Алексей Кунгуров - Киевской Руси не было. О чём молчат историки Страница 10

Почему я говорю, что задача создания нации стоит именно перед историками? А что превращает население в единую политическую общность? Генетическое родство, общая кровь, антропологическая близость? Об этом даже смешно говорить. Язык? Швейцарцы говорят на трех языках – немецком, французском и итальянском, но это не мешает им составлять единую нацию на протяжении столетий. Арабы же, хоть общаются на одном языке и живут на неразрывном географическом пространстве, разделены множеством государственных границ. Существует более 20 арабских стран, порой очень недружественно настроенных друг к другу. Может быть, нацию формирует экономический уклад, которым живет население? Тоже нет. Одна экономическая формация сменяет другую, но это не приводит к исчезновению старых наций и образованию на их месте принципиально новых.

Всякая нация имеет лишь один основной признак – общее историческое сознание, сформированное общей историей. Поэтому великороссы, малороссы и якуты составляют историческую русскую нацию несмотря на расовые, языковые, культурные различия, географические барьеры и даже возникшие недавно государственные границы. Но невозможно себе представить славян-русских и славян-поляков составивших единую нацию. Вроде бы более 100 лет поляки жили в составе многонациональной Российской империи, но оставались в ней телом инородным во всех отношениях. И можно сколько угодно рассуждать о родстве славянской души, но исторические судьбы наших народов настолько разные, что жить рядом мы можем, но вместе – никогда.

То, что сказано выше, для многих может представляться абстракцией. Как история, то есть комплекс представлений о прошлом, может иметь столь громадное значение для мироощущения человека, влиять на его поведение, цели? Как представления о прошлом могут создать нацию или ее разрушить? История – субстанция невидимая и неосязаемая. Это так, но ведь электромагнитное поле вкупе с гравитационным мы тоже не видим и не осязаем, но влияние, оказываемое ими на физические тела, огромно. Физики научились использовать невидимое электричество, и оно преобразило цивилизацию. Историки же влияют не на материальную, а на духовную природу человеческого сообщества, и тем самым кардинально изменяют его состояние. Любую науку можно использовать во благо и во вред. Расщепленный атом можно заставить созидать, а можно испепелить с его помощью планету. Точно так же и история, как комплекс представлений о прошлом, может являться инструментом сохранения и развития нации, а может стать оружием ее уничтожения. Украинский писатель и идеолог Ивана Франко говорил: «История – это способ политического думания». Весь вопрос в том, какое «думание» внушают историки массам.

Может быть, укро-историки действуют во благо своего народа? Скажите мне на милость, когда ложь, спекуляции, предательство и вражда приносили благо? Приведите мне хоть один пример, пусть даже и гипотетический. Между тем, иного пути укро-историкам не остается. Нет у Украины собственной истории. И народа у этой страны нет, есть пока лишь население.

«Отрекаюсь от русской народности…»

Когда на свете появились украинцы? Не «предки украинцев», о чем с таким упоением рассуждают нынешние укро-историки, а именно украинцы? Вопрос довольно сложный. Потому как на первом этапе своего развития украинство было политическим течением, а появление украинствующей интеллигенции нельзя считать появлением украинского народа, как этнической общности. Собственно, украинский народ, как этнос, появился совсем недавно – только в ССР в процессе так называемой украинизации. Предыдущие же украинцы в основном были русскими, поляками или евреями. Я бы даже назвал их первоукраинцами, потому что им выпала честь наполнить понятие «украинец» пусть и бредовым, но хоть каким-то смыслом.

Подозреваю, что у неподготовленного читателя уже глаза на лоб полезли: мол как так – ведь даже в школьных учебниках истории есть глава под названием «Воссоединении России и Украины». Выходит, была Украина и украинцы! Недавно в РФ даже торжественно отмечали 350-летие Переяславской рады. Не может же быть все это мифом? Может, еще как может! И убедиться в этом проще простого. Многие знают, что 8 июня 1648 г. Богдан Хмельницкий в письме выразил горячее желание «отдаться на милость» царю Алексею Михайловичу. Следствием этого обращения стало то, что 8 января 1654 г. был осуществлен акт перехода в русское подданство запорожских казаков (Переяславская Рада), а 27 марта того же года условия договора были зафиксированы в специальном соглашении, известном под странным названием «Мартовские статьи».

Вот в этих документах и следует поискать упоминание Украины или украинцев. Но там слово «украина» встречается лишь один раз, да и то в значении «окраина»: «Царского величества ратные люди всегда на рубеже для украины обереганья есть и вперед стоять учнут» («Мартовские статьи»). То есть Украина не была субъектом договора с Россией. Договаривающимися сторонами были Запорожское войско и царь. Очень любопытны и последние строки этого соглашения: «Писано на столбцах белоруским письмом без дьячей приписи. Писал Степан, да Тимофей, да Михайло». Выходит, украинский язык казакам Хмельницкого был неизвестен, иначе бы они не стали обращаться к царю на иностранном «белорусском». Белая Русь, если верить многим западноевропейским картам того времени, являлась тем же самым, что и Московия (в дальнейшем топоним Белая Русь сместился на запад и приложился к территории Литвы, а Литвой стали называть Жмудь). То есть обращались казаки к царю на русском языке того времени, который и сами они прекрасно понимали.

Но, собственно говоря, вопрос о принятии в русское подданство казаков решался не в Переяславе на Раде (это была лишь своего рода процедура торжественной ратификации решения о переходе казаков под руку русского царя), а в Москве на Земском соборе 1 октября 1653 г. И в решении Земского собора никакие украинцы не фигурируют, зато неоднократно упоминаются черкасы: «Да в прошлых годех присылал ко государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Русии запорожской гетман Богдан Хмельнитцкой и все Войско Запорожское посланников своих многижда, что паны рада и вся Речь Посполитая на православную христианскую веру греческаго закона и на святые Божии восточные церкви восстали и гонение учинили большое. И их, запорожских черкас, от истинной православной християнской веры, в которой они издавна живут, учали отлучать и неволить к своей римской вере. И церкви Божии запечатали, а в ыных учинили унею, и всякие над ними гонения, и поругания, и злости нехристиянские чинили, чего они и над еретиками и над жидами не чинят. И они, черкасы, не хотя благочестивые християнские веры отбыти и святых Божиих церквей в разорении видети и видя себя в таком злом гоненье, поневоле, призвав к себе в помочь крымского хана с ордою, учали за православную християнскую веру и за святые Божии церкви против их стояти. А у царского величества милости просят, чтоб он, великий християнский государь, жалея благочестивые православные християнские веры и святых Божиих церквей и их, православных християн, невинные крови пролития, умилосердился над ними, велел их приняти под свою царского величества высокую руку».

Черкасы – это и есть обозначение казаков, но черкас – не национальность, а региональное прозвище, такое же, как чалдон (сибиряк), волгарь или москвич. Этимология этого прозвища до сих пор не ясна. Самое очевидное предположение, что оно происходит от названия города Черкассы. Существует и более экзотическая, но вполне вероятная гипотеза о том, что черкасы – это древний тюркский народ, ославянившийся в предшествующие века, название которого перешло на казаков, которые, собственно, и ведут свою родословную от черкасов. Но суть в том, что ни о каких украинцах во второй половине XVII столетия еще никто не ведает ни сном, ни духом.

Собственно, украина (украйна) – это не что иное, как польское слово ucraina, то есть окраина (crai – граница, рубеж; ucraina — порубежье). Точно такой же смысл слово «украйна» имело и в русском языке. Поэтому в летописях пограничные города зачастую называют украйными или украинными. Иногда уточняется их географическая локализация, например Даль в своем толковом словаре упоминает украйные сибирские города. «Во сибирской во украйне, / Во даурской стороне» – такими словами начинается известная народная песня.

Поднепровье, таким образом, оказалось двойной украйной – и для Польши (малопольская украйна), и для России. Кстати, украйные города на границе со степью (Курск, Воронеж, Белгород и другие) назывались в России еще и польскими городами, то есть расположенными в поле. Но к Польше это, разумеется, никакого отношения не имеет, так же как и украинные города к Украине. С расширением русских границ понятие украйны географически так же смещалось. Поэтому после разгрома Крымского ханства в русских источниках мы вряд ли найдем приложение понятия «украйна» к Малороссии или Запорожью.