной, что он, расхваливая книгу Джона Рида, ее не опроверг.

Ленин продолжает находиться в подполье весь день 24 октября, когда ВРК начал рассылать своих комиссаров и небольшие вооруженные отряды для захвата правительственных зданий. Два невооруженных комиссара приходят на Центральный телеграф и договариваются, что телеграф будет считаться под большевистским контролем. Отряд Измайловского полка является па Балтийский вокзал и остается там для «охраны порядка». Отряды Красной гвардии занимают некоторые мосты, оставляя другие в руках правительственных войск, если те не соглашаются уходить. Никто не хочет стрелять, но постепенно, ползучим путем, в городе меняется власть. И в это время, около 6 часов вечера 24 октября, Ленин все еще ни о чем не подозревает. Он пишет письмо: положение крайне критическое, промедление смерти подобно, мы не имеем права ждать, мы можем все потерять, необходимо во что бы то ни стало нанести смертельный удар правительству... В 4-м и 5-м изданиях сочинений Ленина письмо это озаглавлено: письмо членам Центрального комитета. В действительности заголовок этот был добавлен советскими историками, а письмо адресовано в райкомы: через них хотел Ленин давить на ЦК. Вождь революции еще вечером 24 октября, вдали от Смольного, не переставал бояться Временного правительства, уже не имевшего власти, не переставал понукать ЦК начать восстание, которое фактически уже закончилось.

Загадка отсутствия Ленина среди руководителей переворота с 20 по 24 октября, усугубляется загадкой поведения руководителей восстания, не приглашающих весь день 24 октября Ленина в Смольный, и поведения Ленина — ждущего приглашения. 6 ноября 1918 года в юбилейной статье Сталин писал: «24 октября, вечером он /то есть Ленин/ был вызван в Смольный для общего руководства движением». К тому времени, однако, когда ЦК счел возможным вызвать вождя «для общего руководства», Ленин не выдержал и сам отправился — на трамвае — с Выборгской стороны в Смольный.

Троцкий утверждает в своей «Истории русской революции», что Ленин, прибыв в Смольный, одобрил действия председателя Петроградского совета: «Ленин был в восторге, выражавшемся в восклицаниях, смехе, потирании рук, потом он стал молчаливее, подумал и сказал: „Что ж, можно и так, лишь бы взять власть“». Н. Подвойский, вместе с В. Антоновым-Овееенко и Г. Чудновским, непосредственно руководивший захватом города, вспоминает, что, прибыв в Смольный, Ленин начал забрасывать его записочками: взяты ли центральный телеграф, телефон? Взяты ли мосты? Поторапливание Ленина оказывает небольшое влияние на ход событий: город медленно, но неуклонно переходит в руки восставших, не встречающих сопротивления. Борьба за город, еще никто не сознает, что это борьба за страну, происходит между 6-7 тысячью сторонников большевиков: 2500 солдат — павловцев и кексгольмцев, 2500 кронштадских моряков и около 2000 красногвардейцев, — и 1500 — 2000 защитниками Временного правительства. Огромный петроградский гарнизон объявил себя нейтральным и не вмешивался. В 3.30 утра «Аврора» бросила якорь у Николаевского моста и отряд моряков, прогнав патруль Временного правительства, занял мост. Зимний дворец, в котором заседало Временное правительство, оказался изолированным от города.

Утром министры еще не знали о том, что они потеряли власть. Они не могли узнать об этом из газет, которые вышли с безнадежно запоздавшими статьями: «Известия» предупреждали большевиков не ввязываться в «бессмысленную авантюру»; «Новая жизнь» советовала большевикам «не стрелять первыми»; меньшевистская «Рабочая газета» выражала надежду на возможность компромисса.

Ленин к этому времени знал, что победил. В 10 утра он обращается «к гражданам России», извещая их: «Временное правительство низложено. Дело, за которое боролся народ, — немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание советского правительства, — это дело обеспечено». Ленин знал, что власть, за которую он так долго боролся, у него в руках. Троцкий вспоминает, как, написав воззвание, Ленин обернулся «с усталой улыбкой и сказал: переход от подполья и режима Переверзева[8] к власти... Es Schwindelt». Ленин поднял руку, чтобы показать как кружится у него голова от доставшейся, наконец, власти. Еще не был, правда, взят Зимний дворец, но вождь революции обязательно хотел объявить о победе на первом заседании съезда советов. И Ленин шлет снова записки членам ВРК, требуя немедленного штурма. Но тон уже меняется. В случае невыполнения приказа Ленин грозит членам ВРК — расстрелом. Начинается новая эра. Угроза расстрела, а потом и расстрелы станут важнейшим элементом политики.

Взятие Зимнего задерживается: у красногвардейцев и солдат, составляющих армию восставших, нет особого желания штурмовать дворец, тем более, что число его защитников тает с каждым часом. Восставшие по одному, по два проникают в Зимний дворец через незащищенный «черный ход». «Аврора» холостым выстрелом дает сигнал Петропавловской крепости открыть артиллерийский огонь по Зимнему: выпустив около 30 снарядов, артиллеристы ухитряются попасть в цель всего два или три раза. Защитники Временного правительства вначале брали проникавших во дворец красногвардейцев в плен. Когда пленных набралось много, они в свою очередь взяли в плен и разоружили юнкеров. Ворвавшийся во дворец Антонов-Овсеенко арестовал членов Временного правительства и отправил телеграмму Ленину: «в 2.04 дня Зимний взят».