Сат-Ок - Земля соленых скал Страница 10

Мы остановились у неглубокого, но густо заросшего деревьями и кустами ущелья. Оба следа - следы мальчиков Совы и моих разведчиков - вели к ущелью. Я возвратился к своему отряду, еще больше обеспокоенный судьбой тех четверых: ущелье было похоже на западню для рыси. Повеяло опасностью. Я приказал бесшумно окружить все ущелье и изучить каждое дерево и каждый куст в нем.

- Если в ущелье никого нет, каждый пусть даст сигнал клекотом орлицы.

Я остался вдвоем с одним разведчиком. Остальные тихо разошлись. Время тянулось нестерпимо медленно, меня беспокоила судьба разведчиков, которые пошли по опасному следу, будто дети на голос матери. Я злился на них. Может быть, они еще и разговаривали! А может быть, как самые маленькие ути, мурлыкали песенки о жирном молоке и белой копченой рыбе?

Наконец послышался клекот орлицы, один, другой, третий... Значит, входить в ущелье не опасно. Тут царил глубокий сумрак, как вода в ночном пруду.

Дойдя до середины ущелья, я уже знал все. Сердце колотилось от гнева и злости. На тропинке было полно затоптанных следов. Под ближайшим кустом я нашел сломанную рукоятку томагавка. Один из мальчиков схватил ее с громким возгласом:

- Уфф!

- Узнаешь? - спросил я.

- Да. Это моего брата.

А его брат и был одним из четырех разведчиков, которые позволили Прыгающей Сове поймать себя, как маленьких мышей. Помятый мох и поломанные кусты рассказали нам обо всем, что здесь произошло.

Прыгающая Сова просто окружил ущелье, куда завели наших мальчиков, как за ручку, как на шнурке, отчетливые, но предательские следы. Борьба была короткой: когда они попали в засаду, Сова напал на них, как ворона на цыплят, и без больших усилий захватил в плен.

Что делать дальше?

От места борьбы следы неожиданно начали путаться, теряться. Они уже не были такими ясными: нужно было, наклонившись, внимательно разглядывать землю, чтобы найти отпечатки ног. Они вели в сторону речки и там исчезали. Я послал двух мальчиков вверх и вниз по реке, за каждым из них шел небольшой охраняющий отряд. Розыски были нелегкими. Только когда солнце было уже в зените, прибежал один из мальчиков, неся перо. Оно принадлежало одному из схваченных Совой разведчиков. Итак, мы обнаружили дальнейшие следы.

Впервые за долгое время мы взглянули друг на друга без гнева и злости. Я не ошибся. Хотя Сова скрылся в северном направлении, сейчас его следы отчетливо вели на юг. Однако мы получили горький урок. Теперь уже нужно продвигаться вперед осторожнее, как во вражеском лесу, как перед лицом смертельной опасности. Вокруг разведчика, шедшего по главному следу, я широко раскинул весь отряд, в любую минуту готовый к бою. Мы шли очень медленно, но без малейших остановок и в полной тишине. Нельзя было задерживаться даже для утоления жажды. Мы должны были отплатить за наивность наших разведчиков.

Следы вели в сторону Красного каньона, граничившего с юго-восточным краем леса. Мы вошли в каньон неслышно, как тени. С этой минуты пришлось ползти под его стенами в густом сумраке. Приближался вечер. Наконец сердце у меня радостно забилось: перед моими глазами открылся вид на небольшое озеро. На его южном берегу пылал высокий и яркий костер. Я оказался слишком уверенным вожаком в начале дня, а сейчас Сова, видно, слишком уверовал в свою мудрость и безопасность, разложив костер и совсем не скрываясь.

Мы спрятались в прибрежных кустах, ожидая ночи.

Но у Совы были союзники: комары, какая-то птица, беспокойно кружившая над нами, и несколько ночных жаб, тяжело прыгавших вокруг нас.

Я опасался, что крик ночной птицы и кваканье жаб разбудят чуткость противника, но, к счастью, Сова уже верил в себя без меры. Он поставил охрану только с северной стороны, мы же начали медленно продвигаться по берегу озера, чтобы добраться к лагерю с открытой, южной стороны.

Я понимал, что нам нельзя сразу начинать битву. У меня недоставало четырех воинов. Освободить их будет трудно. Но чем труднее добывается победа, тем слаще ее вкус. Мы должны были сначала освободить разведчиков и только потом напасть на лагерь противника.

Сова был непредусмотрителен. Он разбил лагерь слишком близко от группы высоких деревьев, стоявших у самой опушки леса. Их ветви свисали так низко, что их можно было коснуться руками. Кроме того, он поместил пленных не в центре лагеря, а легкомысленно оставил их за освещенным кругом, неподалеку от зарослей.

Когда пламя вспыхивало ярче, я хорошо видел всю четверку. Они лежали один возле другого, и их сторожил один из самых младших ути.

Меня беспокоило только одно: я не видел у костра Прыгающей Совы. Это могло быть опасным.

Но нельзя было дальше ждать. На ясный месяц как раз находила широкая полоса туч. План у меня был простой, настолько простой, что должен был принести успех.

Я решил сам пробраться к пленным. Вместо себя я оставил вожаком в отряде мальчика из рода Капотов. Это был сообразительный и хитрый мальчик. Я мог быть уверен, что никакой неосторожности он не допустит, и побаивался лишь одного что он будет слишком осторожен. В нескольких словах я объяснил ему шепотом свой план.

- Я пробираюсь к пленным. Попытаюсь освободить их. Ты взберись на ближайшую к костру сосну и следи. Если заметишь, что мне что-нибудь угрожает, дай знать криком филина. Если меня обнаружат, пусть отряд сразу же нападает. Если же увидишь меня уже около пленных, пусть весь отряд приготовится к нападению с двух сторон: со стороны берега и от группы деревьев.

Я слышал его прерывистое дыхание. Он хотел что-то сказать, но, видно, колебался и только кивнул головой.

- Май-оо. Хорошо, - тихонько ответил он и начал карабкаться на дерево.

Проклятые сообщники были у Совы - комары. Привлеченные огнем, но отгоняемые дымом, они хотели на мне выместить свою досаду. Я надеялся, что комары мучают и пленных - моих разведчиков и вряд ли поэтому им удастся лежать спокойно, а часовой уже привык к их беспокойным движениям. Это могло облегчить мою задачу.

Мне повезло. Луна зашла за тучи. Костер немного приугас. На опушке леса, недалеко от меня, слышалась возня двух или трех мальчиков из отряда Совы, собирающих хворост. Комары кусали безжалостно, но все же я не мог удержаться от беззвучного смеха: до чего же мальчики Совы были уверены в своей безопасности!

Однако я чуть-чуть не понес еще одно поражение. Как раз когда я пробирался по наиболее открытой поляне между группой сосен, на одной из которых сидел оставленный мной вожак, и кустами, около которых лежали пленные, послышался крик филина. Я приник к земле. Я был на шаг от победы: от пленных меня отделял только густой куст можжевельника. И именно в эту минуту мимо меня пробежал Сова, неся большую охапку веток для костра. К счастью, он столько их набрал, что они ему закрыли лицо, и он меня не увидел. Все повторялось: я чувствовал, что и его и мои победы будут скорее плодами чужих промахов, чем собственных заслуг.

Это были, наверное, самые трудные минуты. Костер разгорелся. Дым в мою сторону не шел и не мог отогнать хотя бы одного самого маленького комара, зато доносился запах жареного над огнем кролика. И я уже не знал, что хуже: высокое ли пламя, которое могло выдать меня, или комары, или запах мяса, напоминавший, что я целый день ничего не ел.

Труднее всего бывает ждать. Я закрыл глаза, чтобы их блеск не выдал меня. Минуты тянулись, как целые месяцы. Я лежал неподвижно, как брат мугикоонс волк, который с бесконечным терпением ожидает удобного момента.

К счастью, отряд Совы уже закончил свой пир, пламя костра снова притухло, темнота вокруг него погустела. Но разговор не смолкал. Мальчики, подражая старым воинам, продолжали похваляться своими подвигами, рассказывали, кто из них первым напал на моих разведчиков, кто кого повалил, кто больше всех мог гордиться хитростью лисицы, свирепостью волка, быстротой оленя. Я их хорошо видел, и мне снова хотелось смеяться. Один Прыгающая Сова молчал, но молчал с таким гордым видом, что мне на мгновение стало его жаль: будет ли он таким же гордым через час?

Наконец пришло мое время. Сдерживая дыхание, я медленно-медленно вполз в кусты можжевельника. Это было не очень приятно, но иголки кусали слабее, чем комары.

У костра ничего не заметили. Никто даже не пошевелился, когда под моим локтем треснула ветка. А в моих ушах этот треск прозвучал, как удар грома. Зато вздрогнул один из пленных, лежавший ближе всех ко мне, и, должен признать, на этот раз он проявил куда большую сообразительность, чем во время поражения в ущелье. Он, наверное, догадался, что ветка треснула под ногой или рукой друга, и, делая вид, что отгоняет комаров, немного передвинулся в мою сторону. Теперь достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться ножом его связанных за спиной рук. Однако я ждал, пока у мальчиков, сидящих у костра, головы начнут опускаться на грудь, а жар костра ослабнет.

Наконец я протянул руку с ножом и легко разрезал путы. Нож остался в освобожденных руках моего ути. Я пополз назад.