Владимир Дацышен - Изучение истории Китая в Российской империи. Монография Страница 10

Большую работу по изучению Китая проделал глава последней из прибывших в XVIII в. в Пекин Миссий – архимандрит Софроний (Грибовский). Как писал исследователь истории Пекинской миссии архимандрит Авраамий (Часовников), «он представил начальству и свои произведения следующего содержания: 1) “Хронологическое описание нынешнего манджуро-китайского государства…”; 2) “Повествование о главных народах, обитающих ныне в Китае”; 3) “Прибавление к политическим замечаниям…”; 12) Указ императора Дзяцина о производстве суда над первым министром Хешенем»165. Исследование «Известие о Китайском, ныне Манджуро-Китайском государстве» пролежало в рукописи более полувека и опубликовано было лишь в 1861 г. Архимандрит Софроний (Грибовский), в отличие от учеников своей Миссии, П. Каменского и С. Липовцова, не знал китайского языка. Однако, опираясь на переводы своих сотрудников и опубликованные на латинском языке работы католических миссионеров, он смог сделать интересное и серьезное для своего времени исследование по Китаю.

Работа архимандрита Софрония (Грибовский) не была посвящена специально истории, и уже в самом начале автор отсылает к историческим исследованиям: «А кто таковы Манджуры, когда они Китай взяли, и каким образом, должно читать бывшаго в Пекине учеником, а по выезде в Россию Коллежским Советником, Алексея Леонтиева…»166. Но в работе есть такие отдельные параграфы, как «О существовании в Китае, с самого основания сего государства по сию манджурскую династию, правления…», где автор высказывает собственные суждения по проблемам истории Китая: «Китайские Ханы не всегда были полными Императорами, но выбор в Государи был посредством удельных князей. А потому Китайские Императоры были на таковом же точно основании и правах, на каковых были в недавнем времени Римские Императоры, исключая некоторые периоды времен»167. В конце книги есть статья «Самократчайшее описание о взятии столичного китайского города Пейдзина разбойником Ли-Дзи-Чином, переведенное с латинского языка..»168. В своей работе архимандрит Софроний (Грибовский) не следует жестко за китайской историографией, а дает свои критические рассуждения: «Китайские Ханы не всегда были полными Императорами, но выбор в Государи был посредством удельных князей. А потому Китайские Императоры были на таковом же точно основании и правах, на каковых в недавнем времени Римские Императоры, выключая некоторые периоды времен, в которые в Китае были абсолютные Императоры… и самих Ханов в Китае не очень много было добрых»169.

Архимандриту Софронию (Грибовскому) принадлежит и еще одна интересная работа «Уведомление о начале бытия россиян в Пейдзине и о существовании в оном грекороссийской веры». В начале этого своего исторического исследования миссионер-историк писал: «Любопытство знать сказанные вещи родило во мне, по прибытии в Пейдзин, желание… прилежно везде искать, не осталось-ли где каких записок, из коих бы можно узнать желаемые мною предметы? Когда же в архиве отыскать оных не мог, то стал осматривать все углы, и по щастию в кладовой немалое количество оных сыскал, в коих между протчими сведениями не упущено известить и о начале существования Российскаго народа в Пейдзине и о посылке архимандритов со свитами. Такая находка действительна была придать желанию моему вящую охоту написать сие известие о первоначальном поселении русскаго народа в Пейдзине и о посылаемых в оный духовных чинах. Для порядочного же расположения пишемых мною известий, судил я разделить каждую часть оных на статьи и параграфы, выбирая из многаго одно только нужное. К сказанным рукописным замечаниям, для дополнения недостаточнаго, немало присовокуплено, или лучше сказать, в одно место снесено из 10-го тома главы 153 перевода из манджурскаго на российский язык сделаннаго, бывшим коллежским советником Алексеем Леонтиевым. Где же какое рукописи с печатными несходство, оное выносил я в ремарки, где ставил свои рассуждения и сомнения, в оных же ремарках помещал китайских и манджурских некоторых слов на российском языке значения»170.

Наследие архимандрита Софрония (Грибовского) оценивается по-разному. Архимандрит Авраамий (Часовников) писал: «Произведения архимандрита Софрония не самостоятельны и страдают от тяжести слога»171. Советские историки пришли к следующему выводу: «Первым российским историком Китая, очевидно, следует считать Софрония (Грибовского) (ум. 1814), главу VIII Российской духовной миссии в Пекине (1794–1807) … Не зная ни маньчжурского, ни китайского языков, Грибовский писал труды исследовательского характера, широко используя переводы учеников миссии. Ему принадлежит “Известие о Китайском, ныне Маньчжуро-Китайском государстве”, а также “Уведомление о начале бытия россиян в Пейдзине”»172.

В XVIII в. было выполнено первое обобщающее исследование по истории русско-китайских отношений. Его автором был воспитанник Московской духовной академии и один из первых выпускников Московского университета, ученик Г. Ф. Миллера и известный историк Н. Н. Бантыш-Каменский173. В 1792 г. эта работа, будучи представленной главе внешнеполитического ведомства, «не была удостоена внимания». Работа Н. Н. Бантыш-Каменского еще не раз представлялась к печати, но была опубликована лишь во второй половине XIX в. Правда, историческое исследование Н. Н. Бантыш-Каменского задолго до публикации получило широкую известность. В качестве примера можно привести «Письмо посла Ю. А. Головкина управляющему Московским архивом Коллегии иностранных дел Н. Н. Бантыш-Каменскому об использовании рукописи его труда по истории русско-китайских отношений» от 3 июля 1805 г. В письме отмечается: «… получил из Коллеги иностранных дел в числе прочих бумаг и “Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами происходивших”, вашим превосходительством сочиненное, которое прочитав со всевозможным вниманием, нашел сколько обстоятельным, столько же истинным и верным…»174.

В своем посвящении работы императору Александру I от 30 марта 1803 г. Н. Н. Бантыш-Каменский писал: «Многие путешественники описывали чудное Китайское Государство, но никто из них ниже словом коснулся связей, бывших между Российскою Монархиею и сим соседственным владением. Да и кому оныя могли быть известны, будучи скрыты в хранилище государственной Коллегии Иностранных дел. Имея счастие быть хранителем сих бесценных редкостей, приятнейшим поставил я долгом собрать здесь вкратце все деяния, происходившия между сими двумя государствами через целые два века»175.

Вводную часть своего исследования Н. Н. Бантыш-Каменский посвятил общим представлениям по истории Китая. Он писал: «Прежде нежели откроется происходившее с самаго начала между российским и китайским государствами о разных делах письменное сношение, нужно заметить вкратце о имени Китая… о прочих сведениях…»176. Далее исследователь посредством исторического экскурса дал введение в терминологию: «Прежния названия сии до тех пор существовали, как долго царствовала фамилия или династия. А как сих династий с 2357 года до Рождества Христова по нынешнее время, следуя исчислению дю-Галда, было двадцать две, то столькоже и именований китайское государство имело. Последняя перед сим династия называлась Дай-Мин… Фамилия сия владела с 1368 по 1644 год в Пекине. Последний сего рода Император именовался Хуан-Дзун-Миньди, а годы его владения – Дзун-Джин. Он в 1644 году, будучи от всех оставлен, когда бунтовщик Ли-дзы-чин содержал город в осаде, на горе удавился. Манджуры, овладев тогда же китайским государствами всеми королевствами и землями к оному принадлежавшими, следуя во всем китайскому обыкновению, дали сей империи название Дай-Цин»177. В конечном итоге Н. Н. Бантыш-Каменский, опираясь на документы российского внешнеполитического ведомства, воссоздает картину установления прямых отношений между русским и китайским государствами, которая до сегодняшнего дня считается научно обоснованной и общепринятой.

Говоря о достижениях российской синологии XVIII в., можно привести замечание известного новосибирского востоковеда В. Е. Ларичева: «В России еже в последние десятилетия XVIII в. удалось осуществить один из грандиознейших издательских замыслов… опубликовать переведенные с маньчжурского языка Алексеем Леонтьевым три тома законов и установлений правительства Цин, а вслед за тем – семнадцатитомное описание маньчжуров… Еще ранее Л. Россохин выполнил переводы с маньчжурского “Истории о завоевании китайским ханом Канхием калкаского и элетского народа, кочующего в Великой Татарии, состоящей в пяти частях” и “Цзичжи, сокращение общего зерцала”. Его начинания поддержали и продолжили А. Агафонов (“Маньчжурского и китайского хана Шунь джия… книги”), И Быков и А. Владыкин… Федотов (“Кан-хи. Сокращение китайской истории”), Баснин (“Биография сановника Ланудань…”). Матвей Комаров опубликовал в 1787 г. в Москве “Старинные письма китайского императора к Российскому государю”. Примечательно, что эта исключительная по важности работа, полный объем которой из-за слабой изученности архивных фондов до сих пор трудно представить в деталях, осуществлялась по первоисточникам, написанным на маньчжурском и китайском языках»178.