Альберт Манфред(Отв.редактор) - История Франции т. 2 Страница 10

В Париже и других городах начались волнения на продовольственной почве. Большое влияние среди санкюлотов стала приобретать политически не оформленная, распыленная группа народных агитаторов, вошедших в историю под именем «бешеных». «Бешеные» — Жак Ру, Варле, Леклерк — поддержали выдвигавшееся беднотой требование установления максимума — твердых цен на продукты питания. Жак Ру, священник в церкви Николая на полях, в секции Гравилье, в Париже смело обличал «аристократию имущих» и требовал жестоких мер наказания против спекулянтов и барышников. Он был одним из первых проповедников политики социального террора, т. е. террористических мер против богатых. «Необходимо, чтобы серп равенства прошелся по головам богатых», — говорил он. Его популярность в кварталах бедноты быстро росла. Он был избран в члены Коммуны, выступал в Клубе кордельеров, составлял смелые обращения к Конвенту[51].

Смутные, неотчетливые стремления низов к иному, более справедливому общественному строю находили отражение и в ряде утопических проектов социального переустройства. Безбожник и материалист Сильвен Марешаль — позднее участник заговора Бабефа, требовал, чтобы по окончании войны было произведено уравнение имуществ, устраняющее все преимущества богатых[52]. Сам Гракх Бабеф уже во время революции подходил к коммунистическим взглядам[53]. Коммунистические утопии развивали в эти же годы Буассель, Шапюи и другие неизвестные ранее выразители социальных чаяний народных низов, открытые лишь в последние годы исторической наукой [54].

Между якобинцами и «бешеными», не говоря уже о мечтателях-коммунистах, остававшихся по большей части одиночками, сторонившихся политической борьбы, существовали немалые различия. Правда, среди якобинцев и их вождей были люди, последовательно и твердо защищавшие интересы бедноты, и среди них в первую очередь должно быть снова названо имя Марата[55]. Но в целом якобинцы уделяли значительно больше внимания вопросам политическим, чем социальным. Они отнеслись первоначально отрицательно к требованию максимума на продовольствие, видя в нем нечто «старорежимное» — ограничение свободы в экономической сфере. Они не скрывали и своего недоверия к «бешеным» в целом.

Но сила якобинцев в том и заключалась, что они прислушивались к голосу народа. Под влиянием требований народных низов они пересмотрели свое отношение к максимуму. Сначала за поддержку требований максимума высказалась Коммуна Парижа, затем и якобинцы в Конвенте. Поддержка якобинцами требований максимума означала установление на практике блока с «бешеными». К этому вела и логика борьбы с жирондистами.

Несмотря на ухудшающееся положение на фронтах, жирондисты, пренебрегая опасностью, нависшей над родиной, направляли все свои усилия на борьбу против Горы, на разжигание внутренних разногласий. В апреле 1793 г., нарушая депутатскую неприкосновенность, они добились предания Марата суду революционного трибунала. Но процесс против Друга народа превратился в его триумф. Трибунал оправдал Марата, и народ на руках принес его в здание Конвента.

4 мая жирондисты потерпели поражение и в Конвенте. Несмотря на их яростное сопротивление, большинство проголосовало за внесенные якобинцами предложения об установлении твердых цен на зерно. Первый максимум, декретированный Конвентом, с неизбежностью влек за собою и другие меры государственного регулирования торговли и распределения продуктов[56].

Но понесенные поражения не отрезвили жирондистов. Они выступили с прямыми угрозами революционному Парижу, пытаясь противопоставить страну столице. Скатываясь к контрреволюции, они установили в ряде городов фактический блок с роялистами, а в Лионе подняли открытый мятеж. 18 мая им удалось создать в Конвенте комиссию 12-ти для расследования деятельности Коммуны. В момент, когда пять иностранных армий, вторгшихся на территорию Франции, теснили отступающие войска республики, жирондисты подготавливали удар по революционным организациям столицы.

Народное восстание 31 мая — 2 июня 1793 г., возглавленное Коммуной Парижа, пресекло эти гибельные попытки и сбросило власть Жиронды. Конвент распустил комиссию 12-ти, а затем 2 июня по предложению Жоржа Кутона декретировал арест 29 депутатов-жирондистов. Народное восстание восторжествовало. Власть перешла в руки якобинцев.

Якобинская революционно-демократическая диктатура

Якобинцы пришли к руководству республикой в самое трудное для нее время. Армии контрреволюционной коалиции, объединившей почти все страны Европы, с севера и юга, востока и запада двигались в глубь французской территории. Армии республики, обороняясь, отступали. В Вандее и северо-западных департаментах роялистский мятеж разрастался все шире. Бежавшие из-под домашнего ареста жирондистские главари подняли контрреволюционный мятеж в Бордо, южных и юго-западных департаментах. В середине июня из 83 департаментов 60 были охвачены мятежом. Власть Конвента простиралась лишь над голодающим Парижем и ближайшей к нему территорией. Казалось, республика доживает свои последние часы.

Но в это грозное время якобинцы проявили величайшую революционную энергию, смелость и решительность.

В дни восстания 31 мая — 2 июня Робеспьер набросал следующие слова: «Нужна единая воля. Она должна быть или республиканской, или роялистской… Внутренние опасности исходят от буржуазии; чтобы победить буржуазию, нужно объединить народ… Надо, чтобы народ присоединился к Конвенту и чтобы Конвент воспользовался помощью народа…»[57]

В этих беглых заметках сформулирована широкая политическая программа. Якобинцы, сплачивая и объединяя народ вокруг Конвента, стали выковывать «единую волю». Они понимали, что это может быть достигнуто не словами, а действиями. Они отдавали себе отчет в непримиримости и беспощадности борьбы. «Самой страшной опасностью, угрожающей отечеству, является гражданская война, вспыхнувшая в нескольких департаментах», — писал Марат и делал отсюда вывод: «Патриотическая партия должна уничтожить вражескую клику, или она сама будет уничтожена»[58].

Но как сплотить народ и выковать «единую волю»? Как победить «вражескую клику» или вернее вражеские клики, намного превосходившие силами «патриотическую партию»?

Якобинцы нашли эти средства. Они прежде всего пошли навстречу главным требованиям крестьянства. На другой день после победы народного восстания, 3 июня 1793 г., Конвент принял декрет, устанавливавший льготный порядок продажи земель эмигрантов — мелкими участками, с рассрочкой платежа на 10 лет. Через несколько дней, 10 июня, Конвент принял декрет, окончательно возвращавший крестьянам все общинные земли, захваченные помещиками, и устанавливавший порядок их раздела поровну на душу, по требованию трети жителей общины. Наконец декретом от 17 июля Конвент объявлял полностью, окончательно и безвозмездно уничтоженными все феодальные права, повинности и поборы. Все феодальные документы подлежали сожжению, а хранение их объявлялось преступлением, караемым каторгой[59].

То, что не смогли сделать ни Учредительное, ни Законодательное собрания, ни жирондистский Конвент в течение четырех лет революции, было сделано якобинцами в первые шесть недель после прихода к власти. Они нанесли сокрушающий удар по феодализму и сломили его, и, хотя крестьянство, особенно беднейшее, не получило земли в тех размерах, к которым оно стремилось, главные его требования были удовлетворены. Якобинская власть освободила крестьян от веками порабощавшей их феодальной зависимости и тем обеспечила переход основных масс крестьянства на свою сторону. Отныне крестьянство стало мощной опорой якобинской республики в ее борьбе против неисчислимых сил внутренней и внешней контрреволюции.

С такой же быстротой — в две недели — якобинский Конвент принял и утвердил новую конституцию, призванную стать политической платформой, объединяющей и сплачивающей народ.

Конституция 1793 г. существенно отличалась от первой — 1791 г. Это была самая демократическая из всех известных конституций XVIII и XIX вв. Она базировалась на политических идеях Руссо — на принципах свободы, равенства и народного суверенитета, лаконично формулированных в написанной Робеспьером новой Декларации прав человека и гражданина[60]. Конституция 1793 г. устанавливала во Франции республиканский строй. Высшая законодательная власть принадлежала Законодательному собранию, избираемому сроком на один год всеми мужчинами, достигшими 21 года. Законопроекты, принятые Собранием, подлежали еще рассмотрению и утверждению первичных собраний. Высшая исполнительная власть принадлежала Исполнительному совету из 24 человек, избираемых Законодательным собранием из числа кандидатов, представляемых департаментскими собраниями; каждый год половина членов Исполнительного совета обновлялась. В августе новая конституция была поставлена на утверждение народа; она была одобрена огромным большинством голосов. В духе новой конституции была отмена рабства на о. Гаити, провозглашенная там комиссарами Конвента. В связи с этим на сторону французов перешел руководитель восстания рабов Туссен-Лувертюр, который в 1801 г. стал генерал-губернатором острова. Но в 1802 г. он был захвачен французскими войсками и отправлен во Францию.