Дональд Портер - Белый индеец Страница 10

Тяжело дыша, паренек встал на ноги, сделал несколько шагов, потянулся к Ренно. Теперь их разделяло всего несколько ярдов.

Наступил критический момент. Ренно покрепче ухватился одной рукой и медленно разжал другую. Потом широко расставил ноги и нагнулся вперед, вытягивая свободную руку:

- Держись! И не отпускай!

У бедняги уже не было сил отвечать, но он понял, что надо делать. Он должен был схватить Ренно за руку, или течение унесет его прямо к обрыву.

- Давай! - кричал Ренно.

Мальчик рванулся вперед.

Руки их соприкоснулись, и Ренно услышал, как хрустнули суставы.

- Обхвати меня, - велел он, - быстро! Я не могу держаться одной рукой.

Измученный паренек все же соображал, что от него требовалось, и Ренно снова обеими руками взялся за ветку. Боль в плече прошла, и он двинулся к берегу.

Хавен с ребятами молча стояли на берегу. Ренно сам знал, что делать дальше. Когда они подошли к самому берегу, Хавен отдал команду. Мальчики выстроились в цепочку, спускаясь в берега в воду. Ближайший к Ренно обхватил его, и все потянули, вытягивая промерзших ребят. Рывок - и Ренно с товарищем оказались на берегу. Только теперь Ренно выпустил ветку.

По приказу Хавена развели костер, и мальчишки расселись вокруг, подкрепляясь олениной, кукурузой и сушеными яблоками.

Спасенный паренек начал было благодарить Ренно, но тот не стал и слушать.

- Но ведь и ты сделал бы для меня то же самое. Хавен собрал всех в круг.

- Ренно поступил как воин сенека, - сказал он. Такова была высшая похвала. Испытания продолжались. Остаток дня мальчики без остановки и не замедляя шаг, бегали по высоким холмам.

До конца недели мальчики непрерывно бегали, ныряли, тренировались на выносливость. Пища была скудной, а на сон оставалось несколько часов в сутки.

- На войне, - твердил Хавен, - вам придется гораздо хуже. Тот, кто отстанет или выбьется из сил, подведет весь отряд. Эти испытания - только начало. Пройдут годы, вы станете сильнее, и когда великий сахем поведет вас по тропе войны, то не будете знать отдыха ни днем, ни ночью. И тот, кто не выдержит тягот пути, покроет себя позором перед всеми сенека.

В последний, седьмой день обычный порядок был нарушен.

- Сегодня - последний день ваших испытаний, - обратился к мальчикам Хавен. - Сегодня мы не будем бегать, плавать, взбираться на холмы. Пришла пора доказать, что ваша кровь - кровь сенека, и вы заслужили право называться мужчинами.

Он подошел к куче камешков. Накануне мальчики тщательно наточили их. Каждый взял по два камня, и все встали в круг.

Хавен запел. Песня была незнакомой, мальчики прислушались и начали подпевать. Смысл песни был прост - мальчики просили помощи у Маниту, отваги у матери-земли и силы у могучего духа Грома.

Они пели долго, глядя прямо перед собой. Ренно чувствовал, как тело его замирает, а голоса звучат все тише. Мысли его, напротив, становились все более отчетливыми, все тело, казалось, наполняется удивительной силой, и он запел громче. Я должен быть первым, думал мальчик. Я - родич Са-ни-ва, главы клана медведя. Я - благородный сенека. Я должен быть первым, ради всех, кто был до меня.

Он взмахнул руками и провел заточенными камнями по бедрам. Хлынула кровь, но лицо его застыло, словно маска.

Ренно все пел. Через несколько минут он еще раз поднял руки, и на этот раз провел по икрам.

Теперь уже весь отряд смотрел на него.

Сын великого сахема, родич матери клана должен быть сильнее всех. Он первый в клане, и эту честь надо заслужить. Сын Гонки не будет простым воином Весь народ смотрит сейчас на него, и нужно быть достойным своего отца.

И в третий раз Ренно провел камнями по туловищу.

Петь становилось все труднее, он начинал хрипеть и задыхаться, но не останавливался ни на минуту. Мальчики смотрели на него с восхищением и ужасом. Хавен встревожился.

Теперь у Ренно закружилась голова, и он опустился на землю, скрестив ноги. В последний раз он провел камнями чуть выше локтей. Боль была страшной, но Ренно слышал, что воины, умиравшие от пыток, пели до последнего вздоха.

Хавен знаком велел ему остановиться. Ренно не послушался. Он лишь замер, чтобы набрать в грудь воздуха, и тут услышал слабый звук. Высоко в небе, прямо над головой, в солнечных лучах парил на распростертых крыльях ястреб. Ястреб! Маниту послали его Ренно - они принимали его жертву.

Боль ушла, и Ренно словно растворился в окружающем его мире. Мальчик улыбнулся, выронил камни, медленно скрестил на груди руки и замолчал.

- Ты - мужчина, - торжественно подтвердил Хавен. - Теперь все вы мужчины. Вы доказали, что можете называться сенека.

Все вошли в реку. Ренно отказался от помощи и оставался в воде, пока раны не перестали кровоточить.

После купания Хавен раздал ребятам мох и лечебные травы, чтобы приложить к ранам. Несколько юношей сразу отправились за дикой кукурузой, орехами и ягодами, Хавен убил и принес в лагерь оленя. Тушу разделали и тут же зажарили на костре. На закате начался праздничный пир. Юные воины ели жадно, многие хватали все новые куски, и отбрасывали наполовину съеденное. Но Ренно старался есть медленно, помня слова Са-ни-ва:

- Люди, которые много едят, заставляют свой живот требовать еще больше пищи. После пира Хавен обошел весь отряд, прощаясь с каждым. Им предстояло собраться вместе на четвертый день, и наставник обещал, что сам пойдет искать тех, кто не сможет вернуться вовремя. Пришла очередь Ренно. Хавен сказал:

- Если хочешь, можешь поспать у костра, а уйти утром. Ты еще слаб.

- Я могу идти.

- Все-таки подумай.

- Я готов, - спокойно повторил Ренно.

- Ну что ж. Ступай с миром, и пусть Маниту пошлют тебе видение.

Ренно так ослаб, что не стал забираться слишком далеко. Недалеко от ручья мальчик нашел подходящую полянку, сплел из веток грубый, но прочный шалаш и уснул.

Ночью Ренно внезапно проснулся, невольно ощутив чье-то присутствие. Схватив нож, мальчик вглядывался в темноту, пока не различил очертания громадного бурого медведя. Верный брат знал, что Ренно не в силах постоять за себя, и охранял его покой.

Ренно притворился, что не замечает Я-гона. Мальчик снова уснул, а утром поблизости уже никого не было.

Тело Ренно горело, а голова раскалывалась от боли. Он напился воды из ручья, сменил повязки и вернулся в убежище. Целых три дня мальчик провел в шалаше, выбираясь только, чтоб напиться и искупаться. Лихорадка не унималась, но раны понемногу затягивались, и Ренно понимал, что скоро поправится.

Юноша много спал, но сны были обрывочны и туманны. Каждый раз, проснувшись, он пытался вспомнить, что видел на этот раз, но видения забывались.

В последний день Ренно почувствовал себя намного лучше. Есть не хотелось, а раны почти затянулись. Голова остыла, жар спал, и мальчик ощутил прилив бодрости.

Последняя ночь была лунной. Ренно знал, что это добрый знак. Маниту любили лунный свет.

Во сне он опять оказался у большого дома, где был в прошлый раз. Все было по-прежнему. Ренно вошел. Огонь горел в очаге, но в комнате никого не было.

- Он вернулся, - сказал огонь. - Но теперь он мужчина!

- Садись, - вежливо предложил потолок, - Хозяйка ждала тебя. Ренно словно со стороны увидел себя сидящим у огня. На улице послышался вой.

Ренно вдруг пришло в голову, что женщина- Маниту может вызвать его на бой. Может, чтобы получить силу, нужно победить ее?

- Тебе не придется сражаться со мной, брат медведя, - послышался голос у него за спиной. - Ты не можешь убить меня. Ты станешь великим воином, но не я помогу тебе.

Ренно обернулся. Маниту стояла на пороге, и полная луна светила ей в спину. Юноша вздрогнул и посмотрел на то место, где должно было находиться лицо. Светлая дымка окутала голову существа, и он не мог разглядеть ее.

- Ты хочешь найти силу.

- Да.

- Она придет, но не сейчас. Ты получишь ее, когда в первый раз пойдешь в битву. Это дар моего сына. Ты уже видел его. Ренно вспомнил про ястреба.

- Да, это он. Но я тоже принесу тебе дар. Ты будешь хранителем. Ренно с трудом сдержал досаду. Он никогда не испытывал желания стать хранителем веры, но человек не смеет отказываться от желания Маниту. Конечно, он гордился матерью, но всегда хотел стать воином, как отец.

Маниту заговорила снова, и Ренно казалось, что она улыбается.

- Тебе не придется исцелять слабых умом и телом, юный сенека. Раны души намного страшнее, и это они разделяют два великих народа - ирокезов и людей с бледной кожей, приплывших из-за великого моря.

Ренно пытался понять, о чем она говорит.

- Это очень трудно, но ты силен и отважен. Пройдет время, и ты обретешь мудрость. Таков мой дар.

Ренно совсем запутался.

- А теперь взгляни на мое лицо!

Ренно медленно встал и подошел к порогу. Дымка рассеялась, и Ренно увидел губы и пустые глаза, вырезанные, как на огромной маске. Но удивительнее всего были волосы, желтого цвета, и очень мягкие, они падали ей на спину.