Век Людовика XIV - Уильям Джеймс Дюрант Страница 10

для проверки дефектов продукции местных ремесел и фабрик. Образцы некачественной работы выставлялись на всеобщее обозрение с указанием имени рабочего или управляющего. Если нарушитель повторял проступок, его порицали на собрании гильдии; если он провинился в третий раз, его привязывали к столбу для публичного показа и позора. 65 Каждый трудоспособный мужчина был поставлен на работу; сироты были призваны из приютов в промышленность; нищие были взяты с улиц и помещены на фабрики; и Кольбер радостно заметил королю, что теперь даже дети могут зарабатывать что-то в магазинах.

Рабочие были подвержены почти военной дисциплине. Лень, некомпетентность, сквернословие, непристойные разговоры, непослушание, пьянство, посещение кабаков, наложничество, непочтительность в церкви — все это наказывалось работодателем, иногда поркой. Рабочий день был длинным — двенадцать и более часов, с перерывами в тридцать-сорок минут на еду. Заработная плата была низкой и частично выплачивалась товарами по цене работодателя. Вобан подсчитал, что средняя дневная зарплата ремесленников в крупных городах составляла двенадцать су (тридцать центов) в день; однако на су можно было купить фунт хлеба. 66 Правительство сократило число религиозных праздников, освобождавших мужчин от работы; осталось тридцать восемь таких святых дней, так что у людей было девяносто дней отдыха в году. 67 Забастовки были объявлены вне закона, собрания рабочих с целью улучшения условий труда запрещались; в Рошфоре некоторые рабочие были посажены в тюрьму за то, что жаловались на слишком низкую зарплату. Богатство предпринимательского класса росло, доходы государства увеличивались; положение рабочих при Людовике XIV было, вероятно, ниже, чем в Средние века. 68 Франция была дисциплинирована как в промышленности, так и на войне.

И в торговле. Кольбер, как и почти все государственные деятели его времени, считал, что экономика нации должна обеспечивать максимальное богатство и самодостаточность нации; и что, поскольку золото и серебро так ценны как средства обмена, торговля должна регулироваться таким образом, чтобы обеспечить нации «благоприятный торговый баланс» — то есть превышение экспорта над импортом, а значит, приток серебра или золота. Только таким образом Франция, Англия и Соединенные провинции, не имевшие золота на своей земле, могли обеспечивать свои потребности и снабжать свои войска во время войны. Это был «меркантилизм»; и хотя некоторые экономисты высмеивали его, в эпоху частых войн он был и будет востребован. Он применил к нации систему защитных тарифов и правил, которые в Средние века применялись к коммуне; единица защиты выросла, когда государство заменило коммуну в качестве единицы производства и управления. Таким образом, согласно теории Кольбера, заработная плата рабочих должна быть низкой, чтобы их продукция могла конкурировать на внешних рынках и тем самым приносить золото; вознаграждение работодателей должно быть высоким, чтобы стимулировать их к промышленным предприятиям по производству товаров, особенно предметов роскоши, которые не пригодятся в войне, но могут быть экспортированы с небольшими затратами за высокую прибыль; а процентные ставки должны быть низкими, чтобы склонить предпринимателей к заимствованию капитала. Конкурентная природа человека в беззаконных джунглях государств приспособила их националистические экономики к шансам и потребностям войны. Мир — это война другими средствами.

Поэтому функция торговли, по мнению Кольбера (а также Сюлли, Ришелье и Кромвеля), заключалась в экспорте промышленных изделий в обмен на драгоценные металлы или сырье. В 1664 году, а затем в 1667 году он повысил пошлины на импорт, который грозил перебить во Франции продукцию отечественной промышленности, считавшуюся необходимой в условиях войны; а когда такой импорт продолжался, он полностью запретил его. Он установил высокие экспортные пошлины на жизненно важные материалы, но снизил налог на вывоз предметов роскоши.

Тем временем он пытался освободить внутреннюю торговлю от внутренних пошлин. Он обнаружил, что французская торговля забита провинциальными, муниципальными и манориальными барьерами и тарифами. Товары, перевозимые из Парижа в Ла-Манш или из Швейцарии в Париж, платили пошлины в шестнадцати пунктах; из Орлеана в Нант — в двадцати восьми пунктах. Эти пошлины могли иметь смысл, когда из-за транспортных трудностей и возможности феодальных или межобщинных распрей каждый населенный пункт стремился к самодостаточности и старался защитить собственную промышленность. Теперь, когда Франция была политически единой, эти внутренние пошлины стали раздражающим препятствием для национальной экономики. Эдиктом 1664 года Кольбер попытался подавить все внутренние пошлины. Сопротивление было упорным; в половине Франции пошлины сохранялись, некоторые из них — вплоть до революции, незначительной причиной которой они были. Кольбер почти свел на нет свою работу по расширению торговли, издав сложные постановления, которые были направлены на исправление злоупотреблений, но затрудняли торговлю, иногда доводя ее до отчаяния. «Свобода, — говорил он (или один из его критиков), — это душа торговли. Мы должны позволить людям выбирать наиболее удобные пути» (Il faut laissez faire les hommes); 69 Это была фраза, которой суждено было войти в историю.

Он трудился над открытием новых путей внутреннего транспорта. Он создал систему королевских автострад, которые по своему основному назначению были военными, но также служили благом для торговли в целом. Сухопутные путешествия все еще были трудными и медленными; госпоже де Севинье потребовалось восемь дней, чтобы добраться на карете из Парижа до своего поместья в Витре в Бретани. По предложению Пьера Поля де Рике Кольбер направил двенадцать тысяч человек на рытье большого Лангедокского канала длиной 162 мили и высотой до 830 футов над уровнем моря; к 1681 году Средиземное море было соединено Роной, каналом и Гаронной с Бискайским заливом, и торговля Франции могла идти в обход Португалии и Испании.

Кольбер завидовал голландцам, у которых из двадцати тысяч торговых судов на морях было пятнадцать тысяч, а у Франции — всего шестьсот. Он увеличил французский флот с двадцати кораблей до 270; отремонтировал гавани и доки; безжалостно призвал людей на военную службу; организовал или реформировал торговые компании для Вест-Индии, Ост-Индии, Леванта и северных морей. Он предоставил этим компаниям защитные привилегии, но опять же правила, которые он наложил на них, смертельно им мешали. Тем не менее внешняя торговля развивалась; французские товары конкурировали с голландскими и английскими в Карибском бассейне, на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке. Марсель, пришедший в упадок из-за отсутствия французского судоходства, стал крупнейшим портом на Средиземном море. После десяти лет опыта, консультаций и труда Кольбер издал (1681) морской кодекс для французского судоходства и торговли; вскоре его приняли и другие страны. Он организовал страхование коммерческих предприятий за границей. Он санкционировал участие Франции в работорговле, но старался смягчить ее гуманными правилами.