Сергей Иванов - Россия - Украина. Дороги истории Страница 10

Если прежде Москва ширилась за счет захватов и приобретений уделов соседних русских княжеств, то к половине XV века характер усиления Москвы изменился. Простые новгородцы тянулись к растущей Москве, ища защиты от знати, в других княжествах наоборот высшая знать переходила на службу к сильному московскому князю. Но была еще одна серьезная причина тяготения к Москве. Православные русские миры, находившиеся под властью Литвы и Польши, подвергались сильнейшему воздействию со стороны католического мира. Такое положение заставляло православных, не желающих изменить греческой вере, тяготеть к Москве. Не будем забывать, что еще в начале XIV века митрополит всея Руси находился в Москве, и это не могло не отразиться на ее значении как религиозного центра русского мира.

С половины XV века вольные города, великие и удельные княжества постепенно входят в состав московской территории. В 1463 году князья ярославские били челом Великому князю Ивану III о принятии их на московскую службу. В 1470 году был покорен Новгород, в 1472 году – Пермская земля, в 1474 году – оставшаяся часть Ростовского княжества. В 1485 году Ивану III без боя присягнула осажденная Тверь, в 1489 году окончательно пала Вятка. В 1510 году был присоединен к Москве Псков с землями, в 1514 году Смоленское, а в 1517 году Рязанское княжества. В 1517 – 1523 годах к Москве были присоединены Черниговское и Северское княжества. Во время правления Ивана III территория Московского княжества увеличилась более чем в три раза.

Историк В.О. Ключевский дает очень точную характеристику процессу объединения русских земель вокруг Москвы: « Завершение территориального собирания северо-восточной Руси Москвой превратило Московское княжество в национальное великорусское государство и таким образом сообщило великому князю московскому значение национального великорусского государя».

Идея общерусского государства.

В результате такого объединения границы Московского княжества отодвинулись и стали соседствовать с враждебным миром. Иван III стал первым русским государем, которому пришлось осваивать новое дело – строить взаимоотношения с иноземными государствами. В такой обстановке просто не могла не возникнуть идея построения единого национального государства. Нет сомнения, что Иван III был хорошо знаком со своей родословной и историей Руси хотя бы в самых общих ее чертах. Вот что отвечало Московское правительство папскому послу, который от имени королей венгерского Владислава и польского Александра, братьев литовского происхождения жаловался в Москве на то, что московский государь отбирает у Литвы вотчины, которые ему не принадлежат: « … Папе, надеемся хорошо известно, что короли Владислав и Александр вотчичи польского королевства да Литовской земли от своих предков, а Русская земля от наших предков – из старины наша вотчина. Папа положил бы себе на разум, гораздо ли короли поступают, что не за свою вотчину воевать с нами хотят». Когда в 1503 году было заключено перемирие с Александром, литовский великий князь пожаловался московскому, что тот не возвращает ему захваченных земель, которых ему жаль. Иван III в ответ возразил: «А мне разве не жаль своей вотчины Русской земли, которая за Литвой, – Киева, Смоленска и других городов?». Это говорил прямой потомок Владимира Мономаха, в то время как династия Рюриковичей в южной и юго-западной Руси давно пресеклась.

При Иване III после почти трехсотлетнего перерыва возобновились внешние сношения с Западом. В 1488 году в Москву прибыл посол римского императора Николай Поппель и предложил свои услуги в деле получения от императора королевского достоинства. Кстати, при этом Поппель не хотел, чтобы об этом предложении знал польский король, который «…боится, что ты, сделавшись ему равным государем, не отнял бы у него древних земель Российских». Ответ Ивана III был поистине царским: « Я, Божьей милостью наследовал державу русскую от своих предков, и поставление имею от Бога, и молю Бога, да сохранит оную ему и детям его вовеки; а поставления от иной власти никогда не хотел и не хочет». В 1479 году Иван III принял титул Великого князя всея Руси.

Война за русские земли.

Ясно, что в XV веке государственных отношений в современном понимании между Литвой, в состав которой входили Украина, и северо-восточной Русью еще не было. Но они, естественно, существовали, и определялись внутренней борьбой различных князей и литовских партий за внешнюю ориентацию, а также родственными связями князей. Напомним, что Великое княжество Литовское формально входило в Польское королевство, но имело статус независимого. В начале XV века в Польше и Литве правили двоюродные братья: король Владислав (Ягайло Ольгердович) и Витовт Кейстутович. Напомним, что оба они были связаны родственными узами с русскими князьями. Мать Ягайло – дочь тверского князя, дочь Витовта – жена Великого князя Василия, сына Дмитрия Донского. Большая часть литовско-русских князей и бояр тяготела к Московскому княжеству, как к православному центру, другие ориентировались на Польшу. Близость территорий и причудливая политическая игра князей способствовали взаимному перемещению литовской и русской знати. Литовские князья и бояре бегали в Москву, русские князья, спасаясь от гнева Великого князя, бегали в Литву.

Литовские князья в Киеве.

После смерти Витовта Великим князем Литовским стал Свидригайло Ольгердович, родной брат Ягайло – польского короля. Свидригайло, будучи сторонником независимости Литвы от польской короны, и поддерживаемый литовско-украинскими феодалами, сразу же разорвал условия Кревской унии. Польское правительство направило войска против Свидригайла. В результате военных действий Литовское княжество разделилось, и Киевщина, Сиверщина, Волынь и Восточная Подолия остались под властью Свидригайла. Между прочим, на стороне литовского князя выступали московский и тверской князья. Но Великим князем стал Сигизмунд Кейстутович, который вскоре был убит заговорщиками – сторонниками Свидригайла. Но противники, воспользовавшись его нерасторопностью, избрали Великим князем 13-летнего Казимира, сына Ягайла.

Борьба за независимость Киева закончилась созданием в 1440 году удельного Киевского княжества. Более 30 лет в Киеве княжили Ольгердовичи, вначале Александр (Олелько), а после – его сын Семен Олелькович. Их политические симпатии, подкрепленные родственными связями, были явно на стороне Москвы. Женой Олелька Владимировича была дочь московского князя Василия Дмитриевича (сын Дмитрия Донского), а Семен Олелькович в детстве вообще воспитывался при дворе московского князя. Киевляне вполне благосклонно относились к младшим Ольгердовичам и те, будучи православными правителями, заботились о Киеве. Так князь Семен обновил Успенскую церковь Киево-Печерского монастыря.

Однако, после смерти Семена польско-литовские магнаты не допустили в Киев его брата Михаила, пребывавшего в это время в Новгороде. Великий князь Литовский Казимир преобразовал Киевское княжество в воеводство и силой заставил киевлян принять своего наместника Мартина Гаштольда, брата жены князя Семена. Последним актом этой борьбы стал, так называемый, «заговор князей» против Казимира. Его возглавили внуки Владимира Ольгердовича Михаил Олелькович и Федор Иванович Бельский, а также его правнук Иван Гольшанский. Однако, заговор был раскрыт, князей Михаила и Ивана казнили, а Федор Бельский убежал в Москву.

Заканчивался XV век, век начала эпохи Возрождения в Западной Европе, становления московской государственности, заката Золотой Орды и продолжения Польско-Литовского правления в Украине.

Разделение Киевской и Московской митрополий.

Православная церковь в Литве.

Ранее было сказано о том, что митрополит Киевский и всея Руси Максим переехал в 1299 году во Владимир, а его преемник митрополит Петр в 1333 году – в Москву. По мере становления двух враждующих государств Польско-Литовского и Московского наличие единой митрополичьей кафедры, находящейся в одной из столиц, все более вызывало неприятие со стороны Литвы. Все чаще задавался вопрос, как может митрополит Киевский и всея Руси находиться не в Киеве, а в Москве. Московские князья считали такой порядок вполне логичным, поскольку рассматривали Московское княжество единственным и естественным преемником Киевской Руси, а себя прямыми потомками Рюриковичей. Москву не устраивало только одно – зависимость в назначении митрополитов Константинопольским патриархом. Однако ни Византию, ни Рим не устраивало такое стремление Москвы к самостоятельности. На протяжении столетия предпринимались попытки разделить единую церковь на две.

Литовские князья, стремясь к сохранению относительной независимости от Польши, не препятствовали деятельности православной церкви. Этому способствовало наступление на католическую церковь реформаторов, из которых наиболее опасным врагом Рима было чешское гуситство, движение, которое могло захватить своими идеями православные низы Руси. Чтобы избежать этого католики были вынуждены формально заверять православных в своем признании догматов восточной греческой веры. Сам император Римской империи Сигизмунд торжественно заявлял, что «…православная вера в святости своих догматов не уступает римско-католической и православные от католиков в сущности отличаются только бородами да женами священников». Польский король Владислав II, сын Ягайло, учитывая политическую ситуацию, предоставил православным равные права с католиками в отправлении богослужений. В то же время польско-литовские власти, стремились оторвать своих православных подданных от Москвы, добиваясь возобновления митрополии в Киеве. Избрание киевским митрополитом Григория Цамблака, известного в то время проповедника восточного православия, писателя и проповедника произошло в 1415 году на соборе украинских и белорусских епископов. Он исполнял свои обязанности всего пять лет, после чего был вынужден, видимо в результате политических интриг, уехать в немецкий монастырь. До 1431 года православные епархии вновь объединились под рукой московского митрополита Фотия. После его смерти в 1431 году в Москве митрополитом выбрали Рязанского епископа Иону. А через два года литовский князь Свидригайло, ярый приверженец православия, выспросил у константинопольского патриарха нового митрополита в Киев – Смоленского епископа Герасима, которого вскоре сожгли живьем по подозрению в измене Свидригайло. После этого епархии вновь объединились, хотя и не очень охотно, поскольку Иона не был рукоположен по восточному обряду константинопольским патриархом. Кончилось это тем, что константинопольский патриарх рукоположил в 1435 году своего ставленника, сторонника унии грека Исидора, который и прибыл в Москву в 1437 году.