Палачи ада. Уроки Хабаровского процесса - Александр Григорьевич Звягинцев Страница 10

У президента Рузвельта лежала на столе рекомендация Объединенного комитета начальников штабов: «Участие России в максимально приближенные сроки, которые позволяют ее наступательные возможности, крайне желательно».

Еще в январе 1945 г. высшее военное командование США довело до сведения Рузвельта, что «необходимо обеспечить всю возможную помощь нашим операциям на Тихом океане». От вступления СССР в войну виделись следующие выгоды: разгром Квантунской армии, уничтожение континентального плацдарма Японии, уничтожение всех видов сообщения между азиатской частью материка и японским архипелагом, бомбардировки Японии с советских аэродромов на Дальнем Востоке. И, наконец, главное: устрашающие подсчеты потерь в американских войсках должны были закончиться.

Сталин не возражал против вступления СССР в войну согласно договоренностям с союзниками. Однако он готов был начать воевать только после тщательной подготовки, после того как на Дальнем Востоке будет сосредоточено не менее двадцати пяти дивизий. И он хотел, чтобы условия вступления СССР в войну были письменно поддержаны Рузвельтом и Черчиллем. Рузвельт ответил согласием.

Десятого февраля 1945 г. было условлено, что СССР вступит в войну против Японии через два-три месяца после завершения боевых действий в Европе. Три великие державы антигитлеровской коалиции признали независимость Монголии, необходимость возврата Советскому Союзу Южного Сахалина и его интернационализацию с признанием советских интересов, передачу Советскому Союзу в аренду военно-морской базы в Порт-Артуре, создание совместной советско-китайской компании по эксплуатации и железных дорог. Специально был оговорен суверенитет Китая в Маньчжурии и особо указано на правомочность передачи Курильских островов СССР. Биограф Рузвельта М. Бернс писал потом, что «русские не запрашивали в Ялте того, чего в Азии они не смогли бы получить собственными усилиями», и американский президент полагал, что требования СССР вполне умеренны.

Не подлежит сомнению, что в японских правящих кругах договор, подписанный в Москве 13 апреля 1941 г., рассматривали только как тактический маневр, не более. Министр иностранных дел Ёсукэ Мацуока по возвращении из Москвы после подписания пакта сразу же заявил германскому послу в Токио Отту, что ни японский премьер-министр, ни министр иностранных дел не сумеют заставить Японию остаться нейтральной в случае конфликта между Россией и Германией. В этом случае Япония «в силу необходимости» будет вынуждена напасть на Россию на стороне Германии, и «никакой пакт о нейтралитете тут не поможет».

Когда немецко-фашистские полчища вторглись на советскую территорию, Мацуока тут же представил императору меморандум, в котором говорилось, что Япония должна объединить свои усилия с Третьим рейхом и напасть на СССР. Второго июля 1941 г. на имперской конференции в Токио было принято решение пока воздержаться от нападения, но продолжать вести подготовку к войне и вступить в нее, если германо-советская война будет развиваться в благоприятном для Японии направлении.

* * *

Японский Генеральный штаб заблаговременно разработал план подготовки войны против Советского Союза (план «Кантокуэн», или «Особые маневры Квантунской армии»). Он включал в себя осуществление операций по захвату Приморья, Владивостока, а затем Читы и всего Забайкалья. При этом создатели плана рассчитывали, что советское командование из-за неблагоприятного хода событий на советско-германском фронте будет вынуждено перебросить туда с дальневосточных рубежей значительную часть своих дивизий.

Уже в 1942 г. Япония сконцентрировала на границах СССР более трети всех своих сухопутных, около половины военно-воздушных и две трети бронетанковых сил. С учетом японских войск, сосредоточенных в Северном Китае, на Сахалине и Курильских островах, против СССР должна была выступить огромная армия — около 1,2 миллиона солдат и офицеров.

Однако поражение немецко-фашистских войск в битвах под Москвой и Сталинградом внесло серьезные коррективы в агрессивные намерения Японии. Нападение на СССР пришлось пока отложить. В апреле 1943 г. японский посол в Берлине генерал Осима заявил Риббентропу: «Двадцать лет все планы японского Генерального штаба разрабатывались для наступления на Россию, и все снова направлено на это наступление».

Не только в первые месяцы гитлеровской агрессии против СССР, но и в течение всего последующего периода Великой Отечественной войны милитаристская Япония грубо нарушала условия пакта о нейтралитете.

В нарушение обязательств по договору о нейтралитете Япония систематически снабжала нацистскую Германию материальными стратегическими ресурсами и секретной информацией о Советском Союзе. Своими постоянными провокациями и военными приготовлениями она вынуждала СССР держать на Дальнем Востоке до сорока кадровых дивизий, которые так нужны были на советско-германском фронте.

Все эти и многие другие факты опровергают утверждения, будто императорская Япония «честно выполняла пакт о нейтралитете», а Советский Союз «напал» на нее вопреки нормам международного права, чтобы «захватить богатства Дальнего Востока». Подобные измышления содержит, например, и один из томов «История войны в Великой Восточной Азии», изданной в Японии.

* * *

Необходимым условием броска на центральные острова Японии американские стратеги считали захват острова Окинава, расположенного в 600 километрах от самого южного из больших островов — Кюсю.

Первого апреля 1945 г. американская армада из 1300 судов подошла к Окинаве. Американцы ожидали немедленных действий японцев, но те, зная, что от них ждут активности, затаились, ожидая встретить наступающих на выгодно расположенных позициях. Остров был пронизан тоннелями и всевозможными укрепленными позициями. Японцев на острове было 120 тысяч, а американцы в первый день высадили 50 тысяч человек. Позднее численность американских войск достигла 250 тысяч человек.

Японское верховное командование еще в середине войны определило границы абсолютной безопасности японских территорий, и Окинава вошла в этот периметр. Японцы готовы были сражаться отчаянно.

Началась битва. На американский флот обрушились 930 камикадзе, они уничтожили десять миноносцев и один легкий авианосец, повредили более двухсот других судов. Однако военные власти были полны решимости сражаться до конца. Инакомыслие пресекалось в зародыше: только по подозрению в готовности поддержать мирные переговоры более 400 человек были арестованы.

Высадка на Японские острова могла произойти только после захвата Окинавы, а битва за остров продолжалась почти три месяца. В Белом доме размышляли: если уровень потерь будет таким же высоким, американская армия окажется обескровленной. Бесстрастная калькуляция говорила, что ситуацию спасет лишь мощный удар Советской армии по континентальным силам японцев, поэтому американцы с нетерпением ждали вступления в войну русских. Новый президент Трумэн говорил, что это единственная альтернатива «предотвратить Окинаву от одного конца Японии до другого».

В США понимали, что японцы пытаются найти посредника для переговоров в Москве. Но им было известно, что русские не ведут двойную игру.